— Ты что здесь делаешь?! — спросила я, подбегая к ней.

— Забираю тебя. В город. Пока ты не пускаешь корни в эту грядку и не выходишь замуж за какого-нибудь тракториста.

— Полина!

— Всё. Молчи. Я дала тебе неделю, ты обещала “скоро вернусь”. Ага. Скоро. Сосны тебе, понимаешь, голову прочистили. Хватит. Сборы — двадцать минут.

Я обернулась — бабушка уже стояла в проёме, с прищуром. И судя по лицу, она всё знала. Конечно, знала.

— Ты знала?!

— Ну а что, — пожала плечами бабушка. — Я ей сама позвонила.

Я медленно опустила голову на плечо Полины.

— Предательство.

— Нет. Любовь, — усмехнулась она. — Давай. Поехали. В клуб

— Полина, я в платье с ромашками. У меня в волосах заколка в виде бабочки. Какой город? Какой клуб?

Она одёрнула ворот своей рубашки, глянула на меня и закатила глаза.

— Я уже забронировала столик в том самом клубе, о котором говорила. С хорошей музыкой, коктейлями и, надеюсь, нормальными мужиками.

— Полина…

— Без "Полина". Сначала едем ко мне. Там у тебя будет горячий душ, макияж, волосы — я уже договорилась с визажисткой. Ты снова станешь человеком. А потом — в клуб. Танцы, флирт, может, даже поцелуй, если повезёт.

Я только застонала.

— У тебя всё это звучит, как какая-то спецоперация. «Возвращение блудной Алисы».

— Именно. Операция "Вернём Алису к жизни". А ты вообще видела себя в зеркало? У тебя под глазами синие круги — и это не смоки айс, милая.

Бабушка на крыльце усмехнулась:

— Полина, вези её. А то она тут совсем заболотится. Гуси на пруду уже смотрят на неё с интересом.

— Вот именно! — воскликнула Полина. — Ещё немного — и ты выйдешь замуж за кострулю!

— За кого?

— За любое сельхозоборудование, которое первым сделает тебе комплимент!

Мы обе засмеялись. Я, сдаваясь, подняла руки:

— Ладно, ладно. Только дайте мне пять минут — собрать вещи и проститься с малиной.

— Десять. И не больше! — крикнула Полина вслед, хлопая багажником.

А я побежала в дом, уже ощущая: город снова зовёт. И я... возможно, даже немного соскучилась.

Громкая музыка ударила в грудную клетку первой же волной, как только мы вошли. Свет переливался всеми оттенками неона, пол мигал, люди танцевали, флиртовали, пили, смеялись. Воздух пах алкоголем, духами и чем-то искрящимся — будто ожиданием.

— Вот это я понимаю! — прокричала Полина, перекрикивая басы. — Это не твоя дачная хандра!

— Я ещё не уверена, что это не ночной кошмар, — ответила я, цепляясь за её руку.

Я всё ещё ощущала себя не до конца «встроенной» в город. Вроде бы на мне было всё, как положено — платье, макияж, волосы блестели, как в рекламе шампуня… но внутри я всё равно будто бы осталась на веранде с кружкой цикория.

Мы заняли столик ближе к бару. Полина заказала коктейли — себе, как всегда, что-то сладкое с ананасом, мне — что-то с маракуйей и острым перцем. Подруга знала: мне нужно встряхнуться.

— Сегодня ты не думаешь ни о Косте, ни о Викторе, ни о детях с танцев. Только ты, ночь и твоя личная свобода! — крикнула Полина, подавая мне бокал.

Я кивнула, отпила — и закашлялась. Острый перец в коктейле оказался серьёзнее, чем я ожидала. Полина захохотала.

— Вот! Живее стала. Уже хорошо.

И как раз в этот момент я почувствовала взгляд.

Он — знакомое, почти физическое ощущение. Как будто кто-то дотронулся до лопатки, хотя ты одна. Я оглянулась — и встретилась глазами с мужчиной у стойки.

Высокий. Тёмные волосы. Уверенная осанка и лёгкая полуулыбка. Не Виктор. И уж точно не Костя.

— Он смотрит на тебя, — прошептала Полина, не оборачиваясь. — Справа, у бара. Прямо смотрит. Уже минуту.

— Я не в настроении, — пробормотала я.

