— Все под контролем, Касиус. Мы уже перенаправляемся на Канаверал. Повстанцы... проявили понимание.

— Как?! — прошептал пораженный Касиус. — Как ты это устроил?

— Старые связи, — усмехнулся Кельракис. — Кугар Боссар из Хранителей помог договориться.

Касиус закрыл глаза, чувствуя, как напряжение покидает его тело. Возможно, катастрофы удастся избежать. Но когда он снова вошел в кабинет архимага с «хорошими новостями», его руки всё ещё дрожали.

Сариус сидел в своем кресле, попивая дарианский коньяк. Его лицо теперь выражало лишь холодное любопытство.

— Ну что, Касиус? Ты принес мне мир... или войну?

Флорида, Земля « U-332 », недалёкое будущее

Золотое солнце Флориды нежно ласкало кожу, пальмы шелестели на тёплом ветру, а бирюзовые волны Гольфстрима ласково лизали белоснежный песок. После серых стен Аттики и промозглой тоски на руинах Нью-Йорка этот берег казался раем, уцелевшим в аду.

Иллюзия благополучия. Как мираж в пустыне, она таяла при попытке приблизиться.

Флорида чудом ускользнула от войны, но позолота с её курортов давно облезла. Старики-миллионеры всё ещё сидели на верандах, но вместо мохито пили палёный виски из пластиковых стаканов. Роскошные яхты, которые когда-то сияли, теперь ржавели у причалов, напоминая скелеты древних чудовищ. Пустые бары, заброшенные причалы, отели, где вместо туристов жили лишь воспоминания о былой славе. Конечно, Альянс вёл с Республикой торговлю и даже делился электрической энергией, продуктами питания и самыми необходимыми промышленными товарами. Но это лишь позволяло людям выживать, ведь от былого потока туристов со всего мира не осталось и следа.

Почему же сюда не бежали люди со всей разрушенной Америки? Этому есть простое объяснение. Аннунаки разрешили Республике существовать в обмен на закрытые границы и покорность. Этот курорт теперь являлся декорацией, бутафорским раем для отчётов перед хранителями.

Но сегодня здесь действительно царило счастье.

Прибытие «Разящего» ожидалось только через три дня, и Маркус, устало улыбнувшись, объявил Марселю и Хлое отпуск. Тем более что удержать влюблённую парочку от поцелуев на жарких пляжах Флориды было невозможно.

— Бегите, — сказал он. — Пока я не передумал.

И они бежали — на пляж, к солнцу, к морю, друг к другу.

Последние месяцы измотали их, особенно Хлою. Она, всегда такая собранная и холодная, теперь таяла под взглядом этого северного парня с упрямым подбородком и тёплыми глазами.

А Марсель?

Его язык немел каждый раз, когда звенел её смех.

Они идеально подходили друг другу — две части единого целого.

Ничто не могло погасить этот пожар чувств.

Как и в той другой реальности, где другой Марсель любил другую девушку — Мелинарис, — эти двое не могли не влюбиться.

Будто сама Вселенная соединила их.

Их симпатия вспыхнула с неотвратимостью рока — будто сама вселенная свела их вместе.

О таких капризах судьбы знал не только хранитель. Неслучайно за обоими Марселями велась охота. Кому-то из них было суждено совершить нечто великое. Но замысел провидения невозможно разгадать ни формулами магов, ни гороскопами астрологов.

Марсель медленно сыпал песок на её ноги, золотые крупинки скользили по коже и просачивались сквозь пальцы.

— Все военные уставы мира запрещают мне говорить это… — начал он, голос дрогнул. — Но я больше не могу молчать.

Хлоя замерла, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле.

— В этом мире, где всё рушится за секунду… Я не уверен, что у меня будет ещё один шанс. Он поднял глаза, и в них горело что-то нерушимое. — Хлоя. Я люблю тебя.

Она не ответила.

Вместо этого вскочила, махнула рукой в сторону пляжа.

Там, вдалеке, шли двое — братья-близнецы, их тени растягивались по песку.

— Они нас видели? Ну конечно, — пробормотал он, но улыбка сама растянула его губы. — Даже в раю покоя нет.

Хлоя рассмеялась, и её смех смешался с шумом прибоя.

