— Это оно. Это и есть контакт. Наконец-то кто-то, кто смог дойти до этого момента.

— У нас внутреннее замыкание по центральным каналам! – один из младших сотрудников отбросил гарнитуру. — Капсула… она сама изолируется!

— Сбросьте питание, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — Марков в глухой ярости ударил по пульту. — Отключите всё!

— Бесполезно! — крикнул кто-то из дальней части зала. — Там внутренний процесс! Капсула ушла в автономный режим!

Паника. Сотрудники метались от терминала к терминалу. Несколько человек уже начали сильно потеть, не выдерживая давления. Системы защиты включились, но это только усилило нагрев. Стёкла начали покрываться испариной. Пол под ногами ощущался живым – от капсулы же шли волны пульсаций.

Марков выхватил аварийный ключ и уже направился к консоли отключения, но рука Лаврентия Павловича легла на его плечо.

— Если ты её выключишь, мы точно его потеряем. И всё, ради чего мы работали, пойдет прахом.

Марков посмотрел в лицо Лаврентию. В глазах учёного не было страха. Только… трепет. Как у верующего, впервые узревшего своего бога.

В этот момент из капсулы вырвался свет. Яркая вспышка. Как выброс энергии в чистом виде – всполох, словно молния прошла по всей комнате. Все системы повисли. Свет резко потух, а потом замигали лампы аварийного освещения. В лаборатории стало тихо. Слишком тихо.

“…стабилизация.”

Вспышка погасла.

На несколько мгновений лаборатория застыла во времени. Сама реальность притормозила, и затаила дыхание. Красный аварийный свет сменился ровным голубым свечением. На экранах больше не было скачков, графики стабилизировались. Давление, импульсы, биоэлектрическая активность – всё пришло в норму.

Капсула больше не дрожала.

— Мы… вернули контроль? — пробормотал один из техников, не веря собственным глазам.

— Состояние… стабильно. — прошептала девушка у панели. — Показатели ровные, уровень когнитивной активности… падает к норме.

Марков медленно выдохнул. Он шагнул ближе, удерживая взгляд на стеклянной панели капсулы. Внутри на ложментах был расположен Александр. Он больше не изгибался в конвульсиях, дыхание ровное, руки неподвижны. Лицо спокойно. Но что бы ни произошло внутри… скоро они все узнают.

— Готовьте отсоединение. Аккуратно. Без резких движений. — скомандовал Марков, уже шагнув к терминалу.

Но сделать он ничего не успел.

Двери лаборатории с грохотом вылетели наружу.

В помещение ворвался человек, он был раздет до пояса, а на его теле пульсировали крупные жилы разных цветов. Словно мышцы горели под кожей. Глаза горели диким светом, в них не было ни осознанности, ни сомнения. Только животная ярость. И внутри мощь, которая не могла принадлежать человеку.

Сергей.

— Что за… — Марков не успел договорить, впервые за долго время, он был обескуражен.

Один из охранников бросился к нему, но как только приблизился вплотную, тут же полетел через всё помещение, врезавшись в стену с треском костей. Второй не успел даже схватиться за оружие, прежде чем Сергей схватил его за грудки и буквально впечатал в пол. Панель искрилась, сыпались стекла. Паника среди персонала вспыхнула мгновенно.

— Не стрелять! — закричал ученый. — Это один из объектов сделки, применяем не летальное вооружение!

— Это уже не Сергей! — рявкнул Марков, бросаясь в сторону капсулы. Но путь ему преградил Лаврентий Павлович.

— Не вмешивайся. — спокойно, почти холодно сказал учёный. — Всё должно идти по плану.

— По какому, мать твою, плану?! — заорал Марков. — Ты что творишь?!

Пока он кричал, Сергей, двигаясь с ужасающей точностью, подошёл к пульту, схватил панель аварийного управления, и вырвал её из корпуса, оголяя провода и скрытый отсек с резервным контуром.

Лаврентий подошёл вплотную, вставая рядом с Сергеем, и достал из внутреннего кармана ключ-карту. Тонкая, чёрная, как сплав ночи и крови. Вставил её в гнездо, и с тихим звоном активировал неизвестный протокол.

На экранах тут же начали происходить изменения.

— Что ты сделал?! — Марков бросился к пульту, но Сергей загородил его собой, дыша шумно, зверино.

