Калеб жестом приказал своим бойцам выдвигаться к узкому входу в пещеру, готовым перехватить любого, кто попытается сбежать. Едва различимыми в свете фонаря жестами он указал, кто где должен встать. Затем кивнул человеку с фонарём. Тот вновь накрыл пламя, и пляж погрузился в первозданную тьму.

Минуты тянулись мучительно медленно. Единственными звуками были глухой рокот прибоя да редкое, ускользающее в темноту пение ночной птицы. Джомми кивнул Калебу, стоявшему по другую сторону входа в пещеру, затем обернулся, чтобы проверить, как держатся его младшие спутники. В полумраке он разглядел Тада и Зейна, прижавшихся к скале за его спиной, готовых к бою.

За месяцы, проведённые с ними, он почувствовал нечто большее, чем товарищество — почти братство. Он всё чаще ловил себя на роли старшего брата. Их семья приняла его без лишних слов, сделала частью своего мира, пусть этот мир был далёк от обыденности. Но с тех пор, как он встретил Калеба и его приёмных сыновей, необычное стало для него нормой. Он знал, что погиб бы, защищая их, и был уверен: они поступили бы так же ради него.

Внезапно из пещеры донёсся крик, и почти сразу — звуки схватки.

Первого убийцу, выскочившего наружу, встретил плоский удар клинка Калеба по лицу. Хлынула кровь из разбитого носа, и Джомми ударил его эфесом в висок. Зейн схватил ошеломлённого противника за ворот и без усилия оттащил в сторону.

Следующий убийца, видя, как упал его напарник, хотя в темноте и не мог точно разглядеть, что произошло, на мгновение замер, затем метнулся вперёд с обнажённым мечом. Калеб едва успел увернуться от выпада — клинки со звоном скрестились. Джомми шагнул вперёд, чтобы ударить нападавшего по голове, но тут почувствовал резкий рывок за тунику — лезвие другого противника едва не пронзило его насквозь. Обожгло поясницу, когда тот потянул клинок обратно.

Стиснув зубы от боли, Джомми обрушил эфес на затылок человека, сражавшегося с Калебом, и тут же почувствовал ещё один режущий укол — меч второго убийцы зацепился за ткань и пытался вырваться.

Калеб рванул вперёд, схватил Джомми за грудки и оттащил его в сторону. Зейн перехватил нового нападавшего, в то время как ещё один человек попытался прорваться вниз по пляжу.

— Остановить его! — крикнул Калеб.

Раздалось трескучее, почти электрическое шипение. Из руки Магнуса вырвался синий разряд. Вспышка озарила вход в пещеру и побережье на мгновение, прежде чем энергетический сгусток настиг беглеца. Мужчина закричал и рухнул, извиваясь в агонии, когда по его телу побежали миниатюрные молнии, сопровождаемые зловещим потрескиванием.

Калеб и Магнус бросились к упавшему, а парни и агенты Конклава добивали остатки сопротивления.

— Выходим! — раздался знакомый голос, и вскоре из пещеры вышел Чезарул. — Ну, как мы?

Джомми жестом указал на поверженного врага, как раз в тот момент, когда Калеб добрался до него.

— Свет! — крикнул Калеб.

Два фонаря, один над их головами, другой ниже по пляжу, были открыты. В их свете стало видно: мужчина корчился на песке, а вокруг его тела медленно угасали последние всполохи магии. Магнус произнёс:

— Свяжите его, пока я удерживаю заклятие. Он не сможет воспользоваться ядом, если он у него есть. Обыщите тщательно.

Калеб наклонился над человеком, которого разыскивал уже несколько недель. Джомо Кетлами корчился от боли, лицо было искажено мукой. Его руки метались в воздухе, локти прижаты к бокам, спина выгнута, ноги судорожно дёргались. Калеб быстро обыскал его одежду и нашёл две ядовитые капсулы и амулет — железный символ Ночных Ястребов, до боли знакомый им по прежним схваткам. Он вынул из пояса верёвку, перевернул дрожащего человека, как бывалый охотник — поваленного оленя, и крепко связал его.

— Проверь рот, — посоветовал Магнус.

— Свет ближе.

Лампу поднесли к лицу Кетлами. Калеб раскрыл его челюсть, заглянув внутрь.

— А вот это что? — пробормотал он.

Он протянул левую руку, и кто-то вложил в неё железные щипцы. Калеб уверенно ввёл их в рот пленника и выдернул зуб. Тот тихо заскулил, не в силах сопротивляться.

