Они продолжали сидеть на скамейке у озера, погруженные в волшебную атмосферу, которую создавали звуки природы — мелодичное пение сверчков, шепот воды и легкий ветерок, нежно касающийся лица. В этот момент, казалось, весь мир замер, оставив их наедине с собственными мыслями и чувствами.
— Ваше высочество, — произнесла Ева, стараясь сохранить формальность, хотя в глубине души уже ощущала, что это не совсем уместно.
— Зовите меня Демьян, — перебил он её с мягкой улыбкой. Его голос звучал так нежно, что в нем было что-то особенное, что заставляло её сердце биться быстрее.
— Хорошо, Демьян, — ответила она, чувствуя, как легкий румянец поднимается у неё на щеках. — Я очень насладилась сегодняшним вечером. Спасибо вам за это. Я узнала о вас много нового и теперь могу лучше понять, какой вы человек, — добавила она, задумчиво глядя на поверхность озера, где отражались звезды.
Её слова словно окутали их в интимную атмосферу, и Демьян с явным интересом спросил:
— И какой же я человек?
Ева слегка нервничала, но продолжила, и с каждым словом её голос становился все увереннее.
— Вы… вы очень стремительный, добрый и уверенный в себе. Вы знаете, чего хотите, и это притягивает. И, — добавила она, её голос стал мягче, почти шепотом, — вы нежный.
Это последнее слово, произнесенное с такой искренней любовью, повисло в воздухе, как невидимая нить, соединяющая их сердца. Ева не могла понять, что происходит с ней. Это чувство, которое она испытывала к принцу, было новым и волнующим. Может быть, это и есть любовь? Она ощущала его притяжение, когда он был рядом, и ей хотелось, чтобы он прикасался к ней, обнимал, дарил тепло своей близости.
— Знаете, вы мне чем-то напоминаете мою мать, — сказал Демьян, его глаза светились искренностью. — Вы такая же нежная и добрая, как она. От вас исходит настоящая искренность и забота, и это очень ценно.
Ева почувствовала, как ее сердце наполнилось теплом от его слов. Она знала, что это не просто комплимент — это была глубокая связь, которая зарождалась между ними, как нежный цветок, распускающийся под лучами солнца. В этом мгновении между ними возникла невидимая связь, которая могла бы соединить их судьбы, и Ева поняла, что этот вечер стал для неё началом чего-то поистине волшебного.
Принц проводил Еву к карете, и в воздухе витала легкая грусть разлуки. «Что ж, мне пора», — тихо произнесла Ева, прерывая мгновение, полное нежных чувств. «Позвольте мне помочь вам забраться, миледи», — предложил Демьян, протягивая ей свою крупную, теплую руку. Она с радостью приняла его поддержку, ощущая, как его сила придаёт ей уверенности. Поднимаясь по ступенькам кареты, она крепко держала его ладонь, словно это был якорь, который не давал ей упасть в море своих мыслей.
Когда они, наконец, оказались внутри, Ева обернулась к Демьяну, и в этот момент он наклонился, чтобы поцеловать её хрупкую руку, прежде чем отпустить. Это было так неожиданно и так трогательно, что её щеки мгновенно покрылись легким румянцем. «До скорых встреч, моя миледи», — произнес он, его голос звучал таинственно и обещающе. «Я буду обязательно ждать нашей встречи», — ответила она, и, почувствовав, как в её сердце зреет надежда, она увидела, как он бережно закрыл дверь кареты.
Но Демьян не мог просто уйти, не оглянувшись. Он посмотрел на портье, его выражение стало серьезным, и он произнес: «Никому ни слова о том, что ты сейчас видел, если тебе дорога твоя жизнь». Портье, слегка побледнев, быстро кивнул: «Слушаюсь, ваше светлость», — произнес он, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Когда карета тронулась с места, Демьян остался стоять, наблюдая, как она исчезает из его поля зрения. В его душе бушевали эмоции, смешанные с весенним светом. Он чувствовал, что сегодня произошло нечто важное. С каждой минутой он всё больше осознавал, что Ева — та, с кем он мечтает провести всю свою жизнь, увидеть, как их внуки играют под ярким солнцем. Он искренне полюбил её, и это чувство было таким глубоким и чистым, что его сердце наполнилось радостью и надеждой.
