— И стоило ради этого рисковать? В амулете нет магии! — возмутился я, понимая, что Бродяга первое время специально вел нас по льду, чтобы спровоцировать нападение и последующую массовую погону, ради возвращения памятной безделушки.

— Эх, Женя! Тебе ли не знать, что если кто-то чего-то не видит, это ведь еще не значить, что этого чего-то нет. Этот амулет — безделушка в данном мире для всех, кроме меня. Но даже здесь, если бесконечно сильно напрячься, он — кивок на амулет — может горы свернуть!

— Ты чего делаешь, малохольный?! — сквозь зубы тихо-тихо прошипел на меня Хрюн. — Это же сам Блестящий! Один из родоначальников нашей системы мироустройства! Ты вообще хоть иногда нюхай на кого рычишь! Круче него только непроходимые горы!

— Хрюн, Дружище, ты внимательно слушал его сказку? Ты понимаешь, что я здесь потому, что ваш родоначальник со своей задачей не справился? А теперь, когда с моей подачи это понял, подумай на досуге, кто из нас в свете открывшихся обстоятельств круче?

— Конечно он! — фыркнул Хрюн. — Блестящий тебя на одну лапу положит, а второй прихлопнет!

— Я так же могу сделать с тобой. И что, именно это делает меня круче тебя?

— Не это, — согласился Хрюн, — вообще ничего не делает тебя круче кого-либо. Ты же еще ничего не сделал!

— Я, вообще-то, помог выиграть Великие Игры!

— Это очень субъективно! Ты считаешь так, а кто-то может считать иначе…

— Бродяга! — позвал я горгулью, максимально панибратским тоном. — А вот этот умник говорит, что я не крут. Не исключено, что это его мнение распространяется и на оригинал и на всевозможные другие копии…

— Очумел?! — тут же все понял и подыграл мне наш чудо-монстр. — Да за такие слова я, знаешь, что тебе сделаю?!

Монстр быстро-быстро начал делать в воздухе причудливые пассы верхними лапами, а, закончив, известил, потусторонне завывая:

— Отныне и во веки веков любые волшебные музыкальные инструменты ты и все твои потомки сможете использовать только так, как думаешь: через задний проход!..

Знаете, что самое смешное в произошедшей ситуации? То, что все поверили в этот цирк!

Я смеялся до слез, видя, как вытягивается лицо Хрюна.

— Бродяга, дружище, — икая от смеха, взмолился я, — ради меня смени, пожалуйста, гнев на милость! Прости хотя бы потомком этого невежды, так как не знал он, что глупостью своей навлекает твой праведный гнев не только на себя, но и на них!

— Женя, ты, как всегда, прав! — продолжил юродствовать (повторюсь: остальные принимали все это за чистую монету) Бродяга. — С потомками я погорячился. Причем тут его потомки? Отменю потомков…

— Стоп!!! — не выдержала Рина, прыгнув с места метра на три и повиснув на верхней лапе монстра. — Я не могу позволить тебе отменить его потомков: я же мастер акушер…

Тут одними слезами уже не обошлось. Меня скрутило от смеха, и, постанывая, я сначала согнулся в три погибели, а потом и вовсе присел на корточки, пряча лицо в ладонях.

— Рина, дорогая, — глухо простонал я, — он не потомков отменяет, а свое на них проклятие. Оно останется только на самом Хрюне. Да и то не до конца жизни. Так ведь, дружище Бродяга? Не кажется ли тебе, что наказание слишком уж суровое для первого проступка.

— Ладно, — сжалился над уже позеленевшим Хрюном монстр, — до конца большой луны походишь с проклятием, а потом оно само снимется. Мне кажется, что этого времени тебе будет достаточно, чтобы подумать над тем, как отзываться о моих друзьях…

Не веря своему счастью, Хрюн осторожно кивнул, боясь открыть рот, чтобы не сказать чего-нибудь крамольного.

— А ты, внученька, слазь, негоже тебе болтаться да ногами сучить, еще обувь потеряешь. Это ж я так, для виду сказал, что мне ее просто будет из воздуха сделать. На самом деле проще те же горы свернуть, чем что-то несуществующее из ничего материализовать. В процессе этого, знаешь ли, и пупок развязаться может. Достаточно понятно я объясняю для мастера акушера?

