Командор лишь удовлетворенно кивнул, довольный её выдержкой.

— Листура, всё, что ты сейчас услышишь, должно остаться с тобой до самого конца твоей жизни. — голос Альберта звучал спокойно, но каждое слово резало пространство подобно лазерным импульсам. Он смотрел ей прямо в холодные глаза с фиолетовым отсветом, как если бы они были сделаны из причудливого камня, хранившего в себе шепот ветров Латтиры, родной планеты этой женщины.

Для любого другого этот взгляд говорил о вызове. Для него – просто знаком, что всё идёт по плану.

Она снова не проронила ни слова. Лишь чуть склонила голову в кивке, ровно настолько, насколько требовали Имперские протоколы. Ни сантиметра лишнего, ни грамма эмоции.

На мгновение в командной рубке повисла напряжённая тишина. За пределами мостика раскинулась бездна космоса. Он, как чернильный океан, был усеян холодными жемчужинами звёзд. Одни мигали, другие горели неподвижно, как следы древней войны, о которой уже никто не помнит. Их свет был далёким, и точно равнодушным к их наблюдателю.

Альберт развернулся и неспешно подошёл к самому краю платформы. Протяжный гул энергий, вибрации стабилизаторов, еле слышный шорох приводов в переборках. Всё это сливалось в органичный ритм живого корабля. “Ленса” дышала и смотрела вместе с ним.

— После последнего боя с пиратами, когда защищали торговцев… — начал он, скрестив руки за спиной. — К нам на палубу попал шаттл. Внутри которого находились выжившие с флагмана, некоторые из них пленные.

Он повернулся к ней, в его глазах была сталь, но с тенью, которую не прячут перед теми, кому доверяют жизни.

— Представители малой расы. Их обнаружили наши исследователи пространства, совсем недавно. Порядка трёх сотен циклов назад.

Командор посмотрел куда-то вверх, на переборки корабля. После чего выдохнул, явно на что-то решившись.

— Эта раса… они потенциально могли быть утраченными.

Взгляд Листуры дрогнул. Едва уловимо. Она знала, что это означает. Как для Альберта, так и для всей Империи первых.

— И мне нужны твои… уникальные навыки. — произнёс Альберт. — На допросе, я хочу чтобы ты поприсутствовала со мной.

— Прошу прощения, Командор... — голос её был всё ещё ровен, но теперь в нём проскользнуло нечто похожее на колебание. Тонкая нота сомнения, запрятанная под слоями железной дисциплины. — Вы ведь знаете, мои способности не предназначены для допросов и мягкого воздействия.

Альберт лишь мягко усмехнулся.

— Я знаю. — он поднял ладони, отсекая ненужные тревоги. — И мне не нужно, чтобы ты выворачивала им мозги наружу. Нам не нужен разнос. Мне хочется понимать, попадали ли они под воздействия… подобным тебе.

Листура чуть склонила голову. В её глазах промелькнул отблеск тени. Ощущение, что эта просьба вытащит наружу старые знания, и может открыть что-то новое.

— Разрешите задать вопрос? — наконец произнесла она. В голосе не было дерзости – лишь осторожная просьба к тому, кто всегда был с ней искренним.

— Разумеется. — кивнул Альберт.

— Если они относятся к утраченным, почему нет никакой реакции? — голос Листуры прозвучал отточено, но с едва уловимой вибрацией, которую мог заметить только тот, кто знал её давно.

— Хороший вопрос, Листура. — Альберт, стоя у центра командной платформы, развёл руками, как если бы дирижировал невидимым оркестром. — Я переслал тебе весь пакет данных. Изучи на досуге, там много тонкостей. Если коротко: у нас нет подтверждений. Всё, что мы зафиксировали, лишь косвенные совпадения. Все остальные исследования ничего не показали.

Пальцы командора быстро скользили над голографической консолью. Плавно изменялись слои информации, перед глазами пролетали незнакомые сигнатуры, биосканы, временные кластеры.

Листура молча отмечала информацию, мелькающую перед глазами. Но внутри оставалась некоторая настороженность, граничащая с беспокойством, как перед битвой. Она не любила неопределённости. Тем более, когда они касались вопросов, влияющих на всю её нацию.

— Вас поэтому и сняли с той должности? — вдруг вырвалось у неё. И она удивилась сама себе. Вопрос прозвучал слишком эмоционально.

