— В нашей истории была эпоха Войн Хаоса, — сказал Паг Мартуху, — когда смертные и Младшие Боги восстали против Старших. От тех времён остались лишь обрывки знаний. Возвышение Тёмного тоже последовало за подобным конфликтом?

— Именно так, — ответил Мартух. — Победители пишут историю, как говорится. Жрецы Смерти не делают различий между каноном и летописью. Для нас писания Темнейшего и есть история.

— Единственная причина, по которой мне известны эти различия — архивы ипилиаков, сохранившиеся со времён их бегства из Омадрабара.

— Я хотел бы изучить эти записи, если позволит время.

— Время есть, и это будет разумным использованием оставшихся дней.

— Как ты оказался на Делекордии?

— Эту историю вам расскажет другой, и в другое время. Но вот что я могу поведать: до двадцати пяти лет по вашему летоисчислению я был обычным молодым воином дасати. Прошёл Сокрытие, добрался до замка отца, убивал в Зале Испытаний, чтобы заслужить место среди его слуг. Меня приняли в Садхарин, и я делал всё, что подобает настоящему воину дасати.

— Охотился на детей во время Очищения, убивал самок, пытавшихся их защитить, спаривался с женщинами ради политических выгод, всегда был готов ответить на призыв Караны к оружию.

— Дважды участвовал в подавлении «мятежей» — так называли расправы над неугодными. Трижды воевал против конкурирующих боевых обществ. Шесть серьёзных ран ношу на теле и бессчётное количество лёгких, но я не сомневался в своём превосходстве.

— Сыновья рождались и выживали. Я нашёл самку, которая нравилась мне настолько, что после рождения нашего сына позволил ей войти в мой дом. У нас было то, что вы назвали бы «семьёй». У дасати нет такого понятия, но по сути я стал, как бы вы сказали, примерным семьянином в своём мире.

— А потом произошло нечто, что изменило мою жизнь навсегда. Я больше не мог судить о себе по меркам своего народа, и с тех пор работаю над тем, чтобы изменить своих сородичей.

Мартух задумался, устремив взгляд вдаль.

— Моя самка… жена, если хотите… до сих пор скучает по мне, о чем часто мне напоминает. Сыновья неплохо справляются с управлением нашим небольшим поместьем, и мы живём в относительно мирное время.

Он отложил кожуру съеденного фрукта и вытер руки тканью.

— В Империи дасати всё идёт как должно, — произнёс он с горькой усмешкой. — Умирают только невинные.

Паг промолчал. Мартух усмехнулся:

— Знаете, в языке дасати нет слова «невинный»? Ближайшее по значению — «некровавый», то есть тот, кто ещё не отнял ничьей жизни.

Он покачал головой, потянувшись за бокалом вина.

— Чтобы понять невинность, нужно сначала объяснить понятие «вины». А этого слова у нас тоже нет. Мы говорим об «ответственности». Думаю, потому что виновные уже мертвы… внутри.

Мартух поднялся:

— Прошу прощения. Я слишком много выпил.

Обращаясь к Пагу, добавил:

— Архивы находятся внизу по улице, слева от нас. Здание похоже на остальные, но над входом висит синее знамя с белым кругом. Там вам покажут всё, что пожелаете увидеть. Я вернусь завтра ближе к вечеру. Спокойной ночи.

С этими словами он удалился. Магнус повернулся к отцу:

— Так странно.

— Да, весьма странно, — согласился Паг. — С точки зрения дасати…

— Вы слабы и заслуживаете смерти, — невозмутимо заявил Бек.

— Мой отец едва ли слаб, — возразил Магнус. — Как и все мы.

— Я не имею в виду тебя или твоего отца, — уточнил молодой воин. — Я говорю о людях. Вы слабы и заслуживаете смерти.

Паг отметил про себя, что Бек говорил о людях как о «вас», а не «нас». Он перевел взгляд на Накора, который едва заметно покачал головой.

— Отец, я, пожалуй, удалюсь, — сказал Магнус. — Хочу немного помедитировать перед сном.

Получив кивок согласия от Пага, молодой маг вышел. Слуги продолжали стоять в ожидании, и Паг понял, что они не уйдут, пока стол не опустеет. Он сделал знак Накору.

— Бек, давай прогуляемся, — предложил Накор.

