Те, кто пытались навести порядок в этом расколотом крае, тоже были людьми с видением и волей. Жажда власти ради самой власти — верх алчности. Но власть, направленная на общее благо, — в ней он начал различать благородство. Он наблюдал за Пагом, Магнусом и Накором — теми, кто мог совершать невозможное, но искал лишь способ сделать мир безопаснее.

Он покачал головой. У него нет ни прав, ни морали, чтобы строить империю здесь. В лучшем случае он стал бы ещё одним бандитским лордом, вырезающим себе княжество.

Со вздохом он положил щётку на место. Куда лучше — найти генерала Аленбургу и вступить в армию раджи. Каспар не сомневался, что быстро дослужится до командования. Но сможет ли он, бывший герцог, служить в чужой армии?

Он остановился… и рассмеялся. А чем он занимался всё это время? Он ведь служил Конклаву Теней, хоть и не приносил никаких клятв. С тех пор как он передал Пагу и остальным весть о Талной и угрозе с мира дасати, Каспар выполнял поручения за поручениями.

Всё ещё посмеиваясь, подойдя к двери трактира, он подумал, что служит не только этой земле, но и целому миру. Дни, когда он был правителем, остались позади. По крайней мере, скучать не приходилось.

Десять дней спустя Каспар шагал с лошадью по людным улицам Хигары. Город заметно изменился за три года, процветание было видно повсюду. Новые постройки превращали поселение в малый город. Когда Каспар бывал тут в прошлый раз, Хигара служила перевалочным пунктом армии раджи Мубойи, готовившей наступление на юг. Теперь же военных почти не было видно — только городская стража. Их форма напоминала расцветку регулярной армии — явный знак, что Хигара окончательно вошла в состав Мубойи, как бы она ни держалась прежде.

Каспар нашёл тот самый трактир, где беседовал с генералом Аленбургой три года назад. Место вернуло себе прежнюю тишину. Вместо солдат из стойл выбежал мальчишка — ровесник Джоргена, каким Каспар его помнил. Напоминание о цели путешествия. Он отдал поводья и протянул медную монету:

— Смой дорожную пыль, прочеши и накорми.

Мальчишка сияюще кивнул и спрятал монету.

Каспар вошёл в трактир, окинул взглядом зал. Было людно: купцы обедали, путники коротали день. Он направился к стойке.

— Господин? — отозвался трактирщик.

— Эля, — сказал Каспар.

Он положил ещё одну медную монету, и трактирщик поднял её к свету, потом провёл по камню. Цвет подошёл, и он сказал:

— За это будет две кружки.

— Одну — себе, — кивнул Каспар.

Трактирщик улыбнулся:

— Рановато для меня. Может, позже. Спасибо.

— Где теперь ближайший гарнизон? — спросил Каспар.

— Здесь его больше нет, — пожал плечами трактирщик. — С тех пор как сдался Сасбатаба, всех вывели. Гарнизон теперь в Дондии, туда день пути. Раз в неделю к нам приходит патруль, а так — городская стража и местное ополчение. Да по правде сказать, чужеземец, у нас теперь тихо. Даже слишком.

— Приятное изменение, — заметил Каспар.

— Не поспоришь, — кивнул трактирщик.

— Комната есть?

Тот снова кивнул и протянул ключ.

— Вверх по лестнице, последняя дверь слева. Есть окно.

Каспар взял ключ.

— Где тут контора местного констебля?

Трактирщик дал ему нужные указания, и, допив эль и наскоро пообедав холодной говядиной с едва тёплыми овощами, Каспар направился по указанному адресу. Прогуливаясь по оживлённым улицам, он ловил на себе звуки и запахи бурно развивающегося торгового центра. Как бы там ни было прежде, теперь Хигара явно стала ключевой точкой на карте расширяющегося государства. На миг Каспар почувствовал укол сожаления: Флинн и остальные торговцы из Королевства наверняка нашли бы здесь ту самую удачу, за которой гнались. Эти четверо, вольно или нет, сыграли свою роль в том, что Талной оказался у него в руках — и все они погибли, так и не узнав, во что ввязались.

Вспомнив об этом проклятом артефакте, Каспар задумался, не стоит ли установить себе какой-то предел, как долго он будет искать Джойханну и Джоргена?