— Алиса, ты прекрасно выглядишь. Ты в отличной форме. И ты заслуживаешь немного мужского внимания. Не женись на нём. Просто — станцуй. Наслаждайся.

Музыка стала медленнее. Бар сменился лёгким лаунжем. Он встал со своего места, направился к нам. А я, сама не понимая зачем, встала навстречу.

— Можно вас пригласить? — спросил он, вежливо и уверенно.

Я не ответила сразу. Сердце забилось чаще. Где-то в груди боролись три эмоции: осторожность, тоска и голод по нормальному мужскому вниманию, без драмы и окон.

— Можно, — сказала я. — Только без пошлых фраз. Я за этим сюда не пришла.

— Тогда нам по пути, — усмехнулся он и протянул руку.

Я не успела уловить, в какой момент это случилось.

Мы танцевали — не слишком близко, но и не как два незнакомца на автобусной остановке. Мужчина был вежлив, движения уверенные, руки не липкие, взгляд — не жадный. И в этом была лёгкость. Наконец-то.

Я даже позволила себе чуть расслабиться.

И вот — резкое движение.

Мой партнёр отшатнулся, едва не потеряв равновесие. Чья-то рука вцепилась ему в плечо и резко оттолкнула в сторону.

— Эй! — возмутился он.

Но я его уже не слышала.

Потому что прямо передо мной стоял он.

Виктор.

Он был не в каске. Не в майке. В тёмной рубашке, расстёгнутой на горле, рукава подвернуты. Волосы чуть растрепаны, взгляд — сосредоточенный, острый, как лезвие.

— Ты что творишь?! — выдохнула я, забыв про музыку, про всех вокруг.

Он не отрывал от меня взгляда. Как будто сцена с танцем вообще не имела значения. Как будто он пришёл за мной. Только за мной.

— Этот тип хватал тебя за талию. Мне не понравилось, — сказал он тихо, но так, что сквозь шум я услышала каждую букву.

открыла рот, чтобы что-то ответить — может быть, отчитать его, может, пошутить, — но он опередил меня.

— Мы с тобой уже столько раз встречались, — сказал Виктор, чуть склонив голову, голос стал мягче. — Ты знаешь моё имя. А я твоё — до сих пор нет.

Я замерла.

Он смотрел внимательно. Словно всерьёз. Не флиртовал. Не играл. Просто хотел знать.

И это почему-то оказалось страшнее, чем все его наглые ухмылки и появление посреди танцпола.

— Алиса, — выдохнула я. — Меня зовут Алиса.

На его лице что-то дрогнуло. Не улыбка — нет. Что-то тёплое. Настоящее.

— Алиса, — повторил он, будто пробовал имя на вкус. — Подходит. Упрямая, быстрая, яркая.

— Не смей приписывать ко мне поэзию, — буркнула я, чувствуя, как щеки предательски разогреваются.

Он сделал шаг ближе, и теперь я слышала не только его голос — дыхание, тепло, чуть солёный запах кожи и парфюма.

— Один танец?

Я кивнула. Молча.

Он взял меня за руку. Без напора. Аккуратно. Почти будто спрашивал разрешения.

И я позволила.

Музыка сменилась. Больше ритма. Больше света.

А мы просто стояли. Посреди танцующих тел, света, огня, жара. Он медленно обвёл ладонью мою талию, а я положила руку ему на плечо — как будто это был не первый наш танец. Как будто мы уже когда-то вот так — стояли посреди шумного зала и молчали.

Спасибо, что читаете эту историю вместе со мной.

Если зацепило — напишите пару слов. Мне важно каждое.

Виктор

В шуме клуба её голос звучал тише, чем музыка. Но для меня он заглушал всё остальное.

Алиса.

Я мог бы назвать это совпадением. Или даже судьбой — если бы верил в такие штуки. Но в реальности — это была чертова пытка.

Восемь дней.

Восемь дней я торчал на тросах, в пыли и штукатурке, красил фасад её дома — и не видел её ни разу. Ни одной тени за шторой. Ни силуэта. Ни даже проклятого силуэта чайника на подоконнике. Как будто она испарилась.

И знаешь, это бесило.

Я не привык к тому, чтобы кто-то оставался в голове вот так — без разрешения. Без логики. Слишком ярко, слишком резко. А она… просто исчезла. Будто знала, что я там. Будто избегала.

А теперь — вот она. Танцует в клубе. С другим. Смеётся. Светится.