Внезапно ему захотелось закурить, но он передумал. У него было более важное дело — мысль о Еве не покидала его. Вся дорога до дворца была заполнена её образом, её улыбкой, её голосом. Каждая деталь, каждое мгновение, проведенное с ней, наполняло его сердце теплом. Он знал, что это лишь начало их истории, и он готов был ждать, сколько бы ни понадобилось времени, чтобы снова увидеть её и сказать все те слова, которые сейчас застряли в его горле.
Когда Ева вернулась домой, мысли о Демьяне не покидали её, в то время как она направлялась к входу в особняк. «Добрался ли он? Всё ли у него в порядке?» — мучили её вопросы. Переведя дух, она вошла в дом, и дворецкий Владимир сообщил ей, что родители ждут её в гостиной. Ничего не подозревая, Ева направилась туда, но, переступив порог, почувствовала, как в груди закололо от тревоги.
В гостиной сидели её мать и отец, напротив них — Граф Воронцов со своей женой и сыном Павлом. Внутри неё всё сжалось от страха, сердце забилось быстрее. Она искала глазами своего брата, но его не было рядом. Где он? Почему он не пришёл? С каждой секундой, проведённой в этом зале, Ева ощущала нарастающее беспокойство и тошноту.
— Дочка, подойди сюда, — произнёс Граф Миров, и Ева, невольно подчиняясь, сделала шаг к родителям. Павел смотрел на неё с таким взглядом, что ей становилось невыносимо. Она была в закрытом платье, но это не спасало от его мерзкого взгляда.
— Здравствуйте, — произнесла Ева, едва поднимая глаза.
— Здравствуйте, — ответил Граф Воронцов, холодно.
— Ева, что ты стоишь, садись, — с презрением произнесла Графиня Мирова. Ева мгновенно села, её было тяжело дышать, и она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
— Мы приехали сюда, потому что наш сын Павел хотел бы взять вас в жены, миледи, — начала объяснять Графиня Воронцова, смеясь. — Он всё время говорит о вас, какая вы чудесная, и что именно вы ему нужны.
Ева почувствовала себя как товар на распродаже.
— Но это не просто так. Мы предлагаем вам сделку: если Ева выйдет замуж за Павла, мы будем ежемесячно присылать вам рубины с наших рудников, — сказал Граф, делая акцент на выгоде.
Она взглянула на отца, и его глаза выдали интерес. Ева была в ступоре, понимая, как жил принц, и почему он не желал этого союза с Софией. Здесь, в этом зале, ощущалось отвратительное давление.
— Павел, может, ты прогуляешься с Евой? Познакомитесь ближе, — предложила Графиня.
— Да, конечно, матушка, — согласился Павел, протянув руку к Еве.
Она не приняла его руку и, молча, встала. Взгляд, брошенный на родителей, был полон горечи и отчаяния: если они согласятся, она никогда им не простит. Молча, она вышла с Павлом в сад.
Они уселись за столик, и Павел начал что-то рассказывать, но Ева не слышала его слов. Мысли о брате Александре не оставляли её. Когда он вернётся? Возможно, принц придет и заберёт её отсюда? Эта мысль казалась абсурдной, но паника сжимала её сердце.
Павел заметил, что она не обращает на него внимания, и это разозлило его.
— Слушай ты! — выкрикнул он, привлекая её внимание. — Я тебе клоун, что ли? Даже если ты этого не хочешь, ты всё равно станешь моей! Видела, как глаза предков засветились, когда мы заговорили о рубинах?
Он грубо схватил её за лицо, его слова звучали как угроза.
— У тебя нет выбора, — прошептал он с безумством в глазах.
Ева почувствовала, как страх охватывает её, а слёзы катятся по щекам. «Господи, кто-нибудь, помогите мне!» — молила она в этот момент.
Анна, служанка, чувствовала, что что-то не так, и решила проверить, как там госпожа с господином, зная, что Ева боится Павла. Когда она увидела сцену, устроенную Павлом, её сердце сжалось от ужаса.
— Госпожа! — крикнула она, подбегая к Еве. Павел, удивлённый тем, что кто-то ещё здесь, отступил.
— Господи, госпожа, вы вся трясётесь! Пройдёмте, — сказала Анна, помогая Еве встать и уводя её из сада в её покои.
