Звонок сотового телефона был настолько внезапным, что Эми опрокинула свой бокал, и каберне выплеснулось на стол. С колотящимся сердцем она бросила салфетку, чтобы вытереть вино, когда Джулианна ответила на звонок.

— “Да, у нас здесь все хорошо. Все в порядке.”

Эми бросила на мать вопросительный взгляд, и Джулианна одними губами произнесла слово "папа". Конечно, он, должно быть, чувствует себя виноватым за то, что нет рядом с ними, но Джулианна настояла, чтобы он поехал в больницу, как было запланировано. Кто-то должен был находиться в доме и дать понять, что он занят, чтобы преследователь думал, что Эми все еще там. Джулианна сказала ему, что это лучший способ обезопасить их дочь: отвлечь внимание преследователя от Эми.

— “Да, я позвонила детективу Риццоли”, - сказала Джулианна. — “Она не рада, что мы здесь, но, по крайней мере, она знает, где мы находимся. Она связалась с полицейским управлением Дугласа, так что они в курсе ситуации. Не стоит беспокоиться, Майк. Правда.”

Она задействовала свой мамин голос, который Эми так хорошо знала, голос, который действовал и на папу. Он мог быть врачом, привыкшим отдавать распоряжения в отделении интенсивной терапии, но дома он был счастлив подчиняться своей жене, потому что она всегда во всем была на высоте, будь то чековая книжка или кухня.

Когда, наконец, Джулианна повесила трубку, она выглядела измученной от усилий, затраченных на то, чтобы успокоить своего мужа, и устало улыбнулась Эми. — “Он хотел бы быть здесь”.

— “Он приедет в субботу?”

— "Да. Он уедет прямо из больницы.”

— ”Скажи ему, чтобы привез еще несколько бутылок вина".

Джулианна рассмеялась. — “Бедненькая ты. Застряла здесь, у черта на куличках, только со своими скучными родителями.”

— “Скучно - это хорошо. Прямо сейчас, это то, что нам обеим нужно”. Эми отнесла тарелки в раковину и повернулась, чтобы посмотреть на свою мать, которая сидела, уставившись вдаль, ее пальцы барабанили по столу. Джулианна никогда не признавалась, когда ей было страшно. Она никогда не признавалась ни в чем, что могло бы встревожить ее дочь, но Эми и не нужно было ничего говорить. Она видела это в маминых пальцах, беспрестанно отстукивающих азбуку Морзе страха.

Джулианна встала. — “Пойду еще раз проверю машину. Я нигде не могу найти свои шлепанцы, хотя точно помню, что брала их”.

— ”Может быть, на полу заднего сиденья?"

— “Или в багажнике. Они наверное завалены под всеми этими мешками из-под продуктов.” - Джулианна взяла фонарик из кухонного ящика и вышла наружу, сетчатая дверь со скрипом закрылась за ней. Эми прислушалась к шагам матери, спускающейся по ступенькам крыльца, и из окна увидела силуэт Джулианны, движущийся сквозь деревья к подъездной дорожке.

Эми вернулась к раковине и принялась за грязную посуду после ужина. Никто из них сегодня так почти ничего и не ел, и она выбросила остывшие спагетти в мусорное ведро, вымыла и высушила посуду и поставила ее обратно в шкаф.

Джулианна не возвращалась.

Эми выглянула в окно, но не увидела ни Джулианну, ни проблеска фонарика. Куда пропала ее мать? Она колебалась между выходом на улицу, чтобы найти Джулианну, и тем, чтобы остаться здесь, в радостном свете кухни. Тикали минуты. Она не слышала криков, ничего, что могло бы ее напугать, только стрекотание сверчков. И все же что-то было не так.

Она вышла на крыльцо. "Мама?" — позвала она.

Ответа не было.

Она не видела никаких огней других домов на озере. Сегодня ночью только их ломик оказался заселенным. Они были здесь одни, спрятанные в этих лесах и вдали от главной дороги. Это было именно то место, где они хотели быть, но теперь Эми задумалась. Интересно, а не был ли их приезд сюда ошибкой?

— "Мама?"

Что-то плеснулось в озере, и она увидела, как рябь потревожила отражение лунной дорожки на воде. Просто утка или гагара. Не о чем беспокоиться. Она вернулась в домик, но как только сетчатая дверь захлопнулась за ней, она услышала еще один звук. Он пришел не с озера; он был гораздо ближе. Шорох. Щелчок треснувшей ветки.

