- Я пойду! – сказал, как отрезал, Стун.

- И окаменеешь тут же, после первого же шага.

- Без разницы! – отрезал он. – Оставшиеся меня вытащат. Хрюн всегда успеет сходить. А вы с Женей вытащите кого угодно.

- Даже будь у нас веревка, рисковать мы не в праве. Коридор не даст себя так просто обмануть. Не факт, что у нас несколько попыток.

- Подожди! – вновь взял слово Хрюн. – А ты снова не станешь сумасшедшим, оказавшись в родном теле? Почему вообще ты выздоровел, став горгульей?

- Не горгульей, а горгульями. Дело в том, что создатель вашего мира, когда-то дружил с одним разумным каменным существом. Это существо совершило ошибку, и было поглощено одним из своих противников. Которого потом не без моей помощи и помощи того Жени, от которого отпочковался наш, поглотил ваш создатель. Меня за ту помощь он наградил способностью вдыхать жизнь в камень и камень в жизнь. Сами горгульи тут появились одновременно с чертями. Возможно, один даже из одного мира, или из соседних. Три таких вот странных статуи, от которых тогда за версту разило не самой доброй магией. Почувствовав, что я уже совсем не контролирую процесс своей душевной деградации, я запустил механизм перемещения. Причем сразу в три статуи. Камень, из которого они были сделаны, радостно отреагировал на мое присутствие и отдал все свои немалые силы на болезнь с душевным недугом незваного, но желанного гостя. Когда я ожил после бесчестной кражи дудки, с меня опал слой мертвой породы, которая погибла, отдав энергию на борьбу с безумием гостя. Как показала практика, не все мои проблемы ушли в мертвый камень, поэтому и мне путь в коридор заказан.

- Веревку смогу сделать из своей рубахи, - после некоторого молчания сказал я, - уже тренировался на штанах Хрюна: просто растяну рукава и все.

- Вот зараза! – только и сказал библиотекарь, лишь сейчас заметивший разницу в длине штанин.

Потом, оглядев всех нас, он улыбнулся и добавил:

- Без обид, друзья, но победить в конкурсе здравомыслия меня – это уже за гранью реальности. Но, уважаемый Блестящий, у меня будет одна просьба: как только я доволоку тело до его носителя, прошу снять проклятие. Так сказать, считать его погашенным потом.

- Вот это уже другой разговор! – облегченно выдохнул Бродяга. – Если серьезно, я рад, что ты добровольно это делаешь. А я вижу, что добровольно. Уверен, что уже только это – залог успеха. Тебя ждет испытание на здравость и светлость ума. Ты готов?

- Да, и веревка мне не нужна.

- И это тоже правильно. Без всякой задней мысли. Идешь с верой в себя и свои молодые незакисшие мозги. Только вперед! Назад уже пойдешь без всяких преград. Разве что тело будет тяжелым…

- Все? Больше мне ничего знать не надо? Где начало коридора?

- Да, вся дополнительная информация уже будет избыточной. Коридор образуется сам, как только ты скажешь, что готов. Его просто не видно никому, кроме меня. Я ведь собирался сам вернуться, за телом, когда поправлюсь. И возвращался. Возвращался много раз. Не мог пройти последнего рубежа. Бежал назад и снова лечился… Ладно, это все лирика! Ты готов? Как там тебя, Хрюн?

- Да, готов!

- Тогда внимательно смотри перед собой!

Я тут же уставился вперед, стоило Бродяге закончить фразу и взмахнуть верхними лапами, обозначая творимое заклинание. Однако не увидел ничего нового.

Хрюн же кивнул, сделал шаг вперед и… исчез!

Глава 23. Магия возвращается!

— Что произошло?! — озвучила общий вопрос Рина.

— А что не так? — удивился Бродяга. — А, прошу прощения, забыл, что вам не видно. Вот, глядите: пока что все в лучшем виде. Посмотрим, как будет дальше.

Всем нам тут же открылась следующая картина: небольшое портальное окно, через которого виден узкий каменный коридор, по которому осторожно, но быстро ступая, идет Хрюн. Порой он как бы невольно останавливается и рассматривает что-то или в пустоте перед собой, или на абсолютно голой ничем не примечательной стене. Порой он даже делает жест, словно нетерпеливо перелистывает страницу, или разворачивает свиток.

