— "Послушайте, я понимаю, что все началось из благих побуждений, все эти ее звонки о Трише Тэлли. Которая, кстати, оказалась живой и здоровой. Это был обычный подростковый скандал с ее родителями."

— "Я очень сожалею об этих звонках. Понимаете, если моей маме что-то втемяшилось в голову, то уже не она управляет своими идеями, а они ею.

— "Я сейчас не о тех звонках. То был просто соседский пригляд, и мы ценим, что она держит нас в курсе. Но теперь это зашло слишком далеко. Она должна прекратить звонить нам по поводу своих соседей."

— "Речь о той паре через дорогу?"

— "Да."

— «Она сказала мне, что мужчина носит спрятанное оружие. У меня не было возможности проверить его разрешение CCW (Concealed Carry Weapons - разрешение на скрытое ношение оружия), но…

— «Не беспокойтесь об этом. Просто скажите ей, чтобы она перестала звонить по этому поводу".

— Они жаловались?

— «Скажем так, они прекрасно знают о ее интересе к ним».

— «Это что-то вроде предстоящего судебного запрета?»

— «Она должна перестать привлекать к ним внимание. Это очень важно, так что поговорите с ней. Я бы на вашем месте оценил мой совет."

Джейн замолчала, озадаченная тем, что же ей недоговаривают. Она тихо сказала: — "Не хотите рассказать мне, что на самом деле происходит с этими соседями?"

— Не сейчас.

— Ну и когда же?

— Я дам вам знать, - сказал детектив Салдана и повесил трубку.

Моя дочь установила закон: Держись подальше от Гринов. Не то чтобы я вторгалась на чужую территорию или каким-то образом домогалась этих людей, но, очевидно, они пожаловались детективу Салдане из полиции Ревира, а он сказал Джейн, чтобы она предупредила меня о том, что мне в судебном порядке могут запретить приближаться к этим людям, хотя я думаю, что она преувеличивает. Каким-то образом я превратилась в плохого парня, и все потому, что я пытаюсь сохранить свой район в безопасности. Потому что я увидела что-то подозрительное - и сообщила об этом.

Но никого не волнует, что говорит пожилая женщина, поэтому мое мнение игнорируется, как всегда игнорируются женщины моего возраста. Даже когда мы правы.

Я рассказываю об этом нашей группе по скрэбблу в четверг вечером, когда мы сидим в моей гостиной, и Лорелея энергично кивает, когда я говорю о проблемах, с которыми мы, женщины, сталкиваемся, пытаясь быть услышанными. В этот момент ее муж, конечно, не слушает нас, потому что он слишком занят изучением своих плиток для игры в Скрэббл. Ларри все равно никогда не был хорошим слушателем. Может быть, это потому, что он думает, что я все равно не скажу ничего умного. Я наблюдаю, как он уставился на свои плитки, его глаза сузились, а тонкие губы сложились в трубочку, будто он приготовился для поцелуя. Он прекрасно знает, что умен, но если он все время и обыгрывает меня в "Скрэббл", это еще не значит, что меня не стоит слушать. У него может быть степень магистра по английскому языку, но у меня есть пожизненная степень в области материнства, которая приходит с глазами на затылке. То, что такой словарный сноб, как Ларри Леопольд, никогда не оценит.

По крайней мере Джонас слушает Лорелею и меня. Он только что сделал свой ход, и положил свои плитки, чтобы написать "river", и это очень не глупый способ избавиться от буквы "v", так что теперь он полностью сосредоточился на мне. Даже слишком сосредоточился; он наклоняется так близко, что я чувствую запах вина Ecco Domani в его дыхании.

«Я думаю, что мы, мужчины, многое теряем, если игнорируем женщин, — говорит Джонас. «Я всегда прислушиваюсь к тому, что говорят дамы».

Ларри фыркает. — "Интересно, почему."

«Подумай о том, сколько мудрости остается неуслышанной, когда мы не слушаем».

— Сексуальный (Sexual)

Я хмурюсь на Ларри. — Что?

— "Шесть букв. Избавился от моего Х"

Я смотрю на доску Скрэббла, куда Ларри только что поставил плитку. Так оно и будет продолжаться до самой ночи.

