— И последнее: ни при каких обстоятельствах не заговаривайте ни с кем, пока я не дам команду. Мы отправимся на Косриди силой мысли — прямо в замок моего союзника, в нескольких неделях пути от столицы. Там мы отдохнем, и там вы отточите свое притворство, учась быть дасати у других дасати. После мы направимся в город Косриди и по Звездному Мосту доберемся до трех миров, пока не достигнем Омадрабара. — Он посмотрел на Пага. — Надеюсь, к тому времени мы оба будем четко понимать, в чем состоит эта безумная затея и как она послужит нашим целям.

«Только бы это оказалось правдой», — беззвучно подумал Паг.

Джомми взмахнул мечом.

Внизу у подножия холма Гранди ответил сигналом. Юношам поручили относительно безопасное задание — сопровождать обоз с ранеными в тылу. Джомми, Серван и Тад находились на гребне, разведывая лучший путь из зоны основных боев, в то время как Гранди, Зейн и Годфри остались внизу с тремя повозками, гружёными пострадавшими. Несколько легкораненых брели рядом, скорость движения по пересечённой местности позволяла им не отставать.

Они пробирались через альпийский луг, изрезанный звериными тропами. Послеполуденное солнце прогрело воздух, но оставило ландшафт в глубоких тенях, из-за чего вести медленно движущийся обоз по правильному пути вниз с горы было непросто. Без разведки, которую вели трое юношей, повозки легко могли свернуть в сухое русло, ведущее в никуда. Джомми знал: стоит преодолеть этот последний гребень — и впереди будет прямая тропа к ожидающим речным судам.

Основные бои гремели в пяти милях к северо-востоку, где силы генерала Бертрана и Каспара загнали пехоту Бардака в ловушку. Захватчики засели в старом пограничном форте, наполовину разрушенном временем. Два небольших требушета и две крупные баллисты Ролдема уже подтягивали, чтобы сравнять с землёй оставшиеся стены. Кавалерия Бардака так и не появилась, и в лагере ходили слухи, что она уже отступила за границу Холдфаста.

Серван повернулся к Джомми:

— Как только перевалим за этот гребень, путь к реке будет спокойным. Лодки должны всё ещё… — Он резко замолчал.

Джомми услышал то же самое.

— Кони!

Никому из них не нужно было напоминать, что вся кавалерия Ролдема прикрывает осадные орудия на передовой. Джомми уже мчался вниз по склону, на полшага отставая от Сервана и на шаг опережая Тада, который сначала удивлённо уставился на товарищей, а затем, услышав крик Джомми, разобрал и топот копыт по каменистому руслу внизу.

Гранди, Зейн и Годфри тоже услышали. Раненые, кто мог, помогали остальным выбраться из повозок — любой, оставшийся внутри при атаке кавалерии, был бы обречён.

Четверо лучников и двое мечников были приданы шестерым юным офицерам, и прежде чем Джомми успел что-то сообразить, Серван уже отдавал приказы:

— Ты, ты и ты, — тыкал он пальцем в трёх лучников, — на те скалы! Стреляйте в первую голову, показавшуюся в ущелье, не важно — коня или человека. — Четвёртому приказал: — Тебе — на тот выступ, — указал на каменную гряду справа, — постарайся отсечь их от фланга. — Остальным крикнул: — Распрягайте повозки и опрокидывайте набок! Живо!

Джомми не видел смысла спорить о старшинстве, сам он понятия не имел, что делать, тогда как Серван хотя бы сумел заставить людей выполнять приказы. Юный родственник принца кричал:

— Все, кто может держать оружие, — за повозки! Остальные — по этой тропе! — Он указал на звериную тропу, уходящую за гребень. — И прячьтесь как можно лучше!

Те, кто мог, помогали беспомощным подняться по тропе. Шестеро раненых присоединились к лучникам и мечникам.

Серван схватил Гранди за плечо:

— Иди с ранеными по тропе.

Когда принц заколебался, рявкнул:

— Марш! Защищай их!

Гранди кивнул и повиновался. Джомми понимал, что тот мог защитить не больше, чем белка, но приказ давал мальчику цель и сохранял достоинство.

Повозки опрокинули, лошадей распрягли, и те уже разбегались по лесу. «Готовы как никогда», — подумал Джомми, переминаясь с ноги на ногу и высматривая, откуда ждать атаки.