Шаги.

Она смотрела сквозь сетчатую дверь, пытаясь разглядеть, кто или что приближается. Была ли это Джулианна, возвращавшаяся от машины?

Затем она увидела фигуру, появившуюся из тени деревьев. Он вырисовывался на тропе, очерченный сиянием озера. Не Джулианна. Это был мужчина, и он шел к ней.

Тут она начала кричать.

Еще до того, как Джейн вошла в домик, она увидела кровь. Она разлетелась по полу и вверх по противоположной стене пулеметным огнем артериальных брызг. Не говоря ни слова, она остановилась на крыльце и наклонилась, чтобы натянуть бумажные бахилы. Когда она снова выпрямилась, то сделала вдох, готовясь к тому, что ждало ее внутри. Снаружи воздух приятно пах влажной землей и сосновыми иголками, но внутри было иначе, там стоял другой аромат. Слишком много раз она ощущала его и раньше.

— “Как видите, нападение началось на кухне”, - сказал детектив-сержант Гуд. Он был первым детективом, прибывшим на место происшествия, и его глаза были опухшими и налитыми кровью после бессонной ночи. В этой сельской местности расследования убийств были редкостью, и прошлой ночью он столкнулся с происшествием, которое явно потрясло его. Словно не желая возвращаться к этому ужасу, он задержался снаружи на крыльце, прежде чем, наконец, открыть сетчатую дверь и войти внутрь.

— “Совершенно очевидно, что произошло”, - сказал он.

Кровь рассказала свою историю. Струи ее засохли на стенах, на кухонных шкафчиках, выкачиваемые порывами бешено бьющегося сердца. Стул лежал опрокинутый на бок, а на полу было разбитое стекло и размазанные отпечатки обуви, отмечающие хаотичные танцующие движения нападавшего и жертвы.

— “Он входит в коридор”, - сказал старший сержант Гуд.

Он вывел ее из кухни, следуя по кровавому следу. Всего несколько недель назад Джейн шла по точно такому же следу в доме Софии Суарес. Это было похоже на повторяющийся кошмар. Она остановилась, уставившись на единственный размазанный отпечаток руки на стене. Это было оставлено жертвой, у которой кружилась голова, она была слаба, и отчаянно пытаясь найти опору, прежде чем упасть вперед.

В спальне кровавый след прервался.

Здесь больше не было дуг артериальных брызг на стенах. Уже было потеряно слишком много крови, и сердцу уже почти нечего было перекачивать. То, что осталось в теле умирающей жертвы, просто просочилось медленно слабеющим потоком и собралось в застывшей луже, которая теперь простиралась у ног Джейн. Офис судмедэксперта уже забрал тело, но воображаемое оно все еще оставалось здесь, лежало в пропитанной кровью одежде.

— “Мы перевезли тело в Бостон, как вы просили, - сказал Гуд, - поскольку это, похоже, связано с делом, которое вы уже расследуете”.

Джейн кивнула. — “Я бы хотел, чтобы наш медик провел вскрытие”.

— “Что ж, тогда это упрощает нам задачу. На самом деле все проще, поскольку у вас уже есть предыстория по этому вопросу. Показания свидетелей довольно ясно описывают то, что произошло”. — Он посмотрел на Джейн. — “Есть ли что-нибудь еще, что вы хотели бы посмотреть?”

— “Автомобиль”.

— “Он припаркован немного дальше по главной дороге. Либо он заблудился по дороге сюда, либо...

— “Он не хотел предупреждать их о том, что находится поблизости”.

Гуд кивнул. — “Именно это я и имел в виду”.

Они вышли из домика и зашагали по грунтовой подъездной дорожке к мощеной дороге, которая огибала южную оконечность озера Фонарей. Они добрались до мощеной дороги, и Гуд сказал: — “Вот. Это и есть транспортное средство.”

Машина, на которую он указал, стояла всего в дюжине ярдов от въезда на подъездную дорожку Антримов. Это была темно-зеленая "Хонда Сивик" с номерами штата Мэн и наклейкой безопасности с истекшим сроком годности. На нем явно виднелись годы эксплуатации, ходовая часть была покрыта пятнами ржавчины, а на водительской двери - более чем несколько вмятин.