— Неважно, — Хлоя повернулась, и в её глазах искрилось море. — Повтори.

И он повторил. На этот раз вслух.

Что ждёт завтра? Неясно. Зато сегодня — ослепительное солнце, шёпот волн и это странное щемящее чувство под рёбрами. Пока достаточно.

Море стирает следы на песке, как время однажды сотрёт этот момент. Но не сейчас.

Планета Трон, недалёкое будущее

Я очнулся в клубах цветного тумана — и сразу понял: будет беда.

Тело напряглось, спина покрылась ледяным потом. Эти дымы... Сколько раз они швыряли меня в неизвестность? В первый раз я проснулся в стеклянной капсуле, во второй — в сказочном мире, где жили пери и джинны. А потом... Потом они забросили нас сюда, на Трон. Планету, где в первый же день мы едва не стали обедом для саблезубых тварей.

Но тогда же эти же дымы спасли нас от гибели при взрыве антиграва. Может, зря я их проклинаю?

Туман медленно рассеивался, открывая грубые каменные стены пещеры. Сердце колотилось, как перепёлка в ладони ловца, во рту пересохло. Что-то было не так. Слишком тихо.

Я впился пальцами в звериную шкуру под собой. В нос ударил резкий запах шерсти и дыма. Где-то со свода пещеры капала вода. Вокруг — ни души.

— Мелинарис... — прохрипел я, сжимая мех.

Её веснушки, зелёные глаза, привычка крутить локон, когда задумывалась... Всё исчезло. Проклятье!

Я вжался в стену, пытаясь заглушить панику. Где она? Жива ли?

Полгода. Целых полгода мы жили как в раю. Просыпались под шёпот океана, засыпали в объятиях друг друга. Слишком сладко. Слишком... подозрительно.

И тогда появилась она. Хетиве.

Стройная, как лань, с глазами полными страсти. Говорила о страдающем народе, о борьбе, о справедливости... А я, дурак, повёлся на её печальный взгляд.

И вот я здесь. Один.

Я вскочил на ноги, прислушался. Тишина. Только звук капающей воды да потрескивание огня в очаге.

Следы. Должно быть хоть что-то, хоть намёк о том, где её искать?

Рука инстинктивно потянулась к карману — к её амулету, плоскому камешку с дырочкой, который она называла «кусочком нашего рая». Пусто.

Я стиснул зубы и осмотрелся.

Пещера выглядела вполне обжитой. В углу пылал очаг, в котле булькало мясо в густом соусе. На каменном «столе» — чайник с душистым отваром, миска фруктов, грубая лепёшка.

На скале висела меховая шуба, унты, рукавицы.

Кто-то ждал меня. Друг или враг? Я не знал. Но одно понимал точно — Мелинарис где-то рядом. И я найду её, даже если придётся перевернуть весь мир.

Огонь в очаге трещал, отбрасывая на стены дрожащие тени. Других источников света не было — только узкая щель в своде пещеры, сквозь которую пробивался дневной свет. Он рассекал дым, превращаясь в тонкий светящийся столб.

Но странное дело — пещера мне показалась равномерно освещённой. Только присмотревшись внимательнее, я понял, что светятся сами стены. Неярко, едва уловимо, но камень отдавал холодным бело-голубым сиянием, будто пропитанный лунным светом. Я провёл ладонью по шершавой поверхности — холодно. Что за чертовщина?

«Мелинарис бы восхитилась этой головоломкой», — но мысли растворились в пустоте. Остался только я, звук капающей воды с потолка и мерцающие в темноте стены.

Я осмотрелся. Кто-то же притащил меня сюда, развёл огонь, оставил еду и меховую одежду. Значит, выход есть.

В дальнем углу зиял узкий лаз, уходящий вверх под углом. Я протиснулся внутрь.

Тоннель оказался выше, чем казалось. Через пару метров я смог выпрямиться, а ещё через десяток шагов — увидел свет.

Сердце ёкнуло. Выход!

Я рванул вперёд — и едва не шагнул в пропасть.

Расщелина открывалась на отвесную скалу, уходящую вниз на километр. Внизу — ледяная пустошь, острые камни, безжизненный хаос. Вверх — гладкая стена, минимум триста метров до вершины.

Ни подняться, ни спуститься.

Я замер, впиваясь пальцами в холодный камень.