Когда метаморфоза завершилась, передо мной стояла идеальная копия Виталины.

— Может, этот образ будет более комфортным для взаимодействия?

— Прекрати, — процедил я сквозь зубы.

Она снова замерцала, на этот раз превращаясь в Нину. Волосы потемнели и завились в знакомые кудри, скулы стали острее, а глаза приобрели тот особенный оттенок зелёного, который я так часто видел на подушке рядом с собой по утрам.

— Этот вариант вызывает меньше агрессии? — задумчиво произнесла она, склонив голову набок. — Согласно нашим данным, образ сексуального партнёра должен вызывать более позитивные ассоциации и снижать уровень конфронтации…

— Я сказал, ПРЕКРАТИ! — рявкнул я, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.

Моя ярость, казалось, только усилила её интерес. Она наклонила голову, изучая меня с научным любопытством.

— Интересная реакция. Настолько сильное отторжение даже близких образов… — пробормотала она с отстранённостью исследователя, наблюдающего за экспериментом. — Возможно, мне стоит использовать нейтральную форму?

Ещё одна вспышка — и перед нами предстало существо, едва напоминающее человека. Высокая, андрогинная фигура с бледно-голубой кожей и полностью чёрными глазами без белков. Волосы, похожие на тонкие серебряные нити, струились до пояса, слегка колеблясь, хотя воздух был неподвижен.

— Мой естественный облик вызывает у людей еще больший дискомфорт, — из её горла вырвалось сплетение нескольких разных тембров, от которого по коже бежали мурашки. — Но если ты настаиваешь…

Я снова шагнул вперёд, кипя от ярости. Всё накопившееся внутри — боль от использования образа матери, унижение от демонстрации её силы, гнев от беспомощности — превратилось в чистую, концентрированную ненависть.

Ксалфа вдруг замерла. Её инопланетное лицо дёрнулось, словно от неожиданной боли. Чёрные глаза без белков моргнули несколько раз подряд, а серебристые нити волос зашевелились, будто в порыве невидимого ветра.

— Что это? — она отступила на полшага, и в её многослойном голосе впервые прозвучало нечто похожее на удивление. — Что ты… излучаешь?

Я не понимал, о чём она говорит, но ясно видел, что-то в моей реакции задело её.

— Интересно, — она наклонила голову, изучая меня внимательнее. — Псионическая активность без осознанного контроля. Эмоциональная проекция девятого уровня. Ты сильнее, чем показывают тесты, Тёмный Лекарь.

Она поднесла руку к виску жестом, странно напоминающим человеческий.

— Однако это вызывает… дисбаланс в моих сенсорных системах. Прекрати это немедленно.

Я не остановился. Наоборот, инстинктивно почувствовав её уязвимость, позволил всем эмоциям вырваться наружу. Чёрные глаза Ксалфы расширились, а серебристые нити волос встали дыбом, словно от электрического разряда.

— Достаточно! — она взмахнула рукой, и этот жест уже не был изящным или контролируемым.

В тот же миг невидимая сила ударила меня с такой мощью, что дыхание вышибло из лёгких. Я пролетел несколько метров и врезался в бок внедорожника с оглушительным грохотом. Металл прогнулся под моим весом, а стекло пошло трещинами.

Диана дёрнулась ко мне, но застыла на месте, когда Ксалфа повернула к ней голову.

— Ты не будешь вмешиваться, Танк, — произнесла она тоном, не допускающим возражений, и Диана замерла, словно натолкнувшись на невидимую стену.

Ксалфа медленно провела рукой по своему лицу, стирая инопланетные черты, как грим. Серебристые нити волос втянулись в череп, голубая кожа приобрела человеческий оттенок, а чёрные глаза расцветились привычными белками и радужками.

— Твоя эмоциональная проекция… неожиданна, — произнесла она уже почти человеческим голосом. — Это заслуживает дополнительного изучения. Куратор должен знать.

Я сплюнул кровь, с трудом поднимаясь на трясущихся ногах. Регенерация уже активировалась, исцеляя повреждения, но каждый вдох всё равно отдавался острой болью в груди.

— Где наши люди? — прохрипел я, поднимаясь на ноги.

