На счет «три» мы с силой выбрасываем руки вверх…

***

Дернувшись от этого движения, я просыпаюсь.

Мастера все еще корпят за столом, но судя по удлинившимся теням в комнате, времени прошло уже немало.

- Есть какие-нибудь новости? – подаю голос, давая понять друзьям, что уже можно шуметь, при условии, конечно, что до этого они пытались сохранять режим тишины.

- В лагере противника оживление, - бормочет Гарр, не отрываясь от письма, - видимо, информация от нашего беглеца заинтересовала их стратегов.

Что ж, на это мы и рассчитывали. Теперь нужно было успеть сделать несколько больших плотов, которые наши местные плотники собирали, как сложный, но вполне доступный пониманию конструктор.

С наступлением ночи Стун, я и еще несколько физически крепких ребят под руководством пары мастеров спустились со стены в том месте на берегу реки, где было место для сборки плота. Проку от меня было немного, поэтому в основном приходилось быть на подстраховке и выполнять поручения типа подай или принеси.

Ну, еще я периодически осматривал противоположный берег магически зрением, чтобы убедиться, что там не происходит чего-нибудь такого, что могло бы сорвать ночное мероприятие. Но ничего страшного там не было: все двое или трое наблюдателей с артефактами, позволяющими видеть в темноте.

Гарр перед отправкой показал мне две разновидности подобных изделий. Одно работало по принципу тепловизора и само в магическом зрении выглядело размытым пятном, а вот второе было завязано на свет двух местных лун, показывало все довольно четко в черно-белом цвете, а светилось бледно-желтым, когда на него смотришь по-особенному.

На противоположном берегу я засек оба варианта, и было еще что-то подозрительное, но ранее мною не изученное.

Наблюдения прервал Стун, сообщив, что пора спускать плот на воду. Вот тут моя помощь уже реально пригодилась, потому что делать это даже с помощью системы блоков, находившейся на стене, было непросто.

Но на стене были профессионалы, внизу были крепкие парни, и результатом общих усилий стал бережно спущенный на воду большой добротный плот.

Изначально, вываливая на друзей свои идеи, я предполагал, что плотов нужно будет стоить сразу несколько и перевозить на них трофейных степных лошадей. Но даже не успел договорить фразы, увидев неприятие идеи на их лицах. Там было все: от простого недоумения у Гарра, до язвительного ехидства у Хрюна.

- Что не так? – спросил тогда я уже слегка нетрезвый и от того весьма амбициозный.

- У нас Великие Игры в самом разгаре, - опередив остальных, пояснил Флин, - никто не станет открывать ворота, ведущие к причалу, а как иначе переправить лошадей на берег реки у стен? Вы с мастером Гарром сможете создать второй телепорт?

- Нет, - ответил за нас обоих Гарр, - такого удачного места для открытия портала входа в городе больше нет. Все имеющиеся более или менее значительные потоки энергии задействованы на городские нужды. Портал в данном случае – не выход.

- Значит, остается только сбрасывать лошадей в реку, - резюмировал Хрюн.

- А так можно?! – оживился было я.

- Конечно! – глазом не моргнув ответил этот негодяй. – Подходишь к лошади, даешь ей морковку, пока она ест, берешь ее под брюхо правой ладонью, поднимаешь в воздух, левой бьешь под хвост, и коняшка летит в нужном направлении!

Это был первый раз, когда я в тот вечер полез бить Хрюна.

И ведь почти дотянулся…

В общем, мне тогда популярно объяснили, что коней спустить к реке не выйдет в силу сразу нескольких причин. Но, тот же Хрюн предложил альтернативу, за что тут же был прощен и даже приобнят!

По итогу этой ночью мы загружали один большой плот уздечками, седлами и прочей лошадиной сбруей, чтобы передать все это мучающимся без дела партизанам.

Вскоре после спуска на воду плота, к нашему берегу пристали и лодки наших потенциальных диверсантов, расположившихся в тылу у противника.