Альберт застыл на секунду, обернулся. В его лице на миг мелькнуло что-то похожее на… лёгкое удивление. Или удовлетворение.

— Неожиданно. — произнёс он. — От тебя такие вопросы, Листура… Ты обычно предпочитаешь держаться на расстоянии личных историй.

— Примите мои извинения, командор. — моментально отреагировала она. Тон стал холоднее. — Не хотела пересекать черту. Готова принять любое наказание и взыскание.

— Прекрати. — вздохнул он, вернув взгляд к панели. — Мы сколько уже вместе? Не отвечай, риторический вопрос. Ты одна из немногих, кто был со мной с самого начала. Когда мы не в строю, можешь говорить без формальностей и официоза. Я ценю это больше, чем ты думаешь.

Он провёл рукой по шее, активируя встроенный нейро-имплант. Экраны замерцали и сменили информацию: теперь над центральной консолью застыла голограмма. Мужчина. Чёрные волосы. Уверенная, странная, почти издевательская улыбка. Хищный взгляд. Живой, но не до конца, как будто внутри него всегда что-то наблюдало за миром сквозь призму.

— Его поставили вместо меня. — сказал Альберт, почти без эмоций. — Коула.

Как только имя прозвучало, в командной рубке кто-то выдернул тепло из воздуха. Даже климатическая система ощутила перемены, после чего зазвучал едва заметный гул компенсации температуры. Листура осталась неподвижна, но в её глазах, фиолетовых, как замороженные вспышки сверхновой, вспыхнуло что-то дикое. То, чего не было видно очень давно.

— Коул? — прошептала она. Не громко. Но это был не вопрос. Это было проклятие.

В её голосе впервые проскользнул настоящий гнев. Чистый, тихий, беззвучный. Но его было достаточно, чтобы у ближайшего дрона, рядом с главной переборкой, случился сбой стабилизации. Он едва заметно дернулся, замер, и упал на пол.

Альберт это заметил краем глаза, но говорить ничего не стал. Он знал, что для Листуры имя “Коул” – не просто личность. Это был фантом прошлого. Рана, которая за столько времени так и не зажила.

Она медленно сжала руки в кулаки. Никаких импульсов, никаких энергетических всплесков – только механическая злость, которую контролировала с абсолютной точностью.

— Если это он. — произнесла Листура. — значит там явно не всё так просто.

— Именно. — подтвердил Альберт. — Поэтому я хочу, чтобы ты была в курсе. И поэтому мне нужна твое присутствие на допросе…

Он не договорил, это не требовалось.

— Если есть хоть доля вмешательства, Командор, я его найду. Клянусь Латтирой.

***

— Ормут, ты уверен, что это здесь? — раздражённо прошипела Яс’са, щурясь в мрак разрушенного коридора. Её голос, как и взгляд, был наполнен нетерпением и скрытой яростью, которую она едва сдерживала. — Здесь воняет смертью.

Ормут молча провёл ладонью по лицу, стирая с себя следы усталости и пыли. Он уже начинал жалеть, что доверился интуиции, хотя знал, что она его ещё ни разу не подводила.

— А окружение тебе не говорит само за себя? — сдержанно бросил он, указывая жестом на тела у входа. Несколько трупов примитивов с вывернутыми конечностями, застывшие в судорогах лица, следы ожогов, явно нанесенных энергией. — Это явно работа не местных.

Трупный смрад висел в воздухе, не решаясь осесть на землю. Откуда-то из глубины объекта доносился ритмичный гул, похожий на биение огромного сердца, запертое под бетонными плитами. Воздух был сухим, с привкусом остаточных энергий.

Яс’са прищурилась. В глазах зажглось знакомое, хищное пламя.

— Этот мусор уже внутри. — сказала она, с презрением глядя на тела. — Слишком похоже на их метод. Ни одного выжившего. Грязная и грубая работа силы. Она склонилась ближе к одному из тел, провела раздвоенным языком по клыкам, словно пробуя вкус битвы на губах. Метки на её теле едва заметно засветились. Инстинкты просыпались.

— Да, это они, — подтвердил Ормут, внимательно проверяя пространство своими способностями. Он шагнул внутрь, и провел пальцами по шершавой поверхности стены. Пропуская сквозь ту собственную энергию, и получая отклик, чужеродный отклик. Сама конструкция сообщала ему, что они тут не одни.