И вдруг воздух наполнился боевыми кличами и свистом стрел.

Трое лучников осыпали первых всадников градом стрел, выбив как минимум четверых из седел. Когда те попытались свернуть, четвёртый лучник сразил двоих, отклонившихся от линии атаки.

Остальные пригнулись к шеям коней и ринулись на повозки. Джомми сходу определил разношёрстную компанию, в основном наёмников, без формы и строя. Он знал: если дать им лазейку для отступления, они ею воспользуются. Подбежав к Сервану, он выпалил:

— Если рванут на север — не трогать!

— Не трогать? — переспросил аристократ.

— Да! Это продажные клинки — не станут умирать за проигранное дело.

В следующее мгновение всадники врезались в повозки. Джомми увидел, как Тад, развернувшись, срубил одного наездника с коня, а Зейн, выскочив из-за повозки, стащил другого из седла. Как Джомми и предполагал, всадникам потребовалось меньше минуты, чтобы обойти три опрокинутые повозки с флангов. Теперь перед ним оказались двое вооружённых всадников, пытавшихся зайти защитникам в тыл.

Раненые солдаты отбивались как могли, но Джомми понимал, они явно проигрывают. У лучников скоро закончатся стрелы, а кроме траншейных ножей, у них не было ни мечей, ни щитов. Джомми выбрал ближайшего всадника и нанёс мощный удар, который тот парировал. Всадник тут же начал наносить короткие рубящие удары, характерные для кавалерии, они не давали пехотинцу приблизиться, и Джомми пришлось отступать.

В этот момент со стороны левого фланга на него устремился второй всадник. Юноша резко развернулся, одновременно приседая и занося меч. Клинок противника просвистел над его головой, в то время как собственный удар Джомми глубоко вонзился в ногу всадника. Тот вскрикнул от боли и, не удержавшись в седле одной ногой, рухнул на землю.

Заметив, что теперь свободный конь разворачивается, Джомми, не раздумывая, сделал два шага и прыгнул в седло, прежде чем первый всадник успел атаковать его снова. Джомми был хорошим фехтовальщиком и наездником, но никогда прежде не сражался верхом, даже на тренировках. Из уроков Калеба, Каспара и Когвина Ястринса он знал, что опытная боевая лошадь понимает намерения всадника по давлению ног, но Джомми не имел понятия, была ли эта лошадь обученной, да и чужая она была для него.

Наскоро перехватив поводья в левую руку, он поднял правую как раз вовремя, чтобы блокировать удар первого всадника.

Джомми размахнулся и нанёс резкий горизонтальный удар, едва не слетев при этом с седла. И — о чудо! — конь развернулся на месте! Давление ноги слева и лёгкий рывок поводьев заставили коня инстинктивно двинуться вслед за мечом. Джомми вонзил каблуки в бока лошади и помчался за первым всадником.

Тот обернулся как раз, когда Джомми поравнялся с ним, — и перед ним внезапно оказался высокий рыжий наездник, заносящий смертоносный удар.

Всадник попытался отклониться назад, но потерял равновесие. Этого мгновения хватило Джомми: он мгновенно сменил траекторию и нанёс сокрушительный обратный удар, сбросив противника с коня.

Развернув лошадь, Джомми увидел, как Серван, Тад, Годфри и Зейн отбиваются от шестерых всадников. Не раздумывая, он ринулся в атаку.

Он нёсся как одержимый, заставляя взмыленного коня втиснуться между двумя другими лошадьми. Проигнорировав всадника слева (с молитвой, чтобы это не стоило ему головы), Джомми спрыгнул с седла и стащил на землю противника справа.

Теперь Джомми катался по земле в смертельной схватке — царапался, бил ногами, коленями, кусался, лупил эфесом меча (для клинка просто не было места). Вокруг ржали перепуганные кони, топая копытами в опасной близости. Джомми только молился, чтобы его не затоптали.

Он со всей силы ударил эфесом по челюсти противника, глаза того помутнели. Повторный удар — и выражение лица на мгновение обмякло. Но лишь на мгновение: перед ним был опытный боец, видавший виды. Встряхнув головой, враг уже заносил кулак, когда сапог Джомми врезался ему в висок. Глаза закатились.