Но при всём этом церковь оставалась той организацией, к которой прислушивались все слои общества. И враждебно настроенныецерковники или просто недостаточно лояльные, могли устроить множество неприятностей королевской власти любого государства. Церковь — это мощный рычаг воздействия на людские умы, пусть ныне и ослабевший, но в силу традиций ещё имеющий большую власть. Ниал признавал, что Юловар и здесь обошёл его — в Ситгаре как-то незаметно для всех провели реформу церкви, заставили священников взаимодействовать с магами, и в результате авторитет церкви в Ситгаре почти не пострадал. Благодаря совместным усилиям Одборга и Адельядо ситгарские монахи продолжали иногда демонстрировать чудеса, на деле пользуясь услугами магов. Ниал даже зубами заскрежетал, когда узнал об этом, но ничего подобного в Мироттии сделать было нельзя. Бронкур, последователь фанатика-Бронкура, был ярым догматом и слышать не хотел о совместной работе с магами. К счастью, помер, пусть земля ему будет пухом.

И вот теперь нашёлся кто-то, дерзнувший убить всю церковную верхушку. Не разбираясь, принадлежат ли жертвы к догматикам или реформаторам. Не учитывая возраста, личных заслуг и достоинств. А для чего? Какие цели мог преследовать неведомый заказчик? И кто он? Никому из монархов этого не нужно. Разве что предположить, что действовал приспешник демонов? Вот только откуда ему взяться, если единственный портал в иной мир всё ещё закрыт? Ниал нашёл только одну более-менее объясняющую произошедшее версию: внутренние разборки. Наверняка действовал кто-то из церковной среды, но не находящийся на виду. Отравил своего начальника, а заодно, и всех остальных, чтобы под шумок выйти на первые роли. Ниал покрутил эту мысль в голове и решил, что тайной службе нужно будет поподробнее присмотреться к тем, кто станет главами церквей, если нынешние руководители погибли. А уж если «тайники» присмотрятся, то от их взора ничего не укроется. Узнают всё, вплоть до цвета нижнего белья у кухарки подозреваемого.

Пока наверху король Мироттии предавался невесёлым думам, в подвале кипела работа. Маги совместными усилиями откачали отравленный воздух, но, поскольку наружу выпустить его было нельзя, сжали его и заключили в специальный герметичный контейнер, от которого планировали позже избавиться. Мастер Мернаэль шагнул внутрь помещения конклава и едва не поплатился жизнью, вовремя успев отреагировать и выпрыгнуть наружу.

— Там снова яд, — прохрипел он, проводя очищающими пассами вдоль лица. — Похоже, источник заразы продолжает действовать.

Источник обнаружили быстро — масляные лампы, что были развешаны на тонких, покрытых ржавчиной цепях под потолком. Светильники быстро отправились в другой герметичный контейнер, после чего мастер Мернаэль повторно вошёл в помещение. Теперь ему ничего не мешало оказать помощь тем, кто ещё был жив.

— Никому никого не трогать! Пусть пострадавшие лежат, где находятся, — громко приказал мастер Мернаэль и позвал он мироттийского мага, главу водного факультета Колыбели магии: — Мастер Стефенсон, подходите. Смотрите, что я делаю и пробуйте повторить. Если у вас получится, мы спасём больше жизней.

Гроссмейстер Вуднарт кивнул Стефенсону, сам оставшись в коридоре. При всех своих талантах и умениях Вуднарт совершенно не владел врачеванием. Стефенсон — самый продвинутый врачеватель его Академии, в своё время стажировался у ситгарцев, но, конечно, не мог тягаться с ними в настоящем мастерстве. Тем более, с самим мастером Мернаэлем — одним из лучших магов в тонком искусстве возвращать здоровье людям. Гроссмейстер внимательно наблюдал, как старый мастер аккуратно прошёл меж лежащих в разных позах священников и остановился перед архиепископом Одборгским. Тот лежал на спине, раскинув в стороны руки и глядя остановившимся взором в каменный потолок. Вуднарт мог бы поклясться, что церковник уже мёртв, но в таком случае Мернаэль не стал бы делать то, что сделал уже пару секунд спустя.

Старый маг создал воздушный конструкт и расположил его над ртом Одборга.

