Планета Трон, недалёкое будущее

Сознание возвращалось ко мне медленно, пробиваясь сквозь густой цветной туман. Первое, что я ощутил, — это резкий металлический привкус во рту и пульсирующую боль в висках. Перед глазами плясали разноцветные пятна, постепенно складываясь в очертания каменного свода пещеры. Я лежал на холодных камнях, и каждый вдох отдавался эхом в моей раскалывающейся голове.

«Где я?..» — мой собственный голос, больше похожий на хрип, показался мне чужим. Последние воспоминания всплывали обрывками: антиграв, погоня, Шандор... Мелинарис!

Сердце бешено заколотилось в груди. Я резко приподнялся, игнорируя протестующую боль в голове. В полумраке пещеры, в пяти метрах от меня, лежало знакомое тело.

«Мелинарис!»

Я подполз к ней, пальцы сами потянулись к лучевой артерии. Пульс — ритмичный, хорошего наполнения. Кожа тёплая на ощупь, дыхание ровное. Нет явных признаков травмы... Она жива.

Что-то внутри меня отпустило, будто ослабили пережатую пружину. Я едва не задохнулся от облегчения — такого сильного, что даже колени затряслись. Но радость продлилась недолго. Врачебный инстинкт тут же вернул меня в реальность: почему она до сих пор без сознания?

Осмотрев её внимательнее, я заметил лишь несколько царапин и небольшой синяк на виске. «Должно быть, сотрясение мозга или… не дай бог — контузия», — подумал я, аккуратно отодвигая прядь её тёмных волос с лица.

Голова по-прежнему гудела, но я уже мог думать более-менее ясно. «Маркус... Это снова его работа», — мелькнула мысль. Только этот шельмец мог устроить нам такое «романтическое приключение». Хотя после последних событий слово «романтическое» казалось явным преувеличением.

Осторожно прикрыв Мелинарис своей спецовкой, я решил осмотреться. Воздух в пещере показался мне влажным и солоноватым — где-то рядом должен быть выход к морю.

И я не ошибся. Пройдя несколько метров по извилистому коридору, я оказался перед...

...перед самым прекрасным зрелищем в моей жизни.

Два солнца — большое белое и маленькое золотистое — висели в бирюзовом небе. Лазурные волны ласкали золотой песок, а вдали зеленели пальмовые рощи. Воздух был наполнен ароматом моря и чего-то цветочного, сладковатого.

«Маркус, ты превзошёл себя», — усмехнулся я, представляя его улыбающееся лицо.

Я присел на корточки, погрузил пальцы в золотистый песок. Руку приятно обожгло. Горячий.

«Рай...» — прошептал я, вдыхая полной грудью солёный воздух. После серой, промозглой тайги это место заслуживало такого эпитета.

Но радость открытия тут же омрачилась беспокойством — Мелинарис там лежит одна. Развернувшись, я поспешил обратно.

В пещере меня ждал сюрприз.

Там, где я оставил девушку, лежала на камнях откинутая спецовка. Значит, очнулась.

— Не двигаться! — услышал я приятный тембр её голоса.

Мелинарис стояла передо мной, бледная, с растрёпанными волосами, но такая прекрасная, что у меня перехватило дыхание. Лучемёт в её руках был направлен мне прямо в сердце.

— Эй, полегче, стрелок! — Я осторожно поднял руки, чувствуя, как синий огонёк прицела дрожит на моей груди. — Каждый раз, когда я тебя спасаю, ты встречаешь меня вот этим стволом. Когда-нибудь ты действительно выстрелишь!

— Где мы? Что это за пещера? — в её голосе звучало не извинение, а упрёк.

— Если память не изменяет, шаттлом управляла ты, — парировал я. — Это мне стоит спрашивать, куда ты нас занесла!

Мелинарис на мгновение замялась, затем её плечи обмякли.

— Прости, Марсель... Я просто... испугалась. Но где мы?

— Адресуй этот вопрос к нашему другу Маркусу, — улыбнулся я, наблюдая, как её глаза округляются от удивления. — Ты не представляешь, в какие передряги он меня уже забрасывал.

— Что? Ты… ты видел Маркуса? Но как? Когда? — она резко схватила меня за рукав, будто боялась, что я исчезну, не успев ответить.

