Аруке откинулся в кресле:

— Женщину… Тебе нужно найти женщину… — Он задумался. — Но не сегодня. Ты достойно держался, но я знаю твои раны, крови потеряно слишком много. Через пару дней, может быть.

Его взгляд стал отсутствующим, но спустя мгновение он продолжил:

— Твоя мать была той, кто… Она говорила о странных вещах. После соития лежала рядом и размышляла… обо всём на свете. Уникальный ум.

Валко осторожно кивнул:

— Даже другие Эффекторы в моём Сокрытии не походили на мать. Одна сказала, будто та видела то, чего там не было.

Глаза Аруке расширились, и Валко понял, что едва не совершил роковую ошибку. Малейший намёк на безумие матери мог стоить ему жизни. Он быстро поправился:

— Возможности. Она видела возможности.

Аруке рассмеялся.

— Она часто говорила о возможностях. — Его взгляд снова устремился в окно. — Порой её речи граничили с… скажем так, лучше бы их не слышали Иерофанты. Духовник велел бы ей покаяться, молить о прощении, чтобы внутренняя тьма взяла верх. Но в её настроениях и сущности было нечто… притягательное.

Он опустил глаза на сцепленные руки:

— Однажды она вслух поинтересовалась, каким бы вырос ребёнок, воспитанный у отцовского колена.

Валко резко открыл рот от изумления, но тут же сомкнул губы.

— Такие мысли запретны, — прошептал он.

— Да, — грустно усмехнулся Аруке. — Но ты знаешь твою мать лучше меня. Из всех, кто заявлял о рождении моего наследника, именно её я вспоминаю… чаще всего. — Он поднялся. — Я часто размышлял, каким ты окажешься, унаследовал ли что-то от её натуры.

Валко тоже поднялся.

— Признаюсь, она заставляла меня мыслить… необычно, — осторожно произнёс он, — но я никогда не отступал от Его Учений. И… я игнорировал большую часть её наставлений.

Аруке рассмеялся:

— Как и я игнорировал свою мать во время Сокрытия.

Он положил руку на плечо сына, сжал его с силой, способной оставить синяк:

— Останься в живых, сын мой. За моими плечами пятьдесят четыре зимы. Новые сыновья будут появляться, но всё реже. — Его пальцы впились в кожу. — И я не был бы разочарован, если именно ты снимешь мою голову в конце, как я снял голову своего отца. До сих пор вижу гордость в его глазах, когда мой меч опускался на его шею в песчаном кругу.

— Я не подведу тебя, — ответил Валко. — Но надеюсь, этот день наступит не скоро.

— И я. Но сначала — остаться в живых.

— Остаться в живых, — повторил Валко почти ритуальным тоном. — Как угодно Ему.

— Как угодно Ему, — эхом отозвался Аруке. — То, что сказано здесь, не повторяется. Понял?

— Понял, отец.

— А теперь иди, пусть твоя собственность проводит тебя в покои, и спи. С утра начнётся твоё обучение как будущего лорда Камарина.

— Спокойной ночи, отец.

— Спокойной ночи, Валко.

Когда сын вышел, Аруке вернулся в кресло. Его взгляд устремился к морю и звёздам, завораживающим тем, что он о них знал, и тем, что оставалось загадкой. Он наблюдал, как звёздный свет пробивается сквозь плотный воздух Косриди, и думал о третьем путешествии в Столицу — представить сына Каране, заставить его присягнуть на верность Ордену и ТеКаране, восседающему на древнем троне за мирами отсюда. Он вспомнил три дня церемоний под монотонные заклинания Иерофантов, когда Валко посвящал себя Темнейшему и Его Пути.

Аруке поднялся, достал из сундука один очень старый свиток. Развернул его и начал медленно читать — чтение никогда не было его сильной стороной. Хотя каждое слово он знал наизусть.

Дважды он перечитал пророчество и убрал свиток, в очередной раз задаваясь вопросом: не этот ли сын — тот самый, о ком говорится в древних строках?

Паг ждал.

После паузы торговец произнёс:

— Нет, господин, но вы близки к истине. — Он пригласил Пага к небольшому столу с двумя креслами, подходящими как для людей, так и для его расы. Устроившись поудобнее, Вордам продолжил: — Ваше заблуждение понятно. Мы, ипилиаки, состоим в родстве с дасати.

