— Этот мир, дружище, — он сделал паузу, выпуская в воздух кольцо дыма, — не просто точка на карте мультиверсума. Это живой организм, где каждое действие, каждое решение имеет последствия. И мы, хранители, должны следить, чтобы эти последствия не разрушили хрупкую ткань реальности.

— Почему Альянс не применяет силу в своих колониях? — спросил я, глядя на Маркуса. — И почему только Россия и Китай?

— Мешает Хартия. Согласно её положениям, лидеры стран должны добровольно признать власть над ними. Остальные народы Земли, во главе с их законными властителями, приняли статус колоний, — выдохнув облако дыма, произнес он. — Лишь руководители России и Китая отвергли это. В ответ эти страны столкнулись с полной блокадой, и им пришлось чуть уступить и разрешить работу дарианских шахт на своей территории. Также они пообещали, что не будут принимать беженцев из других частей света. Только после выполнения этих условий блокада была снята. Да и торговать они могут только через структуры Альянса.

— Как мой мир связан со всем этим? И почему я здесь? — не сдержался я, выпалив главный вопрос. — Что за спектакль с моей смертью в Тауреде?

Маркус, не торопясь, откусил кусочек тарталетки, затем налил себе коньяка. Его движения были спокойными, будто он разгадывал загадку, а не обсуждал судьбы миров.

— Ответ состоит из двух частей. Первая — это ты. В тебе скрыта огромная сила, но ты пока не готов её раскрыть, — сказал он, пристально глядя на меня. — Архимаг знает о её существовании, но не догадывается, в ком именно она таится. Он охотится за Марселем Кольцовым в разных измерениях. Житель этой вселенной уже в его руках. Мне повезло — я нашёл тебя в твоём мире раньше него.

Я почувствовал, как внутри всё сжалось.

— Маркус, мне кажется, ты притащил не того. Ты ошибся. Сколько ещё Марселей Кольцовых может быть на свете? О какой силе ты говоришь? Я не герой. За всю жизнь я даже ни разу не дрался! — голос мой дрожал, паника накатывала волной. — Ладно, допустим, это правда. А что во второй части ответа?

Маркус отставил бокал, его взгляд стал серьёзнее.

— Вторая часть... — он сделал паузу, словно взвешивая каждое слово. — Вторая часть касается того, что ты — ключ. Ключ к тому, что архимаг хочет уничтожить. И если он найдёт тебя, всё, что ты знаешь, всё, что тебе дорого, исчезнет. Навсегда.

Я молчал, пытаясь осмыслить его слова. В голове крутилась только одна мысль: «Почему я? Почему именно я?»

— Но я же ничего не умею, — я громко выдохнул. — Я даже не знаю, с чего начать.

— Начни с того, чтобы поверить в себя, — тихо сказал Маркус. — Остальному я тебя научу.

— Тебе легко говорить, — продолжал я своё нытьё, — не за тобой охотятся.

— Если это тебя утешит, знай: мне тоже приходится от них скрываться, — голос хранителя внезапно стал строгим, почти суровым. — Я узнал, что аннунаки, которых ты в своей книге называешь рептилоидами, тайно колонизируют вашу планету.

— Рептилоиды? — у меня побежали по спине мурашки. Ага, значит, они давно за мной следят. Как?

— Да, — кивнул он. — Они искусно маскируются под людей, занимают ключевые позиции в государствах и контролируют финансовые потоки. Это даёт им возможность влиять на общественные процессы.

— И как они это делают?

— Их метод прост и коварен, — продолжил Маркус. — Они создали культ потребления, который держит большую часть населения развитых стран в цифровом рабстве. То же самое они проделали и здесь. Сначала они предложили людям социальные сети, гаджеты и игрушки, чтобы отвлечь их. А затем перешли к более радикальным мерам.

— Каким, например?

— Чипирование, — сказал он, делая паузу для эффекта. — Они внедряют технологии, которые делают человека зависимым от компьютерных программ. Люди оказались не в состоянии платить огромные суммы за работу так называемых продвинутых органов.

— Продвинутых органов? — уточнил я, чувствуя, как тревога нарастает.

— Да, — подтвердил Маркус. — И это ещё не всё. Продвигая нетрадиционные отношения, они снизили рождаемость и сократили численность населения.

— И что теперь?

— Результат налицо, — заключил он. — Планета уже находится под их контролем.