Обычно в это время Красное Село бурлило активностью — дежурные на вышках, патрули у ворот, люди, снующие между зданиями. Сейчас всё выглядело безжизненным, словно заброшенный город-призрак.

— В безопасности, — фальшиво улыбнулась Ксалфа. — Я временно приостановила их активность. Так проще работать.

— Приостановила активность? — шокировано произнесла Диана. — Что это, блядь, значит?

— Не трать энергию, Танк, — Ксалфа даже не повернула головы в её сторону. — Твоя защита для меня как папиросная бумага. — Она сделала лёгкий жест пальцем, и силовое поле Дианы затрещало, пошло рябью, а потом лопнуло, осыпавшись голубоватыми искрами. — К тому же, вам не нужно беспокоиться. Нейросинхронизация — это всего лишь временное отключение индивидуального сознания. Через несколько часов все очнутся и даже не вспомнят об этом.

Диана застыла, ошеломлённая случившимся. Её силовое поле — непробиваемая защита, останавливавшая пули и осколки — рассыпалось от небрежного жеста этого существа. Я видел, как дрожат её пальцы, как расширены зрачки, как напряжена каждая мышца. За всё время, что я знал Диану, она никогда не выглядела такой… беззащитной.

Из машины донёсся слабый стон, переходящий в мучительный кашель. Андрей наконец-то начал приходить в себя после долгого сна. Сквозь треснувшее стекло я видел, как он медленно поднимает голову, как бессмысленно моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. Его губы беззвучно шевелились, словно он пытался что-то сказать, но не мог вспомнить нужные слова.

— Что… где мы? — он уставился через стекло на женщину, стоящую перед нами. — Кто это?

— С твоим спутником разберёмся позже, — Ксалфа даже не взглянула в его сторону. — Сейчас меня интересует только объект.

Она щёлкнула пальцами, и багажник нашего внедорожника открылся сам собой. Крышка поднялась плавно, без единого звука.

— Вынимай его, — приказала она. — Мы доставим его к моему коллеге. Тот проведёт процедуру считывания памяти.

Я заглянул в багажник. Старик-зомби дёргался в своих путах, мешок на голове колыхался от движений челюстей. Плотные верёвки, которыми мы связали его руки и ноги, впивались в мёртвую плоть, но пока выдерживали напор.

Она двинулась к главному зданию базы, даже не оглядываясь, словно была уверена, что мы последуем за ней. И мы последовали — не потому, что хотели, а потому что чувствовали: выбора нет.

Территория базы выглядела жутко. Идеальная чистота, нигде ни соринки, ни следа обычной жизни. И люди… наши люди двигались как роботы — точно, механически, абсолютно синхронно. Нина сортировала медикаменты, Олег проверял оружие, Каренин делал пометки в журнале. Всё как обычно, но в то же время пугающе неправильно.

— Они под контролем? — тихо спросила Диана, глядя на автоматические движения наших людей.

— Нейросинхронизация — это не совсем контроль, — бросила через плечо Ксалфа. — Скорее, что-то на подобии стазиса. Временная мера, необходимая для остановки распространения инфекции.

Она привела нас в одну из жилых комнат на первом этаже трехэтажного здания. Обычная небольшая спальня с двухъярусной кроватью и письменным столом — такие занимали большинство наших бойцов. Только сейчас помещение было абсолютно пустым, будто тщательно вычищенным. Ни личных вещей, ни одежды, ни даже пыли — ничего, что напоминало бы о прежних обитателях.

Там нас уже ждал второй Арбитр. Высокий, с пепельно-серыми волосами и той же неестественной бледно-голубой кожей, что и у Ксалфы в её истинном облике. Ничего общего с человеком, кроме общих очертаний фигуры.

— Тарн, — обратилась к нему женщина. — Объект доставлен. Приступай к считыванию.

— Положите его здесь, — существо указало на пустой стол, где обычно Нина проводила осмотры. Его голос напоминал звук натягиваемой стальной струны, от которого мурашки бежали по коже.

Я опустил тело старика на стол. Тарн приблизился, глядя на зомби своими полностью чёрными, без белков и зрачков глазами.

— Состояние лучше, чем я ожидал, — произнёс он, осматривая мертвеца. — Начинаю процедуру.