Паг не был уверен, что правильно читает выражения на лице иномирного торговца, но ему показалось, что тот удивлён.

— Признаюсь, я не ожидал встретить в «Честном Джоне» кого-то, кто вообще слышал о дасати, не говоря уже о возможности опознать их с первого взгляда.

— Мне дали… красочное описание, — уклончиво ответил Паг, предпочитая не раскрывать свою способность ощущать энергетические различия. — По причинам, которые я пока не готов обсуждать, мне нужна информация. Только факты.

— Информация — всегда среди самых ценных товаров. — Торговец сложил перед собой длинные пальцы, склонившись вперёд — жест, удивительно человеческий. — Что касается причин вашего запроса… это ваше дело. Но должен предупредить: я связан клятвами о неразглашении сделок, совершённых в Зале Миров. — Он подчеркнуто кивнул. — Без этого никакого бизнеса.

— Чем именно вы занимаетесь?

— Я добываю труднодоступные предметы… и не только, — ответил торговец, его пальцы сложились в сложный жест. — Редкие артефакты. Уникальные устройства. Пропавших людей. Информацию. — Его глаза сузились, отражая внутренний расчёт. — Если вам нужно что-то дёшево, то я не ваш выбор. Если отчаянно необходимо, то последняя надежда.

Паг вдруг осознал, что начал различать оттенки в мимике ипилиака. Сейчас торговец явно испытывал жгучее любопытство.

— Мне нужен проводник.

— Проводников много, даже хороших. Раз вы пришли ко мне — значит, требуется особый. Куда?

— Косриди, — произнёс Паг.

Лицо Вордама исказилось в гримасе, которую даже чужеродная анатомия не могла скрыть. Это было чистейшее потрясение. Глаза стали круглыми, как блюдца, рот приоткрылся.

— Вы же не серьёзно.

— Очень даже.

Долгие секунды торговец изучал мага, затем осторожно спросил:

— Можно узнать ваше имя?

— Паг из Мидкемии.

Вордам медленно кивнул, его пальцы сложились в странный ритуальный жест.

— Тогда, возможно… — Он тщательно подбирал слова. — Возможно, это осуществимо. Ваша репутация в Зале растёт, юный маг.

Паг усмехнулся. Давно уже никто не называл его «юным».

— Я знал вашего наставника — Макроса.

Глаза мага сузились. Казалось, куда бы он ни отправился, следы влияния тестя находили его повсюду.

— Правда?

— О да. Мы имели дело несколько веков назад. — Вордам откинулся, его левая рука непринуждённо свесилась с подлокотника. — Когда вы впервые появились в Зале с ним и двумя спутниками, это не осталось незамеченным. Томас из Эльвандара вызвал переполох. На первый взгляд его приняли за вернувшегося валкеру, что могло спровоцировать панику среди многих рас. Девушка, хоть и необычная, осталась неизвестной.

Паг напряг память, но во время того путешествия из Вечного Города они не встречали ни души.

— Похоже, у вас исключительные источники информации. Вы хорошо знали Макроса?

Торговец издал странный звук, напоминающий смешок.

— Кто его знал по-настоящему? Но подобных ему не встречал.

Маг почувствовал, что собеседник что-то утаивает, но не стал настаивать.

— Насчёт проводника…

На мгновение в лавке воцарилась тишина. Затем Вордам медленно поднял голову, и его глаза, странные, с вертикальными зрачками, сузились.

— Это… сложно.

— Что именно?

— Для существа с этого плана реальности попасть в мир дасати.

— Но вы же здесь, — парировал Паг, — и утверждаете, что родственны им.

Торговец кивнул, затем бросил тревожный взгляд на дверь, словно ожидая непрошеных гостей. Его длинные пальцы начали выстукивать на столе странный ритм.

— Поймите… — он говорил так, будто взвешивал каждое слово, — величайшие умы бесчисленных миров бились над природой реальности. Как объяснить столько миров, столько разумных рас, столько богов… и главное — столько загадок?

Его взгляд внезапно стал пронзительным:

— Вам не нужно объяснять, что такое любопытство. Уверен, вы часто размышляли об этих непостижимых вещах.