— Только ведите себя тихо, — шепчет Бродяга, — он может нас услышать и сбиться. Пока что все идет более или менее нормально. Остановок, конечно, многовато, но зато короткие. Наверное, это даже хорошо.

Мы обступили окно портала и, едва дыша, наблюдаем за другом, подсознательно ожидая какой-нибудь неприятности.

Но вот во время очередной остановки он наклоняется над очередным невидимым для на объектом.

— Блестящий, вы меня слышите? — доносится из портала тихий встревоженный голос.

— Да, — без замедления ответил Бродяга, — что случилось?

— Я вижу ваше тело, но не могу его взять: руки проходят сквозь него, что мне делать?

Мы все, как по команде, переводим взгляды на горгулью.

Та выглядит безмерно удивленной. И это, мягко говоря, не радует. Морда у обескураженного монстра выглядит даже смешно, но ситуация к юмору не располагает.

— Чего молчишь? — все еще соблюдая тишину, шепотом уточняю я. — Руководи!

— Потерпи немного — думать буду! — крикнул монстр в окно портала, а потом тихо пояснил всем оставшимся причину заминки. — Я уже совсем не в себе улетал из тела. Можно сказать, что и не я это был толком. Видимо, тот сумасшедший что-то наколдовал напоследок. А что именно — я в душе не чаю…

— Опиши, что конкретно ты видишь и делаешь, — громко, так, чтобы услышал Хрюн, попросил я.

— Похоже на иллюзии, что творит мастер Гарр, но только от нее чувствуется тепло человеческого тела, а потрогать нельзя: рука проходит сквозь иллюзию.

— А саму руку при этом видно?! — уточняет Гарр, заговоривший впервые, со времени последнего испытания.

— Нет, руку не видно, и земли под телом тоже не видно.

Я вопросительно смотрю на Гарра. Эмоции на его лице слишком уж сильно похожи на те, что до сих пор не покинули морду горгульи.

— Не сходится, — тихо бормочет маг, — так не бывает, чтобы и не рассеивалась, и теплом отдавала.

— Да не иллюзия это, — морщится Бродяга, — тело это мое. Просто защита какая-то стоит, от воров или от падальщиков, наверное. Впрочем, логики тут искать не стоит: я тогда мог что угодно думать.

— Обследуй фигуру полностью, вдруг, за что-то можно ухватиться, — предлагает Хрюну Рина.

-Уже опробовал все, что вижу — без толку. — отозвался библиотекарь.

— А ты попробуй не глядя, щупать, — с нервным смешком советую я, что есть силы, напрягая серое вещество.

— Получилось! — доносится из портала восторженный и удивленный возглас. — Если не смотреть, то можно нащупать. И чем дольше жмуриться, тем под пальцами явственнее что-то ощущается!

— Тогда еще немного пожмурься, да тащи! — чуть ли не громогласно орет Бродяга, радостно награждая меня таким хлопком по плечу, что я впечатываюсь в стоящего сбоку Стуна.

— Молодец, Женя! Правильно мыслишь! Раз в прошлой ловушке нельзя было слушать, то в этой — нельзя смотреть! Логика, все-таки, есть! Дурная, конечно, но логика!

Киваю и улыбаюсь. Не объяснять же ему, что ляпнул первое пришедшее в голову.

— Все! — слышим мы из портала. — Взял подмышки, приподнял и тащу. Тяжелый вы, уважаемый Блестящий.

— Кость у меня тяжелая, — поясняет всем собравшимся Бродяга, — да и мышц много…

Улыбнувшаяся было Рина вдруг дернулась так, будто ее ударили.

— Что-то не так! Чувствую опасность! — проговорила она, беспокойно оглядываясь по сторонам, и рефлекторно придвигая поближе ко мне и Стуну.

— Где?! — насторожился Бродяга, принимая странную боевую стойку.

— Не знаю, но, наверное, в портале… — неуверенно ответила девушка. — А теперь, кажется, не чувствую…

— Так чувствуете… или нет? — донесся до нас прерывающийся голос Хрюна. — Мне тащить дальше, а то я могу и подождать… отдохнуть.

— Продолжай! — ответила Рина, делая шаг к окну портала. — Перед тем как снова начнешь предупреди меня, пожалуйста.