Найти констебля оказалось легко. Он толкнул дверь.

За столом, выполнявшим роль стойки и канцелярии, сидел юноша в тунике с нашивкой. Приняв важный вид, какой бывает у тех, кто недавно получил хоть какую-то власть, он спросил:

— Чем могу помочь?

— Я ищу одного человека. Солдата по имени Бандамин.

Парень, симпатичный, с русыми волосами и веснушками, нахмурился, изображая размышление. Через пару секунд сказал:

— Не знаю такого. Из какой он роты?

Каспар сомневался, что юнец что-то знал, даже если бы он сам мог назвать подразделение.

— Не знаю. Он жил за деревней на севере, его забрали на службу.

— Призванный, значит? — протянул тот. — Тогда, скорее всего, его отправили в пехоту на юге.

— А мальчик? Лет одиннадцати, — Каспар попытался представить, насколько подрос Джорген, и поднял руку. — Примерно вот такого роста. Светловолосый.

Юный констебль пожал плечами.

— Таких полно. То поварята при караванах, то носильщики, то просто беспризорники. Некоторые сбегают из дома, некоторые собираются в шайки. Мы стараемся убирать их с улиц, иногда они создают проблемы.

— Где я мог бы найти такую шайку?

Парень посмотрел на Каспара с подозрительным выражением, которое, как догадался бывший герцог, должно было выглядеть сурово, но на деле лишь вызывало усмешку.

— Зачем вам этот мальчишка?

— Его отец ушёл в армию, он пошёл искать его. А мать ищет обоих.

— Значит, вы ищете и мать?

— Всех троих, — просто сказал Каспар. — Они мои друзья.

Юноша пожал плечами.

— Извините, но мы обращаем внимание только на тех, кто создает неприятности.

— А шайки?

— Их чаще всего можно встретить у караван-сарая или на рынке. Если собирается слишком много, то разгоняем, но они тут же перебираются в другое место.

Каспар поблагодарил и вышел. Он оглядел оживлённую улицу, будто надеясь на внезапное озарение, чувствуя себя человеком, ползущим по полю боя в поисках одной единственной стрелы среди тысяч. Он взглянул на небо и прикинул, что до заката осталось около двух с половиной часов. Рынки здесь не замирали в полдень, как в жарких землях Великого Кеша, — торговля кипела до самого заката, после чего наступал час стремительной суматохи, когда купцы сворачивали лавки. В его распоряжении было немного времени, но, возможно, достаточно.

Он добрался до рынка и окинул взглядом площадь. Торговая зона раскинулась на широком пространстве, которое, казалось, возникло больше по случайности, чем по плану. Каспар предположил, что когда-то через город проходила главная дорога — северо-южный тракт, определявший торговлю в этом регионе. Но со временем маршрут сместился ярдов на сто к востоку, и вокруг прежнего пути стали хаотично вырастать постройки. Так и образовалась эта площадь, от которой теперь отходило с полдюжины переулков и несколько узких улочек, а пустое пространство в центре превратилось в рынок.

Он заметил немало детей, в основном тех, кто помогал родителям в лавках и палатках. В целом, в устройстве рынка царил беспорядок, но, судя по всему, существовало негласное соглашение: никто не возводил шатров, прилавков или столов в самом центре. Там возвышался одинокий фонарный столб, расположенный точно на равном расстоянии от всех пересечений, образующих площадь.

Каспар подошёл ближе и увидел, что фонарь наверху вполне пригоден к использованию. Он решил, что каждый вечер его зажигает кто-то из горожан, возможно, один из констеблей. Это был единственный фонарь, который он видел в Хигаре, так что должности фонарщика здесь, по всей видимости, не существовало. На древнем дереве столба он заметил вырезанные символы: когда-то давно, похоже, какой-то правитель решил, что в этом месте нужен указатель. Каспар провёл рукой по шероховатому дереву, задумавшись, какие тайны и шёпоты былых эпох мог услышать этот столб под одиноким светом своего фонаря.

Прислонившись к столбу, он огляделся. Как опытный охотник, он замечал мелочи, на которые большинство не обратили бы внимания. У входа в один из переулков стояли двое мальчишек, вроде бы разговаривали, но при этом явно наблюдали. Сторожа, решил Каспар. Но за чем они следят?