Я достал из кармана коробочку с пятью патронами калибра.338 Lapua Magnum. Такие используются в снайперских винтовках с дальностью поражения больше километра. Редкие, дорогие — чистое золото в наше время. Правда, совершенно не нужное нам, так как в Красном Селе нет ни одного толкового стрелка.

— Этого хватит, чтобы покрыть разницу?

Торговец схватил патроны и внимательно осмотрел их, проверяя маркировку.

— Неплохо, — он уважительно кивнул. — Снайперские, редкие. У меня как раз пара клиентов про такие спрашивали.

— Хватит на разницу? — спросил я.

— Вполне, — торговец оценивающе взвесил патроны на ладони. — Даже с небольшим бонусом для меня.

— Тогда отдавай им лекарства, — сказал я.

Торговец спрятал патроны во внутренний карман и протянул коробку антибиотиков мужикам.

— Приятно иметь дело с разумными людьми, — произнёс он. — Если ещё такие патроны найдёшь — приноси, всегда договоримся.

Мужики продолжали смотреть на торговца как на крысу, даже получив лекарства. Здоровяк быстро проверил содержимое коробки, пересчитал ампулы и кивнул своим. Затем повернулся ко мне:

— Василий, с Можайского, — он протянул мне мозолистую руку. — Троих детей и двух стариков спас. Не забуду.

Я крепко пожал его ладонь.

— У вас есть Лекари в поселении? Или хотя бы медик с опытом?

Мужик покачал головой.

— Какие там, нахрен, Лекари… Фельдшер был, да месяц назад загрызли его, когда за лекарствами в город выдвинулись. Шесть человек ушло, двое вернулись. Зомби, сука, повсюду.

— Почему у вас так туго с припасами? — спросил я. — Не делаете вылазки в город?

— Сейчас с этим тяжело, — бородач понизил голос и нервно оглянулся. — Мы как в осаде живём. Какая-то банда последние недели вокруг рыщет. Как чуют, когда наши уходят — сразу налетают. Прошлый раз пятерых женщин увели. Что с ними сделали — даже думать не хочу.

— Чёрные Егеря? — спросил я.

— Да они как-то не представились, — буркнул здоровяк. — В чёрной одежде, глаза закрашены, как у спецназа. Организованные, с рациями. Такое ощущение, что бывшие военные.

— Мы тоже слышали про этих уродов, — я сжал кулаки. — И даже выделили часть бойцов на их поиски, но пока безрезультатно. Леса слишком большие, а толковых Ищеек практически нет.

— Так у вас есть псионики? — оживился мой собеседник.

— Есть несколько, — я не стал вдаваться в подробности. — Можно попробовать попросить Лекаря у местных, но…

— Да они за Лекаря три шкуры сдерут! — мужик зло сплюнул. — Один хмырь на той неделе приходил, так знаешь что запросил? Канистру бензина, ящик тушёнки и бабу на ночь! Совсем охренели со своими ценами. Мы и так последние крохи наскребли на эти антибиотики.

— Тогда другой вариант, — я понизил голос. — Когда вернусь в Красное Село, могу послать к вам человека. Или лучше вы сами приезжайте. У нас хорошая Целительница — Нина. Настоящий талант, хоть и невысокого уровня пока.

Один из мужиков Василия, помоложе, недоверчиво хмыкнул:

— И сколько она возьмёт? Последние штаны с нас снимет?

Василий шикнул на него:

— Заткнись, Колян, человек пытается помочь.

— Нет, я понимаю его сомнения, — сказал я. — Но в целом, как у вас сейчас с ресурсами?

— Хуёво, — мужик развёл руками. — Жрать почти нечего. Последние две недели на крысах да голубях держимся. Картошка в подвале сгнила от сырости. Бензина было полторы канистры, и те сейчас спустили. — Он кивнул на коробку с лекарствами. — Оружие кое-какое есть, но патронов в обрез — стрелять почти перестали, экономим каждый. А тут ещё электричество накрылось неделю назад. Генератор сдох — движок застучал и всё, кранты.

Я задумался. Дела у них совсем дрянь и зиму они точно не переживут.

— Приезжайте в Красное Село, — решил я. — Скажете, что вас Макар прислал. Нина разберётся с больными. С тех, кому совсем хреново, платы не берём.

Я хлопнул его по плечу:

— А потом решим, что делать дальше. Может, механика найдём для вашего генератора. У нас несколько неплохих технарей. Или вообще к нам перебирайтесь, если совсем припрёт. Место пока есть.