— Полый зуб, — сказал Калеб. Он поднялся на ноги и взглянул на брата: — Думаю, теперь можешь снимать заклятие.

Магнус снял заклятие, и пленник обмяк, на мгновение повиснув и тяжело дыша, словно выбившийся из сил пёс.

Когда они подошли к Кетлами, Чезарул сказал Калебу:

— Двое мертвы, один не доживёт до утра. Но трое без сознания и связаны.

Калеб кивнул:

— Проверьте их тоже на наличие яда. — Он взглянул на Джомми: — Ты ранен.

— Бывало и хуже, — ответил молодой человек с усмешкой. — В последний раз, когда я скрестил клинки с Когвином Ястринсом, он меня трижды зацепил — и ведь даже не старался.

Калеб посмотрел на тёмные пятна крови, расползающиеся по тунике Джомми:

— Перевяжи раны, мальчик, а то Мари с меня шкуру снимет.

Джомми подмигнул Таду и Зейну, которые подошли к остальным, встав рядом с поверженным врагом:

— Ваша мать, похоже, меня бережёт, а?

Тад скривился:

— Думаю, ты ей нравишься больше всех.

Зейн кивнул:

— Клянусь, так и есть.

Улыбка Джомми стала ещё шире:

— Это потому что вы её всю жизнь изводили. А я только пару месяцев как начал. Ещё надоем, не переживайте.

— Без сомнения, — буркнул Магнус, бросив косой взгляд на высокого рыжеволосого парня.

Джомми быстро завоевал симпатию на Острове Колдуна и легко влился в приёмную семью Калеба. В сложных ситуациях он не раз проявил стойкость, преданность и готовность рискнуть собой ради других — и всё это без потери чувства юмора.

Тад подошёл поближе к Кетлами, который теперь лежал неподвижно, тихо стонал и ругался сквозь зубы:

— И что теперь?

— Этого — к отцу, — ответил Калеб. А Чезарулу добавил: — Троих пленных увези в город. Выжми из них всё, что можно. Эти, скорее всего, последние из Ночных Ястребов в Дурбине, но если кто-то из них ещё затаился, нужно знать. Выдави из них каждую каплю правды. А потом пусть больше не тревожат этот мир.

Чезарул молча кивнул и начал отдавать распоряжения своим людям.

Магнус достал сферу и сказал:

— Парни, ближе.

Он встал прямо над Кетлами, в то время как Калеб наклонился, схватив пленника за тунику одной рукой, а другой — край тёмной мантии самого Магнуса. Джомми положил руку на плечо волшебника, а Тад и Зейн стали вплотную за Калебом.

Магнус нажал скрытый переключатель на сфере — и в ту же секунду они исчезли, оставив Чезарула и его людей на безлюдном пляже, где теперь предстояло завершить зачистку последних следов присутствия Ночных Ястребов в Дурбине. А может — и во всей Империи Великого Кеша, если им повезёт.

Пленник смотрел с вызовом.

Джомо Кетлами висел, закованный в кандалы, прикреплённые к каменной стене. Его одежду срезали, лишив последнего достоинства (Паг посчитал это необходимым): смуглое тело мужчины было покрыто татуировками — чёрными, белыми, красными и жёлтыми, — среди которых имелись и защитные руны.

Он был крепко сложен, и троим юношам, стоявшим у стены, казалось, что он может вырвать кольца прямо из камня. Его голова была выбрита до блеска и покрыта испариной. Толстая шея, мощные плечи — всё выдавало в нём борца. На лице лишь холодная решимость. Чёрные глаза не знали страха. Он зарычал, глядя в глаза своим пленителям.

У двери стояли шесть стражников, а внутри комнаты — Магнус, наблюдавший за всем и готовый отразить любую попытку магического вмешательства, будь то попытка освободить Кетлами или, наоборот, заставить его замолчать. Калеб с парнями прижались к противоположной стене, не мешая. В комнату вошли двое.

Паг, а за ним шёл Накор.

— Где Бек? — спросил Магнус.

— Снаружи. Если понадобится, я его позову, — ответил Накор. — Ему это видеть не обязательно.

Магнус бросил на брата взгляд, полный безмолвного вопроса: а этим — обязательно? Калеб кивнул. Магнус задумчиво вгляделся в его лицо, затем медленно кивнул в ответ. Парни уже не раз проявляли выдержку, не дрогнув перед лицом опасности. Былая бравада постепенно уступала место настоящей храбрости, и братья это замечали. Но одно дело — бой, и совсем другое — пытка.