— Вот слова взрослого кота! — похлопал меня по плечу Кысяцкий, прищурил жёлтые глаза и позвал в свой кабинет.

— Кажется, я понял, о чем ты, Моть. Не буду ходить вокруг да около.

Он сразу прошёл к своему столу, порылся в паре ящиков.

— Вась, лови!

Кинул мне маленький белый шарик. Я инстинктивно схватил его. Тот вспыхнул в моих лапах темно-фиолетовым в густой россыпи голубых искорок.

— Мо-оть! Я сплю?! — ошеломлённо сел на стул Яроцап, нервно поглаживая вибриссы. — Ты понимаешь, что сие значит?

— Тёмный огневик… я все думал, что чудится. И воздушник! — еле слышно прошептал мой отец. Конечно, он уже знал, что во мне проснулись два дара, но подтверждение «магомером» было крайне важно для официального оформления моего нового статуса.

— Кхе-кхе… Хорошо Мурлынов сдох, а то его на тысячу частей от такого разорвало б. Всю столицу ошмётками засыпало б. — Яроцап прокашлялся, приходя в себя от изумления. — Вам завтра надо в Хомячинск. Срочно зарегистрировать Василия. И начать процедуру признания его наследником. Моть, пиши ходатайство на повторное освидетельствование.

— Да-да, прям сразу займусь! А ты возьмёшься учить Васю? Не хотелось бы в чужие лапы отдавать…

— Разумеется. Но сперва официальное признание. Без него никаких экзерсисов, сам знаешь, указявки Мурлынова пока не отменяли…

Спасибо родным за образование. Я вполне себе разбирался в терминах и сложившейся ситуации: мне от Масянского и Мурлынова достались способности управлять воздухом и огнём одновременно: помимо банальных фаерболов или торнадо я теоретически мог создать огненный вихрь, для чего обычно требовалась слаженная пара огневик — воздушник. Будь я из рода попроще, мне однозначно пришлось бы идти в армию вне зависимости от моих предпочтений и желаний — боевые маги такого толка очень ценились и были на вес золота, однако потомок Кошанских имел право выбора. Хотя если мною заинтересуется Императорский двор, с его рекомендациями придётся считаться. Все подданные Котовии, обладающие магическим даром любой силы, были обязаны встать на учёт в Третьем отделении Службы государственного порядка. Фиолетовый огонь был особенно редким: из известных котов им обладал только прежний канцлер.

— Завтра с утречка отправимся. У них начальником сейчас Землеройкин, тот, который старшим секретарём первое заключение нам давал. Папаша мой не поверил тогда, вторую комиссию просил, затем в столицу Василия повёз. Представляю, как Землеройкин пасть от удивления раззявит. А то: «Мне жаль, Матвей Афанасьевич, ни капелюсиньки магии. Ах, какая досада, ведь по наукам замечательно всё сдал. Могу посоветовать, готовьте его себе в секретари! Собственный сынок — всегда надёжней!» Это он мне, князю, сочувственным тоном! Сын мой — котейка на побегушках! Завтра Землеройкин утрётся!

Все котята по исполнении двух седмиц были обязаны пройти две аттестации: на обладание магии и по школьным наукам. До этого возраста учиться было необязательно, но большинство дворян, конечно, начинали готовить котят заранее, чтоб потом отдать в гимназию, а не в начальную школу.

Папенька ухмыльнулся, прямо лопаясь от гордости. Моего Василия старались максимально оградить от вопросов наследования, но отец и бабушка сильно переживали из-за отсутствия магии у него и грядущего ухода титула в чужие лапы. Теперь папа мог дать волю чувствам.

Почти все поместные котодворяне жили за счёт своих земель, собирая оброк с крестьян или сдавая пахотные площади в аренду, многие также торговали зерновыми, имели мануфактуры — чаще рассеянные по деревням — или владели козлезаводами. Как раз одну из самых знаменитых в Великой Котовии пород боевых козлов — железнорогов — выращивали много десятков лет Кошанские, а потому моя семья не знала финансовых проблем. Но только папенька стал заниматься делами завода лично, возможно под влиянием семейных неудач. Среди боярских родов не было принято пачкать лапки такой обыденщиной, а вот новое дворянство не брезговало хозяйственными заботами и порой было состоятельнее именитых, но растративших прежние богатства графов и прочих.