Лодки служили не только плавсредством, они еще и буксировали небольшие плоты, на которых были закреплены наши планеры. Все, кстати, были более или менее отремонтированы. Этот факт сразу же при приемке с радостью и благодарностью подметил Флин.

Пока наши официальные лица общались на стене с их представителями мы с рядовыми партизанами, быстро перезнакомившись, взялись за погрузку сбруи. Так же в лес уплывали и некоторые горожане: конюх, заводчик лошадей, чуть ли не десяток уже неплохо знакомых мне ребят из городского спецназа во главе с их магом, и пару больших шишек из городского военного совета.

Так же на плоты было погружено много запасов игрового оружия, кое-какие припасы и тяжеловатые объемные тюки с одеждой.

Кстати, оставшиеся бойцы спецназа во время погрузки спустились со стены в стороне от места событий, переплыли на другой берег и устроили там игру в догонялки с вражескими наблюдателями. Результатом этой вылазки стали два затрофееных артефакта для ночного видения. Одни бледно-желтый и второй, который я не смог идентифицировать.

К сожалению, подержать его в руках так и не вышло, потому что на него тут же наложили лапу более солидные маги.

Да уж, когда я был помощником библиотекаря, то считался вторым человеком среди нашей братии, пускай она и насчитывала двух людей. А тут любой даже самый слабый волшебник задирает передо мной нос потому как у него, видите ли, срок службы Городу гораздо больше, чем у меня.

Лишний раз убеждаюсь, что, сколько бы ни было человеческих миров, все равно у них всегда найдутся отрицательные общие черты, вне зависимости от того, магические это миры или нет.

В общем, наш план окончательно и бесповоротно становился основным городским планом по одержанию победы в Великих Играх. Поэтому нашу великолепную и неподражаемую шестерку понемногу оттесняли в сторону. Из гениальных стратегов мы превращались в обычных исполнителей. Что поделать; не зря ведь считается, что у победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота.

Ну, и пускай, что победа будет коваться не только нами шестью! Главное, чтобы это шло не во вред плану. А тщеславие… до поры, до времени его можно засунуть куда поглубже.

Тем более, что моя помощь сейчас нужна была Рине. В отличие от меня, она не дрыхла полдня, и теперь не спала еще и ночью, готовя площадь к утреннему торжественному награждению.

Позаимствовав самокат Флина, который остался для повторной, более тщательной проверки целостности своих возвращенных птичек, я помчал к площади перед веселым домом. За те дни, что мне посчастливилось провести в городе, я уже приблизительно знал его основные улицы и переулки, так что заблудиться не боялся.

Правда, ехать в практически полной темноте все же было небезопасно. Запоздало, задним умом, я дошел до того, что неплохо было бы придумать и фару для этого благородного скакуна, то и дело подпрыгивающего на каменной мостовой.

А что? Прожекторы здесь, считай, уже придуманы: остается просто модернизировать один из них и приладить к рулю. Желательно еще сделать так, чтобы можно было не бояться пожара…

Но это уже пускай кто-нибудь другой голову ломает: мое дело – выдавать гениальные идеи. И я с этим пока что неплохо справляюсь!

Так, погрузившись в новаторские идеи, я и сам не заметил, как подъехал к площади.

Ну, и как водится среди нас, настоящих героев, сделал я это как нельзя вовремя: на площади как раз разгоралась нешуточная драка не на жизнь, а на смерть!

Глава 3. Награждение

Все-таки настоящая душевная женская драка – это что-то чудовищное! Особенно, если дерутся две лучшие подруги.

Да-да, вы угадали: черно-рыжий дуэт сошелся в рукопашную, не щадя ни себя, ни противника. Особенно, если учесть, что каждая явно хотела раз и навсегда обезобразить визави путем вырывания волос и выцарапывания глаз.

Отчасти это даже было похоже на яростную драку мартовских котов: громкую и беспощадную.