— "Что касается слов мудрости," - говорит Ларри, подбирая свежий набор плиток, — я предпочитаю слышать мнения из информированных источников."

— "Ты мне говоришь, что я недостаточно информирована?" - спрашиваю я его.

— "Я говорю, что люди уделяют слишком много внимания инстинктам. Интуиции. Вот так мы и попадаем в неприятности, полагаясь на самые примитивные части нашего мозга."

— "Я не согласен с этим и позволь мне сказать тебе почему", - говорит Джонас. — "Это уходит корнями в то время, когда я еще был на действительной службе в спецназе военно-морских сил США."

— "Ну да, ну да."

— “И обостренные инстинкты спасли мне жизнь. Это было во время операции "Щит пустыни", и моя команда "Морских котиков" находилась прямо у побережья Кувейта, устанавливая взрывчатку. Я чувствовал, что эта маленькая рыбацкая лодка, приближающаяся к нам, была не тем, чем казалась”.

— “Джонас, ” - сказал Ларри, — “мы все слышали эту историю”.

— “Ну, я никогда не устану это слушать”, - говорит Лорелея. “И только потому, что ты никогда не служил, Ларри, это не значит, что ты можешь неуважительно относиться к службе другого человека”.

“Спасибо”, — говорит Джонас, благородно наклонив голову. В этот момент они обмениваются быстрыми взглядами, которые меня настораживают. Джонас и Лорелея? Нет, это невозможно. Он увлечен только мною, по крайней мере, я так думала, и хотя сама я в нем не заинтересована, все равно приятно думать, что у меня есть за что подержаться. Что в Лорелее есть такого, что могло бы привлечь мужчину, подобного Джонасу? Может быть она и потоньше, чем я, но у нее та модная худоба, которую называют "кожа да кости", она напоминает мне новорожденного птенца.

“Ты будешь делать свой ход или нет, Анджела?” - спрашивает Ларри.

Я отрываю взгляд от Джонаса и Лорелеи и смотрю на свои семь плиток. Я составила множество слов, но мой мозг, похоже, не может расположить их в каком-либо удобном порядке. Все, что мне приходит в голову, - это "кошка", "крыса" и "был". Слова, которые только укрепят плохое мнение Ларри о моем интеллекте. Но я не могу придумать ничего лучше, так что пусть будет так. Я пристально смотрю на Ларри, ожидая, что он скажет что-нибудь ехидное, но он просто качает головой и вздыхает.

Лорелея составляет "рок", неплохое слово, даже если он не достойно Ларри, и говорит мне: — “Так что задумали Грины? Джейн тебе что-нибудь рассказывала?”

— "Все, что она говорит, это то, что мне нельзя приближаться к этим людям, иначе полиция Ревира придет за мной”.

— Мне кажется, что преувеличение”, - говорит Ларри.

— Это не так. Это именно то, что сказала моя дочь. Грины для меня недоступны, даже несмотря на то, что у этого человека есть пистолет. Даже несмотря на то, что с ними явно что-то не так, - Я смотрю на Джонаса. — “Ты так не думаешь? Ты живешь прямо по соседству с ними.”

Джонас пожимает плечами. — “Я их почти не вижу. Они всегда держат свои жалюзи опущенными.”

— “Именно. Что говорит мне о том, что они что-то скрывают. Очевидно, полиция Ревира знает о них больше, чем они говорят. У меня такое чувство, что они связаны как-то связаны с тем белым фургоном, который тут разъезжает”.

— “Каким белым фургоном?” - спрашивает Лорелея.

— “Ты его не заметила? Он едет очень медленно, как будто что-то высматривает. Я видела его уже четырежды. Он всегда замедляет ход, когда приближается к вашему дому.”

Ларри поднимает взгляд от своих плиток для игры в Скрэббл. — “Что это за история с белым фургоном?”

— “Видишь, Ларри?” - говорит его жена. — “Когда вы не слушаете нас, женщин, вы упускаете не мало важного”.

— “Может быть, это просто сантехник или что-то в этом роде”, - говорит Джонас. — “Похоже, они все ездят на белых фургонах”.