Ралан Бек резко поднялся:

— Хорошо. Мне нравится гулять по этому городу. Здесь столько интересного, Накор.

Паг и Накор последовали за Беком на вечерний воздух. Паг глубоко вдохнул:

— Кажется, мы полностью адаптировались, теперь этот воздух пахнет для меня так же, как в Крондоре или Кеше.

— Даже лучше, — заметил Накор. — Меньше дыма и мусора.

Прогуливаясь по улице, Паг заметил:

— Ипилиаки, судя по всему, гораздо чистоплотнее людей.

— Да, — согласился Бек. — Очень приятный город. Было бы забавно посмотреть, как он горит.

— Вряд ли, — быстро парировал Накор. — Один пожар похож на другой.

— Но представь, какой огромный получится костер, Накор!

Паг тихо сказал:

— Может, в нем говорит частичка Прандура? — намекая на бога огня, известного как «Сжигатель Городов».

Накор усмехнулся:

— Бек, хочешь увидеть нечто новое? Нечто удивительное?

— Да, Накор! Это место действительно интереснее многих, где я бывал, но все эти бесконечные разговоры начинают меня утомлять.

Паг вопросительно взглянул на Накора, и тот жестом попросил подождать.

— В архивы ты сходишь завтра. А это нужно увидеть и тебе.

Они шли через город, вежливо кивая встречающимся горожанам, которые лишь изредка бросали на них удивленные взгляды — Мартух и Кастор упоминали, что пришельцы с других миров здесь редкость. Дойдя до восточных ворот, Накор указал вдаль:

— Вон тот холм.

Паг спросил:

— Что ты хочешь нам показать?

— Подожди, — сказал маленький игрок, и в его глазах вспыхнул озорной огонёк.

Они поднялись на холм, и перед Пагом и Беком открылось то, ради чего Накор их привёл. Вдали на востоке мерцающая линия света поднималась от горизонта, устремляясь в ночное небо и растворяясь вдали.

— Что это? — спросил Бек.

— Звёздный Мост, — ответил Накор. — Мартух говорил, что в ясную ночь его можно увидеть. Вон тот город — Десоктия, а ипилиаки используют этот мост, чтобы попасть в мир под названием Джасмадин. Говорят, это та же магия, что позволит нам путешествовать между мирами дасати.

— Как далеко тот город? — спросил Паг.

— Около двухсот миль, если лететь напрямую.

— Тогда этот мост должен быть огромным, — заметил Бек.

— Или невероятно ярким, — добавил Паг.

Они стояли в молчании, наблюдая за мерцанием вдали — мостом из света, который должен был перенести их на другой уровень реальности.

Мартух поднял руку.

Все взгляды обратились к нему. Четверо людей и воин дасати стояли в центре просторного сводчатого зала — места, которое Паг мысленно сравнивал со своей Академией в Звёздной Пристани, обителью знаний и учёбы. Последние дни он провёл в здешних архивах, пытаясь узнать как можно больше о дасати, но полезных сведений оказалось мало: хроники ипилиаков в основном касались их собственной истории после прибытия на Делекордию.

То немногое, что ему удалось найти, не внушало оптимизма — отношение ипилиаков к дасати было именно таким, какое можно ожидать от побеждённого народа, говорящего о своих угнетателях. Тем не менее, Паг чувствовал, что они готовы к этому невероятному путешествию как никогда.

Зал, обычно использовавшийся для собраний и приёмов, был достаточно велик, как объяснил помогавший им маг-ипилиак, чтобы провести переход без помех. Паг, Магнус и Накор внимательно слушали объяснения мага о предстоящем ритуале, но даже Паг с трудом понимал суть используемых им арканных искусств.

Мартух заговорил:

— Сейчас начнётся переход. Если вам повезёт, это будет непохоже ни на что из вашего опыта. Я совершал этот переход десятки раз и каждый раз клялся, что больше не повторю этого. Вы готовы?

Паг стоял, сцепив руки с Накором, который, в свою очередь, держался за Бека. Магнус расположился по другую сторону от отца, одной рукой держась за него, а другой — за Мартуха. Мартух предупредил, что они пройдут через то, что он называл «серой зоной», где все чувства будут искажены. Сам переход займет лишь мгновения, но покажется, будто время остановилось.