Я солидно и не спеша ставил подпись в книге визитёров, присев к столу адъютанта, когда все присутствующие вдруг разом вскочили со своих мест и замерли в поклонах. Я поднял глаза и вытянулся сусликом. Моя морда расплылась в широкой счастливой улыбке, а кончики ушей возбуждённо задёргались. В канцелярию заглянула принцесса Анна. Всем приветливо кивнула.

— Какая неожиданная встреча, Василий Матвеевич, — кокетливо рассмеялась она. Принцесса обратилась не к кому-нибудь, а именно ко мне. Я задохнулся от эйфории и с трудом мог говорить. Эмоции встали комом в горле.

— Да вот… приглашение по обычаю, Ваше Высочество, — полупридушенно выжал я из себя, — бал в Кошанском.

— А Когтеславу Котославовичу? Он как раз вспоминал про вас на днях, — её озорной смех действовал на меня сильнее самой пьянящей наливки.

— О да! А как же! Я хотел просить Его Сиятельство о встрече, — закивал я, как болванчик. Потом полез в папку за конвертом, предназначенным для Двоехвотова, — Вот!

— К чему откладывать? Тут же всего парк пройти. Дедушка не любит церемоний. Говорит, они только время от нашей жизни отъедают. Идём, я провожу скромнягу! — цепкими пальчиками кошечка схватила мой рукав и буквально выволокла меня из комнаты. На лестнице я немного пришёл в себя и предложил даме лапу.

— Вот так-то лучше! — похвалила Анна.

Мы быстро прошли какой-то пышный зеркальный зал, прошмыгнули в боковую дверь и оказались во внутреннем парке. Я был уже почти в сознании и даже узнал дорожку, по которой мы недавно шли во дворец.

— Деда Котя будет рад вас видеть. Хотя новости у него не ахти, — доверительно шепнула она мне.

— Жаль слышать про дурные вести.

Наши каблуки звонко стучали по гладким плиткам, устилающим дорожки. Меня обуревали самые противоречивые чувства: с одной стороны, я был счастлив, оказавшись в обществе Анны. О прогулке с нею я мог только мечтать. А с другой, сердце сжималось от недоброго предчувствия.

— О, спасибо, Аннушка! Какого гостя мне привела! Здравствуй, Василий! — обрадовался мне старик. — Я ждал, что появишься со дня на день. Присмирело ваше Третье отделение? Я попросил хомячьего губернатора вставить их верхушке клизму со змеиным ядом.

— Благодарю, Когтеслав Котославович. Все сложилось наилучшим образом.

— Вот и отличненько. Вижу драгоценное колечко. Грандиозно! Вася, прадед твой, был бы доволен. Ох, и перетрухает Филимонов двор. Мурлынова ненавидели и ой как боялись! До спазма хвостов! До сих пор некоторые думают, что он не умер, а какую-то шутку устроил, вернётся и всех к когтю прижмёт.

Я скромно промолчал. Надеюсь, никто никогда не узнает тайну гибели канцлера. Я нервно сглотнул, потом вспомнил про приглашение и вручил его Двоехвостову.

— Спасибо, Васенька. Знаешь, в Кошанском я последний раз был, когда друг мой сына Афанасия женил. Невеста у него просто огонь была! Быстро семейство всё к лапкам прибрала и стала княжить. Может, и заеду на твоё торжество. Тряхну стариной, пусть и не свадьба! А, Анечка? — подмигнул он принцессе.

— Замечательно, деда Котя!

— Ладно, Васятка, теперь о грустном. Нашли твоего Старокотова. В реке. Полиция не могла установить, произошёл ли несчастный случай, драка со смертельным исходом или предумышленное убийство. Тело грузовой лодкой у берега зацепило, по дну проволокло. Не поймёшь теперь, из-за чего увечья. По карманам всё нетронуто. С папкой и бумажками сложнее.

Я тяжело вздохнул. Мышелова Филипповича было очень жаль. Тут же куснула совесть: я ведь допускал мысль, что он предал нашу группу.

— Но… но гаситель? Значит, всё-таки убили и это кто-то из «М»? Уму непостижимо!

— Либо им перепродали артефакт. Может, сам Старокотов, а потом его утопили. Тело лодка вытащила недалеко от дворца. Возможно, кто другой заманил твоего руководителя специально, чтобы отобрать папку и модель.