— Какая разница? Да и тебе не понять, я не киношный злодей, который раскрывает все планы. — прошептал Лаврентий, его голос дрожал от… восторга.

Сигналы начали лезть в разнос. Капсула завибрировала. Алекс внутри задергался, ощущалось и выглядело это так, как будто его засасывало внутрь.

— ТЫ СУМАСШЕДШИЙ! — Марков схватил провод и попытался выдернуть его, но Сергей ударом отбросил назад.

В этот момент кто-то из сотрудников всё-таки выстрелил. Пуля вошла Сергею в плечо, и отпружинила обратно. Он совсем не отреагировал. Только посмотрел, и у стрелявшего в глазах появилось что-то. Боль? Ужас? Или… внушение?

Он сам упал на колени и застонал, закрывая лицо.

Капсула вспыхнула ярче. Алекс внутри бился, снова дергаясь, как если бы его душу вынимали.

— Сергей! Очнись, мать твою! Это я, Марков! — рявкнул Артём, пытаясь докричаться сквозь звериный хрип одержимого.

Но тот даже не вздрогнул. Его глаза остались пустыми, стеклянными. Животный рёв, который вырвался из его глотки, был уже не человеческим.

Лаврентий Павлович лишь отступил на шаг, глядя на происходящее с неестественным восторгом. Он держал в руках какое-то устройство, которое майор ни разу ещё не видел. Капсула снова начала искрить, стекло мигало, как сердце под разрядами.

— Что ты сделал?! — Марков пытался хоть как-то достучаться до своего коллеги… бывшего коллеги. — Ты понимаешь, что ты сейчас похоронил не эксперимент, а весь проект?! Ты угробишь его!

— По сравнению с величием науки, и торжеством… это всё ничто! — Лаврентий Павлович улыбнулся с неестественным спокойствием. — Мы загнали силу в границы. Я смогу творить!

— Ты псих… — прошипел Марков.

В этот момент Сергей, или то что от него осталось, развернулся, и одним движением раскидал подбегающее подкрепление. За ним последовал ученый, даже не оборачиваясь. На прощание он только бросил.

— Артём, был рад с тобой поработать.

Их шаги эхом растворились в шуме сирен и вспышках света. Марков хотел метнуться за ними, но сейчас это было не самым важным.

Он ударил кулаком по стеклу, в каком-то нечеловеческом приступе гнева.

В лаборатории начался хаос.

— Блок “А” перегревается! — кричал кто-то из выживших инженеров. — Уровень кислорода падает, мы теряем объект и устройство!

— У нас отказ энергии по всему периметру! Вспомогательные генераторы не подключаются!

Сирены выли, свет моргал, в воздухе стоял запах плавящегося пластика и перегретого металла. Один из сотрудников, молодой парень, просто сел на пол и закрыл голову руками. У девушки, стоящей за пультом, дрожали руки, она пыталась что-то сделать, вводила команды, но интерфейс сыпался ошибками.

Марков резко выдохнул.

— Всем срочно! Переходим на аварийный протокол! Блокировка питания капсулы, попытка ручного отвода энергии через вспомогательные узлы “Север”. Живо!

— Сделаем! — воскликнула девушка.

Его голос прорезал панику, внося в происходящее хоть какие-то ориентиры. Все замерли на секунду, а потом начали действовать. Кто-то поднялся, кто-то схватил кабель, кто-то бросился к терминалу. Даже те, кто был на грани паники, делали несмелые попытки следовать протоколам.

Марков отступил на шаг, глядя на капсулу. Алекс внутри всё ещё был неподвижен, но пульсация вокруг стекла говорила: все работает. Что-то внутри происходит.

Он чувствовал, как зреет отчаяние. Всё выскальзывало из фокуса и из рук. Его люди были напуганы. Лаврентий Павлович предал их. Сергей… стал… хрен знает кем он стал. А Алекс, возможно, уже и не жилец.

Марков сжал кулаки до боли, пытаясь погасить гнев и тревогу.

— Прости меня, парень… — прошептал он себе под нос. — Я должен был раньше всё понять.

***

Майор медленно открыл глаза. Горло у него целиком пересохло, а в висках гудело. Он чувствовал, как холодный пот медленно стекает по спине, оставляя липкие полосы под одеждой. Воспоминания о том дне возвращались не всегда по его воле. Чаще они приходили внезапно, резкими вспышками, пережёвывая разум, и током прожигая плоть изнутри. Каждый раз – заново.