Все шли молча и не перебивали лектора.

— Пока что, — продолжал он, скорее всего, борясь с нервозностью, — эти алебарды никак нам не помогли, после того, как мы покинули то помещение, зато проблем уже принесли достаточно. Вот чего хотели те призраки в доспехах? Ведь они сначала бросились на нас с Флином! А ведь оружие было у других людей. Что с нами случилось, если бы они добрались до Флина, или, — страшно представить — до меня?!

Каждый волнуется по-своему. Все мы это понимали и не перебивали оратора. Тем более, что вещал он хоть и эмоционально, но тихо. Лишнего внимания к группе не привлекал, да и прислушиваться нам с бывшим посыльным не мешал.

А вот когда молчаливый и скупой на эмоции Стун внезапно остановился и присвистнул сквозь каменные губы, я заметно напрягся.

В коридорах, по которым мы до этого шли, было просторно и свело, хотя источников света никаких заметно не было, но сейчас высоченная фигура Стуна контрастно выделялась на светлом фоне. Впереди определенно был яркий источник света.

Почти сразу же последовал и восхищенный вздох Рины. Значит, на первый взгляд опасности нет, зато какая-то красивость присутствует.

Вскоре я убедился, что впереди был не только источник света, но еще и тепла, и воды. Перед нами раскинулся ни то сад, ни то огород, ни то замковая оранжерея размером в несколько футбольных полей.

Я же уже жаловался, что никто из друзей не удивляется местным играм с пространством? Пришлось и мне не делать широкие глаза, а принять все, как должное. Подумаешь — монструозных размеров оазис посреди замка, утопающего в песке, и не такое видали!

— Эй, мастер Хрюн, — тихо окликнул я нашего дорожного философа, — твоя теория распространяется на воду и еду: их можно брать?

— Меня больше беспокоит другое, — не принял он моего шутливого тона, — нас словно бы ведут на поводку к какой-то цели. И путь, видимо, неблизкий, раз нас решили накормить и напоить.

— И еще дать воды с собой, — подсказал Флин, указывая куда-то вдаль, — вон тыквы лежат из которых фляги можно сделать.

— А ты умеешь? — уточнил я.

— Все, кроме тебя умеют, — улыбнулась Рина, — иномирный ты наш. Что может быть проще? Дети с такими в походы отправляются, инструменты музыкальные делают и еще целую кучу разных вещей. Так что Хрюн прав: нас ведут. Собственно, это было понятно с того момента, как ты рассказал о снах. Теперь просто отпадают последние сомнения.

В этот момент к нам подошел Гарр и сообщил, что вода не только пригодна для питься, но еще и обладает тонизирующим и восстанавливающим эффектом.

— Замечательно! Значит, дальше будет трудно, — поджал губы Хрюн.

Сегодня он, определенно, был не в духе.

Там, на месте, мы пили воду и ели фрукты. Потом все мастерили фляги, а я собирал орехи.

У Рины в крошечной дорожной сумке оказалась сменная рубашка, которую она пожертвовала на всеобщее благо. В нее и ссыпались все найденные орехи.

Скорлупа у них была на удивление прочной, но у нас был Стун, поэтому проблема извлечения ядер отпала сама собой.

Источника света, кстати, я так и не обнаружил. Просто здесь было светло, как днем на улице. И никто, по традиции, удивляться этому не стал.

После того, как все наелись, напились, а фляги были наполнены и подвешены лентами на пояса, наша дружная компания снова двинулась в путь.

Из оазиса было сразу несколько выходом, но мы даже не совещались по этому поводу: Стун просто шел, куда глаза глядят. Иногда, правда, Гарр отставал от группы, приближаясь ко мне и спрашивая, не чувствую ли я, что мы движемся не туда. На что я после краткого внутреннего сканирования отрицательно мотал головой. На душе было легко и спокойно, словно я просто был на прогулке. Гарр кивал с задумчивым видом и ускорялся, чтобы шагать поближе к Рине.