Его глаза просветлели.

— Не гонишь? Серьёзно вот так вот запросто поможете?

Молодой парень с рябым лицом, стоявший рядом, недоверчиво скривился:

— Ага, конечно. Хрен вам кто-то просто так поможет. Сначала затащат к себе, а потом или в рабство или на органы пустят…

— Заткнись, Колян, сука! — рявкнул старший. — Ещё слово, и сам тебя на органы пущу!

Я усмехнулся.

— Понимаю его паранойю. В наше время бесплатный сыр только в мышеловке.

— Так в чём подвох-то? — прямо спросил Василий.

— Никакого подвоха, — ответил я. — Все выживают по-разному, но человечность терять нельзя. Иначе зачем всё это?

Василий пристально посмотрел мне в глаза, взвешивая каждое слово.

— Приедем к вам завтра, — наконец решил он. — Если найдём чем детей и больных довезти. У нас там паренёк один с заражением уже в бреду бьётся… с ним будет сложно. И спасибо, Макар. Серьёзно.

Он крепко сжал моё предплечье.

— За нами должок. Зови, если что понадобится. Мужики у меня крепкие, в долгу не останемся.

— Надеюсь, не все такие нервные, как Колян, — кивнул я на рябого парня, который всё ещё буравил меня недоверчивым взглядом.

— Колян просто сломался, — Василий понизил голос. — Два месяца назад жену и пятилетнюю дочку у него на глазах сожрали. Мы пришли на выстрелы, а он сидит в углу, весь в крови, и смеётся. С тех пор сам не свой.

Я внимательно посмотрел на Коляна — застывший взгляд, дёрганые движения, пальцы постоянно проверяют нож на поясе.

— Я смогу ему помочь, — сказал я. — Но ствол у него на время заберите. Такие как он непредсказуемы — сегодня нормальный, завтра сорвётся и перестреляет всех, кто рядом.

Василий удивлённо поднял брови.

— Ты в этом разбираешься?

— Приходилось сталкиваться, — коротко ответил я. — Просто Колян не единственный с такими проблемами. После всего этого дерьма нормальных людей почти не осталось.

— Это точно, — Василий тяжело вздохнул. — Ладно, пора двигаться. Если всё выгорит, может, и правда к вам переберемся… Сил нет уже в этой заднице выживать.

— Решим на месте, — я протянул руку. — Увидимся завтра.

Василий крепко пожал мою ладонь, кивнул своим, и они растворились в толпе рыночного люда, прижимая к груди коробку с лекарствами — настоящее сокровище в наше время.

Я проводил их взглядом, а потом повернулся к торговцу, который уже раскладывал новый товар на прилавке, как будто ничего и не случилось.

— Цены и правда завышены, — заметил я.

— Так конец света пришел, — хмыкнул тот, перекладывая ампулы в аккуратные ряды. — Рынок, блядь. Спрос и предложение. Я Игорь, кстати.

— Макар, — я кивнул. — Давно здесь торгуешь?

— С самого начала, — он гордо выпрямился. — В прошлой жизни был провизором в аптеке. Когда всё началось, сразу сообразил, что к чему. Оружие, патроны, лекарства — вот что всегда будет в цене.

Я огляделся, окидывая взглядом рынок. Огромная парковка перед полуразрушенным торговым центром превратилась в хаотичное скопление палаток, лотков и импровизированных прилавков, которые тянулись вдоль длинных проходов. Одни были сооружены из армейских брезентов, другие — из автомобильных запчастей и кусков металла. Кое-где даже виднелись фрагменты вывесок бывших магазинов, переделанные в торговые стенды.

Люди сновали между рядами — грязные, изможденные, с напряжёнными лицами. Они рассматривали скудный товар и торговались за каждую мелочь так, будто от этого зависела их жизнь. В каком-то смысле так и было. Мужики в потрёпанной камуфляжной одежде несли ржавые инструменты и детали от машин. Женщины с детьми обменивали самодельные тряпичные куклы и вязаные носки на крупу и соль.

Воздух гудел от разговоров и криков торговцев, а запахи смешивались в головокружительный коктейль — немытые тела и дешёвый самогон соседствовали с ароматами жарящегося на углях мяса. Где-то неподалёку готовили шашлык, судя по запаху — из крольчатины. Между рядами проходил старик с дымящимся мангалом на тележке, продавая подгоревшие куски на деревянных шпажках. Кто-то жарил лепёшки прямо на раскалённых камнях, и этот запах пробивался сквозь вонь гниющих овощей на соседних прилавках.