— Возьмёте с собой? — спросил Яроцап, — Хочу посмотреть на их морды. Мне не так давно там втирали, что проверять на магические дарования молодёжь после третьей седмицы бессмысленно. Коль что есть, уже б проявилось. А в моем полку как раз у взрослого после вылазки одной вдруг магия попёрла. Мы надысь в пташки-мышки резались да трепались по этому поводу. Нет, отвечает мне знаток крысомордый, байки рассказывать изволите.

Третье отделение не любили ни обладатели магической силы, ни лишённые её. Служба там считалась не особо престижной, подобных бюрократов и охранителей в приличном обществе презирали, зато «третьим» хорошо платили да учили потомство за казённый счёт в государственных гимназиях и академиях.

Вернулись домой мы к обеду. После трапезы папенька отправился готовить документы для Хомячинска, а я поднялся к себе в детскую. Хотя формально неучтённым магам запрещалось пользоваться силой, я бросил в пустой умывальный таз пару бумажек и попытался их поджечь. Мои когти в какой-то миг стали длиннее и вспыхнули, будто огненные, но листки остались невредимыми. Приподнять их силой мысли я тоже не смог. Я чувствовал магию внутри себя, она большим клубком дремала в моей груди, но не слушалась.

«А если я останусь неумёхой? Сила есть, а управлять не сумею, как было с Масянским?» — от этих мыслей мне стало не по себе. Образ Анны возник перед внутренним взором. Никогда прежде в человеческом обличье я не испытывал таких чувств ни к одной девушке, уж тем более едва знакомой. Ради принцессы я готов был горы свернуть. А бумажку поджечь, увы, не получалось. Ладно, сначала нужно снова стать княжичем, а потом уже строить магическую карьеру, успокаивал я себя. Надежда плескалась во мне, как пятничное пиво в офисном менеджере. «Пусть кошачьи боги будут милостивы ко мне!»

Следующим утром меня разбудили с первыми лучами солнца. Папенька, кажется, встал ещё раньше. Полностью готовый, в камзоле с княжеской звездой, он нервно расхаживал у моей двери. «Давай вместе помолимся Котородителям!» — позвал он меня, и мы прошли в семейную часовню, расположенную прямо в глубине усадебного парка. Василий Матвеевич помнил буквально каждую дощечку на полу и стенах, так как проводил тут немало времени. Но прежде боги редко прислушивались к бедняге.

Уже запряжённые в экипаж козлы нетерпеливо перебирали ногами на подъездной аллее. Завтрак мы решили взять с собой, чтобы прибыть в город пораньше. Когда садились, появился Яроцап верхом на здоровенном козлище. Борода скакуна была заплетена в длинную косу, а острые рога придавали весьма воинственный вид: я впервые смог рассмотреть вблизи настоящего железнорога. Именно таких красавцев поставлял наш завод государевой армии и продавал богатым дворянам. Очередь из желающих была чуть ли не на пару лет. Я подумал, что надо потренировать свои навыки верховой езды: Василий и в этом случае отдавал предпочтение теории и катался в экипажах.

До Хомячинска добрались относительно быстро и без происшествий, всего с одной подзарядкой. Город показался мне более шумным и многолюдным, чем столица, поскольку академия находилась в тихом районе. Мы с трудом пробирались между телегами, колясками, каретами да верховыми козлами. «Пробки из-за козлов, — хмыкнул я, — очень жизненно». Последнюю часть пути мы тащились буквально в час по чайной ложке.

Третье отделение встретило нас большим гулким холлом и единственным дежурным у дверей. Узрев князя да генерала, бело-шпротный котейка растерялся, бестолково забегал по лестнице, затем на пару минут пропал, а вернувшись, пригласил нас к начальнику отделения.

— Признаюсь, удивлён вашему визиту, Матвей Афанасьевич, майоратным вопросом занимается Династическая комиссия, — с лёгкой ноткой снисхождения произнёс черно-белый мелкий кот с удивительно короткими усами.

— При чем тут майорат? — изумился папенька.