Да уж, этот Бродяга, оказывается, тот еще фрукт…

— Кстати, — оживился вдруг монстр, когда Рина благополучно приземлилась, — а ведь мы почти что пришли! Одна спокойная локация, чтобы мы хорошенько в ней отдохнули и — главное в жизни каждого из нас испытание!

Глава 21. Голоса в наших головах

Это была не локация, а сказка. Бродяга научил меня правильно просеивать через себя энергию и почти сразу я убедился, что накопить избытки магии так же невозможно, как и наесться раз и на всю жизнь.

Стун тоже вышагивал рядышком, и улыбка его по ширине легко могла поспорить с его же плечами. У него ведь ситуация почти что противоположная моей: дядька тратит энергию на то, чтобы полностью не окаменеть.

Надо, кстати, уточнить у Бродяги, что это за дар такой, граничащий с проклятием, передается с его генами.

Остальным тоже было хорошо. Пресытившись сам, я тут же вспомнил о друзьях. После того, как неумело поднял жизненный тонус Хрюна и Флина, попытался разобраться с обувью бывшего посыльного.

Горгулья оказалась права: создать что-то из ничего не получалось ни под каким соусом. Попытавшись просто нарастить подошву одного из ботинок, я тут же опустошил свой внутренний резерв магической энергии.

- Ты обратил внимание, как мы увеличили вместимость фляги, не увеличивая ее объема? – уточнил Бродяга, наблюдавший за моими потугами. – Почему бы тебе не попробовать наоборот? Увеличить объем подошвы, не создавая в ней пустоты…

- Это разве возможно?

- Ну, если бы не увидел работы с флягой, ее ты тоже посчитал бы невыполнимой. Однако ж, факт, как говорится, на лицо.

- Не уверен, что получится обратное заклинание, поскольку я и прямым-то не владею.

- Глупости! – махнул сразу двумя верхними лапами уже даже какой-то родной мне монстр. – Можно подумать, что это тебя когда-то останавливало! В самом деле, что плохого может случиться? Ну, раздуешь ты бедолаге ногу, так, может, ему с раздутой проще будет перемещаться?!

- А нельзя так же с костью? Взять и удлинить?! – загорелся я перспективной, как показалось, идеей.

- Нет, там все сложно. У ходячего скелета так сделать бы получилось, а тут живой человек. Сделать, конечно, можно, но вот тут действительно нужны серьезные знания, долгая практика и предрасположенность. А с башмаком ничего такого не нужно. Если боишься чего, так попроси пускай снимет. Удастся фокус – починишь и Гарру обувь. Не удастся – походил парень в женской паре обуви!

- Как, к стати, мои сапоги? – встрепенулась блаженствующая до этого в море энергии Рина. – Не сгорели вместе с Личем?

- Самое сложное в той топке было – уберечь твои сапожки. Глаза опалил, а они целы и невредимы. Я их под правым крылом прячу, оно потеет меньше левого.

Мне определенно начинал нравиться его юмор. Простой, как три копейки, грубовато-народный. И подача тоже решала: эта его зубастая морда…

- Шутишь, дедуля?! – сверкнула глазищами Рина, принимая правила игры. – В противном случае я с тебя шкуру спущу: из нее сто пар таких сапог сделать можно будет!

- Вполне себе финансово грамотный план! Ты, внучка, главное – не жадничай: шкуру из-под хвоста выбрасывай, а то клиенты будут недовольны обувью такого качества!

- А я эту часть на музыкальный инструмент для Хрюна пущу! Пускай играет подобным на подобном!

Ну вот, зря я жизненный тонус библиотекарю повышал: Хрюн снова осунулся и поник. Может, сказать ему, что Бродяга пошутил? Или еще хотя бы часок подождать? А нервные клетки это ж они только без магии не восстанавливаются, тут мы их ему хоть вагон и маленькую тележку наштампуем. Зато парень урок извлечет из ситуации, а то запустил единственную пластинку и гоняет ее по кругу!

С другой стороны, он ведь не со зла...

- Хрюн, послушай сюда… - начал было я, но тут же был остановлен.

- Не-не-не! Даже не начинай! Я еще после нашей последней беседы не отошел. Сейчас скажу тебе что-то неосторожное, и не только дудеть, но еще и дышать через зад стану!