Всё, что происходит в мире, касается Ситгара.

Всё, что происходит в Ситгаре, касается остального мира.

Король Ситгара Юловар второй

Прошлое может вернуться и ударить больно. Очень больно.

Вампир, лишённый имени

Гроссмейстер Адельядо медленно свирепел. Точнее, не так: медленно свирепел он час назад, а теперь он уже озверел окончательно. Даже гораздо более спокойный человек на его месте уже давно взорвался бы. А для деятельного и вспыльчивого руководителя Ситгарской Академии магии молча просидеть почти три часа, выслушивая пустопорожние бредни, безусловно, было настоящим подвигом. В начале заседания он просто отключился, раздумывая о своём, потом даже немного поспал с открытыми глазами. А потом, осознав, что понапрасну теряет время, которое можно провести с гораздо большей пользой, начал заводиться. И к нынешнему моменту терпение Адельядо уже почти закончилось. Он, сгорая от желания жахнуть ледяным заклинанием прямо здесь, в зале собраний, даже зажмурился. Жаль, нельзя — всё-таки здесь собрался весь цвет Академии: мастера, архимаги, магистры и даже перспективные адепты. Открыв глаза и сосчитав мысленно до десяти, гроссмейстер слегка успокоился и вернулся в реальность, в которой шло обсуждение очередного неимоверно важного для жизни Академии вопроса. А именно: как открывать дверь лаборатории пирокинетического воздействия, чтобы тебя при этом не разорвало на куски. Адельядо удивлённо округлил глаза — что за ерунда? — и начал вникать в суть обсуждения.

— … я же вам говорю: нельзя! — разорялся мастер Пиллис, в бывшей Тилисской Академии заведовавший пирокинетическими исследованиями и теперь занимавшийся этим же в Ситгарской Академии. — На двери наложены мощные заклятья, препятствующие проникновению вовне пирокинетических эманаций. А таковые эманации после опытов остаются на руках каждого лаборанта. И стоит лаборанту протянуть руку к выходной двери из лаборатории, как тут же происходит попытка нейтрализации. Проклятье! Из-за этого я каждый день отправляю помощников к врачевателям, а назначение ко мне в лабораторию адепты воспринимают, как тяжелейшую из штрафных отработок.

— Поставьте очиститель в лаборатории, — брюзгливо сказал мастер Мернаэль. — Я вам давно предлагал это сделать. А то превратили помещение в свинарник.

Мастер Мернаэль был известным педантом и за любой непорядок мог устроить выволочку кому угодно. Ну, разве что, кроме двух гроссмейстеров: Адельядо и Дево.

— Во-первых, простой очиститель в данном случае не поможет, — ядовито заметил Пиллис. — Здесь требуется стационарный подавитель энергий. И тут мы переходим к «во-вторых»: многоуважаемый мастер Харнор никак не желает выделить деньги не то что на подавитель, а даже на обычный очиститель.

— Вы требуете слишком много, — меланхолично подал голос главный казначей Академии. — Материалы и работа по созданию подобного подавителя потребуют не менее пяти сотен золотых. Академия не может выбрасывать впустую такие огромные деньги. А обычный очиститель, как вы уже сами сказали, в этом деле не поможет.

— Ага, значит, то, что адепты калечатся, для вас не слишком дорого? И что моя жизнь тоже подвергается ежедневной опасности — пустяк? Тогда, мастер Харнор, если уж не желаете снимать столь дорогое вашему финансовому сердцу заклинание с двери моей лаборатории, выделите мне другое помещение. Без заклятья на дверях.

— Адептов врачеватели лечат бесплатно, заодно повышая собственное мастерство, — невозмутимо парировал мастер Харнор. — Да и вы до сих пор живы-здоровы. Заклятье нейтрализации установлено более трёх столетий назад, о чём имеется соответствующая запись в академическом реестре — я не вижу веских причин удалять его. Что касается другого помещения… увы.

Адельядо посмотрел на мастера Пиллиса — казалось, возрастной маг сейчас взорвётся от злости, тем самым продемонстрировав одно из достижений собственной лаборатории. Гроссмейстер уже начал задумываться, как можно пригасить разгоревшийся конфликт между Пиллисом и вечно прижимистым Харнором, когда с задних рядов аудитории послышался громкий вопрос.