В какой-то момент неугомонный Хрюн уточнил у всех, чувствуют ли они, что уже довольно долгое время идут вверх по наклонной. Мнения разделились: кто-то согласился, кто-то сказал, что не чувствует. Я не чувствовал. Скорее наоборот: коридор постепенно становился все мрачнее и начинал напоминать длинный вход в подземелье. Высота потолка не менялась, но казалось, что он давит на плечи и пригибает к полу.

Поделившись своими ощущениями, узнал, что остальные ощущают то же самое, но при этом часть чувствует, что мы идем вверх.

И, блин, снова никто не удивился.

Я рассердился и решил, что если случится что-то из ряда вон выходящее, то назло всем останусь непоколебим!

И потом я еще долго шел, ворча на эту тему и возмущаясь всеобщим спокойствием, неизменно проявляемым при встрече со странностями.

— А как ты чувствуешь здешнюю магию? — спросил Гарр, поравнявшись со мной в очередной раз.

Досадливо крякнув, что сам не догадался проверить столь важный момент, я активировал магическое зрение. Вышло это обескураживающе легко и просто. Какая-то очень мягкая податливая и ненастойчивая энергия была везде и всюду. Ее потоки накатывали на меня, как волны теплого моря, разбиваясь и откатываясь назад.

И тогда я вдруг понял, что могу открыться этой субстанции и пустить ее в себя. Сделав это, понял, что теперь они проходят сквозь меня, не задерживаясь и даже, кажется, не догадываясь о моем существовании.

Прервав сеанс волнотерапии я обнаружил, что совсем не потратил собственной энергии.

— Энергии здесь полно, правда она какая-то мягкая, что ли, — описал я свои ощущения.

— Да, — согласился Гарр, — я тоже сейчас так чувствую, но иногда попадаются места, где нельзя воспользоваться даже внутренним ресурсом. И таких нехороших мест гораздо больше.

В этот момент мы снова услышали восхищенный свист Стуна.

На этот раз мы вышли в громадный зал, оканчивающийся стеной с нишей, уходящей куда-то вниз. А в этой самой нише расселись три больших — метра три в холке — каменных горгульи.

Они напомнили мне тех самых трех обезьян, которые: ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Вот только наоборот! У первой вместо глаз были громадные небесно-голубые камни. У второй уши были оттопырены настолько, что больше походили на два обзорных локатора, там более, что из каждой ушной раковины выдвигались какие-то едва заметно вибрирующие волоски.

А вот третья…

С ней явно что-то было не так. В широко открытом рту было как-то очень подозрительно пусто. Там явно должно было что-то находиться!

А оно и находилось! Пока к ней не подошел Хрюн!

Пораженный и оглушенный своей догадкой я резко обернулся к библиотекарю.

— Хрюн! Что там было?! Немедленно верни на место, пока не поздно!!!

— Поздно… — услышал я за спиной очень приятный и абсолютно незнакомый голос.

И холодный пот тут же заструился по спине.

Глава 13. Безумно разговорчивый монстр

Говорила горгулья. После произнесенного слова она взяла паузу на то, чтобы отряхнуться и расправить крылья.

После настоящего контролируемого камнепада оказалось, что размеры монстра не столь велики, особенно, если сравнивать с двумя оставшимися недвижимыми статуями.

Про зажатый в руке топор я вспомнил уже после того, как Стун начал медленно подступать к новой опасности, нацеливая на существо острие алебарды.

— Я бы не советовал, — сказала горгулья, оценивающе осмотрев великана, — в этот раз не только древко сломаться может, но и металлическая часть пострадает. Я гораздо крепче тех пустотелых крепышей, что против своей воли снабдили вас бесполезным, по сути, оружием.

— Оно помогло нам попасть в замок, — возразил Флин, первым нашедший в себе силы заговорить с общительным существом.

— Брось, юноша, — взмах верхней (передней?) лапы, — найди вы сразу лестницу, это элегантно решило бы вопрос с проникновением. А так, пыхтели, карабкались, ребят разбудили, а потом еще и поломали. Они ведь до сих пор там не могут понять, как им быть. Они ведь там поставлены следить за порядком. А их доспехи и оружие — часть устоявшегося порядка.