Я молчал, пытаясь осмыслить всё, что сказал хранитель. Воздух в комнате стал тяжелее, а слова Маркуса — зловещими.

— И что мы можем с этим сделать? — наконец спросил я.

— Пока что — только наблюдать, — ответил он. — Но будь готов, Марсель. Всё только начинается.

— Неужели так происходит по всему миру? — спросил я, чувствуя, как тревога нарастает. — А как же страны «глобального юга»? Они тоже под властью аннунаков?

Маркус усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:

— А чем они могли ответить развитой инопланетной расе?

— Но они же независимы, разве нет?

— Формально вся планета является колонией, — объяснил он. — Но страны, где нет сангиния, аннунакам неинтересны. Их не очень волнует, что эти народы пытаются вести свою «независимую» политику.

— То есть их просто игнорируют?

— В каком-то смысле да, — кивнул Маркус. — Им позволено иметь подобие экономики с собственной валютой, своё правительство и даже небольшую армию. Но, поверь, с голодным желудком и пустым бензобаком не так уж и чувствуешь себя свободным.

Я задумался, а затем спросил:

— Это значит, Маркус, у нас с тобой общие враги?

Хранитель лишь хитро улыбнулся.

— По крайней мере, один враг у нас точно общий, — ответил он. — Это великий архимаг Сариус. За попытку рассказать на Совете о деяниях аннунаков он чуть не убил меня. Секунда отделила меня от смерти. Так что, Марсель, пока мы оба официально мертвы.

— Допустим, я поверил, — сказал я, делая глоток коньяка. — Что один очень необычный человек, который называет себя хранителем, каким-то образом перенёс меня в другое измерение. Сейчас он угощает меня коньяком и рассказывает небылицы. Но ради всех фантастов мира, скажи мне, что это за странные цветные дымы, в которых я сегодня проснулся в капсуле? Прошу, посвяти меня в суть эксперимента!

Маркус рассмеялся. Смеялся он долго, от души, даже покраснел. Пытаясь справиться с приступом смеха, он спросил:

— Скажи, за что мне достался такой любознательный и увлечённый фантастикой ученик?

Он изобразил в воздухе воображаемый дисплей с зубцами странной энцефалограммы.

— Так-так! Сканирование головного мозга показывает, что жажда знаний у пациента зашкаливает. Нет, тут даже написано крупным шрифтом: «Хочу всё знать!» Нужна лоботомия. Шутка. Ха-ха. Ладно, пора бы поспать. Что-то мы с тобой засиделись.

— Ну а если серьёзно? — настаивал я.

— Если серьёзно, — улыбнулся он, — ты сам всё скоро узнаешь. Кстати, дружище, как ты относишься к сказкам?

Хороший коньяк творил свои чудеса. Пережитое мной потеряло былую остроту, а новые знания о мироздании больше не шокировали. Я относился к происходящему как к интригующему приключению, а мозгу требовался отдых. Сон. Крепкий. Целительный. Спокойный.

Спать мне снова пришлось в капсуле, но в этот раз без дымов. Сколько я его ни просил, Маркус не стал объяснять их роль, просто сказал, что для меня они очень полезны.

Подножие западного отрога Туркестанского и Зарафшанского хребтов, Земля, вселенная неизвестна, предположительно 1015 год до н.э.

Я проснулся от шума водопада. Сквозь его монотонный гул пробивался весёлый смех — звонкий, как колокольчики в утреннем воздухе. Открыв глаза, я увидел, что лежу на большом плоском валуне у горной речки. Её ледяные воды с хрустальным звоном разбивались о камни, переливаясь в предрассветных сумерках серебром. Несмотря на неровную поверхность камня, я почти не чувствовал дискомфорта. Над головой раскинуло свой бархатный шатёр предутреннее небо, всё ещё усыпанное мириадами звёзд. На востоке, за острыми зубцами скал, уже пробивалось едва заметное сияние, предвещая начало нового дня. Лёгкое покрывало утреннего тумана стелилось над отполированными водой камнями. Запах. Он показался мне знакомым. Из детства. Густой и пьянящий, он словно вытянул из глубин памяти детские воспоминания. В воздухе витал пьянящий аромат горных трав, смешанный с прохладой ночи. Запах родом из детства щекотал мне ноздри и заставлял сердце, влюблённое в горы, биться чаще.