— Если папку, пусть пустую, не нашли, отпечатки не снимешь… а известно, что в карманах было? — спросил я. Мышелов был не слишком доверчив. С другой стороны, в том же Муркове, наверное, сомневаться бы сильно не стал.

— Отпечатки пальцев? — заинтересовалась Анна. Хоть я был очень расстроен печальным сообщением, игнорировать вопрос принцессы я не мог.

— Да. У каждого кота и кошки уникальный рисунок на подушечках пальцев. Сами того не ведая, мы оставляем отпечатки везде, особенно на твёрдых поверхностях. Проще всего будет показать на стекле.

Князь тут же велел принести нам маленькое зеркало. Я прижал свой палец и предложил сделать то же Анне. Она с готовностью повторила мои действия.

Я тем временем растер уголек для рисования и засыпал порошком поверхность зеркальца, чтобы стали видны отпечатки. Затем попросил лупу.

Ах, с каким детским изумлением Анна сравнивала узоры наших подушечек.

— Это просто чудо! Я обязательно расскажу папеньке о вашей идее, Василий Матвеевич! Вы же изобретатель! — восторженно воскликнула она. — Я ещё на той первой лекции почувствовала вашу необычность!

Все мысли о печальной участи Старокотова вылетели из моей головы, и мы ещё целый час развлекались изучением отпечатков пальцев, а затем и носа, что очень повеселило Анну.

А вот когда я отправился в гостиницу, снова задумался о случившемся. Какая-то мысль билась в голове, как мотылёк о лампу, но ухватить я её не мог. После обеда отправился к бабушкиной подружке, рассчитывая, что пробуду там максимум полчаса, но меня задержали в гостях почти до ночи: Марья Алексеевна встретила меня как родного, поцеловала в мохнатые щёки и долго восхищалась семейной кошанской мастью. Затем представила своих внучек и заставила барышень демонстрировать свои таланты в музыке и живописи. После чаепития — котики пили молоко с очень маленьким добавлением каких-то травок — мне показали буквально каждый куст в саду: Дарья Яромировна увлекалась цветоводством. За неспешным и очень вкусным ужином она долго рассказывала, как они с бабушкой веселись в юности до замужества. После всего этого, сдобренного отменным мятным пивом, голова моя пошла кругом. Я мечтал добраться до своего номера и завалиться спать.

Каково же было моё удивление, когда у самого входа в «Когтистую лапу» меня шёпотом окликнул Ёжиков.

— Василий Матвеевич! Умоляю вас, на пару слов!

Подвоха от профессора я не ожидал и спокойно подошёл к нему. Бам! Откуда-то сбоку выскочил котонинзя и врезал по башке, отправив меня на время в страну розовых пони.

Очухался я в каком-то большом каменном мешке, прикованный цепью к столбику посередине. Вокруг меня была прочерчена слабо светящаяся линия и стояли серые свечи.

«Нифуа себе! Меня в жертву приносить будут?!» В голове все ещё гудело, мысли и эмоции были в полном беспорядке, как вещи в чемодане после досмотра, причём страх явно где-то потеряли. Я был ошарашен, но ни капельки не напуган.

Группа куклуксклановцев — ага, котики были одеты в очень похожие плащи с глухими капюшонами — стояла поодаль, сжимая в лапах разные обереги и артефакты.

«Да они меня бояться до усёру!» — понял я.

— Кто ты на самом деле?! — строго вопросил баритон отца Федора.

Ха, вот так встреча! Правдохваты, мать ваша «народная Воля»?! Я заскользил глазами по фигурам: неужели Чижик с ними? От мысли о предательстве Андрюши засосало под ложечкой. Но все борцы за всё хорошее были весьма рослыми, и я облегчено выдохнул.

— Дед Пихто! — буркнул я в ответ, ощупывая цепь. Платон Яковлевич уже подсказал, что она зачарована против магов.

— Какой Пихто?! — взвизгнул Мурков.

Вот скотина! А Чижик, наивный, верил, что правдохваты за всеобщее счастье Котовии. Держи карман!

— В кожаном пальто! — хмыкнул я, стараясь угадать остальных присутствующих.

— Признайся, дитя котье, чей дух в тебе обретается! — нараспев произнёс священник.

О как! Только экзорцизма мне не хватало, нет уж, мы с сами с соседями по коммуналке разберёмся.

— Василия Матвеевича, — хотя подмывало, конечно, вякнуть «Марфа Васильевна я».