— Простите, уважаемый мастер Пиллис, а куда открывается дверь: внутрь или наружу?

Неуместность вопроса заставила абсолютно всех посмотреть на задавшего его. Адельядо не был исключением — тоже посмотрел в сторону галёрки. Кто бы сомневался, это был адепт первой ступени Диллитон. Мало того, что он задал странный вопрос, так ещё и имел наглость при этом еле сдерживаться от зевоты. Впрочем, Адельядо и сам прилагал титанические усилия, чтобы не зевнуть с подвыванием, а потому был рад хоть какому-нибудь разнообразию в ходе нудного всеакадемического заседания. В том, что Дилль сейчас это самое разнообразие устроит, он не сомневался. Адепт его ожиданий не обманул.

— Это не имеет отношения к финансам, которые мастер Харнор отказывается выделять, — рявкнул мастер Пиллис. — Адепт, не пытайтесь увести обсуждение в сторону — всем известно, что мастер Харнор покровительствует вашим тёмным делишкам. В отличие от меня и моих важнейших исследований.

— Я задал вопрос, напрямую касающийся обсуждаемой темы, — в голосе адепта прозвучал металл — похоже, ему не понравились слова о «тёмных делишках». — Неужели так трудно на него ответить? Или вы, мастер Пиллис, просто этого не помните?

— Да ты… — мастер даже задохнулся от возмущения. — Наружу она открывается, наружу.

— Тогда не вижу причин ни для установки дорогущего нейтрализатора, ни для снятия заклятья с двери, ни для поиска нового помещения для вашей лаборатории, — хладнокровно заявил Дилль. — Пусть ваши лаборанты, выходя, открывают дверь ногами.

— Кх-как? — мастер Пиллис даже закашлялся и, словно не поверив услышанному, даже наклонился вперёд.

— Пинком, — невозмутимо пояснил Дилль. — На ногах у них ведь нет никаких остаточных эманаций, значит, и калечиться при взаимодействии с заклятьем двери никто не будет. Безотказный и дешёвый способ.

В аудитории воцарилось такое молчание, что можно было бы услышать полёт даже самой крошечной мухи, если бы таковая могла залететь в Академию. Адельядо мысленно усмехнулся: молодец Дилль, придумал простой способ избежать травм. И тут же гроссмейстер с недоумением подумал, а почему он сам до такого элементарного не додумался? Ведь даже в голову не пришло. Судя по ошарашенному виду, остальные присутствующие — от мастеров до адептов, несомненно, задавали себе тот же вопрос. Всеобщую тишину нарушил мастер Харнор.

— Адепт Диллитон, благодарю вас за столь своевременную и, главное, не требующую вливания финансов мысль. А вы, мастер Пиллис, могли бы и сами додуматься до такого простого способа решить ваши проблемы, а не выносить эту ерунду на рассмотрение всеакадемического заседания.

Судя по последним словам Харнора, словосочетание «тёмные делишки» ему тоже не понравилось. Униженный мастер Пиллис метнул злобный взгляд сначала на адепта, потом на казначея и был вынужден снять свой «важный» вопрос с повестки. Гроссмейстер Адельядо заглянул в список, убедился, что эта тема была последней, и с облегчением объявил о завершении заседания.

— Ты чего так долго молчал? — спросил Тео. — Выдал бы свою гениальную мысль раньше, уже давно бы это нудное собрание закончилось.

— Как проснулся, так и выдал, — буркнул Дилль. — А ты не возмущайся: ты теперь полноправный магистр и должен привыкать к подобным скучным мероприятиям.

Тео, он же — Теовульф Григотский, он же — полувампир и он же — новоиспечённый магистр воздушной магии, только фыркнул.

— Нет уж, теперь меня на подобные собрания только под страхом жесточайшего наказания можно затащить. Я от скуки едва челюсти, зевая, не свернул. Это тебе хорошо — ты, вон, даже поспал.

— Потому что место надо было с умом выбирать, — наставительно заметил Дилль. — Думаешь, я просто так за спиной того здоровяка устроился? Он меня отлично прикрыл от взоров мастера Мернаэля. Это ты, простофиля, уселся позади той миниатюрной земельщицы… Грудь-то у неё хоть ничего?