— Внимание, мой мальчик! — прокряхтел мастер Мернаэль. — Первый этап: откачка воздуха из лёгких, затем пульсация — три на вдох и три на выдох. Этап пульсации повторять до тех пор, пока не закончится действие второго заклятья Обернора.

Стефенсон, который, конечно, давно уже не был мальчиком, не стал возмущаться, а послушно повторил его действия, создав копию конструкта с заданными параметрами. Мастер Мернаэль запустил конструкт в работу, и послышалось тихое шипение гоняемого туда-сюда воздуха, а грудь Одборга начала равномерно вздыматься и опадать. Стефенсон повторил действия, и лежащий рядом с архиепископом прелат Челлинт тоже принудительно задышал.

Старый маг приступил ко второму, самому ответственному и энергоёмкому этапу — заклятью имени древнего мага-врачевателя Обернора, которое должно было очистить кровь от яда. Очень полезное и эффективное заклинание, но очень сложное. Главная трудность заключалась в том, что всю энергию для работы заклятья должен был обеспечивать лечащий маг — никакой внешней подкачки заклятье не допускало. И если у мага не хватало собственных сил, оно просто не срабатывало.

Спустя пять томительно-долгих минут архиепископ закашлялся и закрыл глаза. Мастер Мернаэль легонько похлопал его по щекам и сказал:

— Открывайте глаза, ваше святейшество, всё худшее уже позади.

Одборг послушно открыл глаза, приподнялся, огляделся вокруг и, поняв, что произошло, сквозь зубы выругался. Гроссмейстер Вуднарт находился слишком далеко, чтобы расслышать слова церковника, мастер Стефенсон был поглощён лечением и не обратил на высказывание Одборга никакого внимания, зато мастер Мернаэль всё прекрасно расслышал.

— Ну, старый пень, я тебе припомню эту выходку!

Мастер Мернаэль даже при всём своём чрезмерно развитом чувстве собственного достоинства ни на секунду не допустил, что церковник предназначал ему эти слова. Тем более, он точно знал, кого именно имеет в виду священник, и подозревал, что гроссмейстеру Адельядо придётся выслушать немало нелестных эпитетов в свой адрес.

— Ваше святейшество, пройдите к выходу, — Мернаэль указал рукой туда, где за спиной Вуднарта толпились маги. — Только ни к кому из пострадавших не прикасайтесь. А я пока попробую помочь остальным… на кого хватит сил.

Архиепископа Одборгского заботливо подхватили под руки и препроводили наверх, где Его Величество Ниал немедленно приказал принести кружку горячего куриного бульона для спасённого из лап смерти. И только после того, как Одборг закончил глотать бульон, король приступил к тяжёлому разговору. К удивлению короля, глава конклава на его вопрос, кому выгодна смерть всех высших церковников лишь пожал плечами.

— Кому? Да всем, Ваше Величество. Ну, разве что, кроме вас, ведь всё произошло здесь, в Мироттии. Это несомненно бросит тень на королевство и на вашу тайную стражу, не сумевшую разглядеть такого крупного заговора.

— Честно говоря, поначалу, когда я услышал о произошедшем, подумал на своего венценосного брата Юловара, — тихо сказал Ниал. — Ему-то в первую голову было бы выгодно обнулить несогласных с вашей новой церковной доктриной. Но то, что вы — его верный сторонник, тоже подверглись отравлению, делает эту версию нежизнеспособной. Глупо устранять своего человека, стоящего во главе конклава, и, тем самым, потерять какую-никакую, а власть над церковью. Значит, я и Юловар отпадаем. Кому в конклаве было выгодно ваше устранение?

— Я мог бы назвать добрую половину собравшихся, — сардонически хмыкнул Одборг, — но они, несмотря на несогласие и даже враждебность по отношению ко мне лично, тоже вне подозрений. Просто потому, что сейчас лежат отравленные или даже умершие, спаси Бог их души. Ни один злоумышленник, если он не самоубийца, не пойдёт на массовое уничтожение, когда будет сам подвергаться смертельной опасности.

При этих словах лицо священника потемнело от еле сдерживаемого гнева.

— А те, кто должен был бы стать на место умерших? — прищурился король.