— Вечером того дня, когда «Бродяга» приземлился на «Восточном». Правда, он предстал передо мной в довольно неожиданном образе… Но оставил подробное послание. В нём он рассказал всё — о силе, об опасности… и о тебе. И попросил позаботиться.

Её пальцы крепче сжали мою руку, словно пытались удержать не только слова, но и само время.

— А ты разве не поняла? — продолжил я. — В тот самый день, когда Шандор напал на нас, Маркус был на корабле. Они с капитаном — старые друзья. Даже в юности поссорившись из-за девушки… по имени Элисия...

— Ты знаешь и это?! — воскликнула Мелинарис. Она опустилась на ближайший камень, закрыла лицо ладонями. Дыхание стало прерывистым. От прежнего бравого лейтенанта, которая ещё недавно направляла на меня лучемёт, не осталось и следа — теперь она плакала.

Я подошёл осторожно, забрал оружие из её дрожащих пальцев и обнял. К моему удивлению, она не отстранилась, а прижалась ко мне, и я почувствовал, как её слёзы просачиваются сквозь рубашку.

— Маркус… он мой отец, — прошептала она. — А Элисия — моя мать. Я думала, они погибли… Спасибо, что всегда меня спасаешь.

— Видимо, это моя судьба — быть твоим щитом, — ответил я, крепче сжимая её в объятиях. Она тихо поцеловала меня в щёку — так, как будто впервые позволила себе быть слабой.

Когда мы вышли из пещеры, Мелинарис вдруг замерла, глядя на двойное солнце.

—Мы на Троне, — произнесла она торжественно. — Я узнаю это небо. Здесь я родилась... Мама настаивала, чтобы я появилась на свет именно здесь. Это место она называла раем.

— Теперь я понимаю, почему ты — мой ангел, — улыбнулся я, наблюдая, как её щёки розовеют. — Ангелы ведь живут в раю.

Она взяла меня за руку, и её пальцы — нежные, но уверенные — повели меня по золотому песку. Воздух вокруг наполнился цветочным ароматом, смешанным с её лёгкими духами. Да, это действительно был рай — пока...

Но, как известно, рай и ад — две стороны одной медали. Наш «райский» отдых быстро закончился, когда желудки напомнили о себе урчанием.

— Любовью сыт не будешь, — философски заметил я, проверяя заряд лучемёта.

Лес встретил нас буйством жизни: переливающиеся цветы, поющие птицы, гул невидимых насекомых. Но сказка длилась недолго — уже через полчаса мы услышали первый тревожный звук: далёкий, явно хищный рёв, от которого по спине пробежали мурашки. Мелинарис мгновенно насторожилась, её пальцы сжали мой рукав.

— Не шевелись... — прошептал я, мягко, но решительно отводя Мелинарис за спину. — Мы здесь не одни. Похоже, в этом лесу есть хищник, и он тоже голоден.

В Академии Космофлота явно не уделяли должного внимания зоологии. Мелинарис не имела ни малейшего представления о местной фауне, а уж тем более о пищевой цепочке. Но когда из лесной чащи донёсся низкий, вибрирующий рык, я сразу понял — мы здесь не на вершине пищевой пирамиды.

В двадцати метрах от нас с треском ломались ветки. Из зарослей появилось существо, напоминающее помесь саблезубого тигра и скорпиона — массивное тело с хитиновыми пластинами, длинный хвост с острым шипом и холодные жёлтые глаза, уже выбравшие жертву.

— Назад! — крикнул я, но Мелинарис уже действовала.

Её лучемёт свистнул, выпустив голубоватый заряд. Попадание в холку лишь разозлило зверя. Второго выстрела не последовало — хвост хищника метнулся, как плеть, выбив оружие из её рук.

В тот момент, когда зверь прыгнул, я рванул вперёд, используя тот же приём, которым я свалил Шандора. Существо врезалось в дерево, и острый сук распорол ему брюхо.

— Добивай!

Не раздумывая, Мелинарис выпустила два энергетических шара, которые окончательно сразили несчастного зверя.

Но радовались победе мы недолго. Новый рёв, более громкий и яростный, прокатился по лесу. Он был не один.

Кусты зашевелились, а воздух словно наполнился запахом ярости. Воздух густой. Терпкий. Обжигающий.

Мне даже не хотелось думать о том, как выглядит ярость этих животных. Бежать. Только бежать. Со всех ног. Стрелой. Молнией. Как угодно. Лишь бы быстрее зверя.