Оказалось, что у градоначальника Бурга уже был план на случай подобного развития событий. Его лишь пришлось приспособить на ходу под тот объем бегущих, который никто не мог ни предсказать, ни даже представить.

Вместе с конницей, сопровождающей и контролирующей бегство вражеской армии, перемещались и два наших выдающихся менталиста: Джудо и бывшая пленница. Каким-то образом они вели, направляли толпу, словно та была единым организмом. Где не справлялись маги, там помогали лучники. Постепенно бегущая орава нелюдей выстраивалась в относительно неширокую линию. Одно время я даже залюбовался тем, как красиво у них это выходит: сотни, если не тысячи тонких серебристых нитей тянулось от мага то к одним, то к другим объектам воздействия внутри толпы.

Вспомнив свою попытку ментально справиться с мухой, я лишь рассеянно покачал головой — талант, блин!

Само собой, столпотворения возле дыры в горе избежать не удалось, но оно вышло почти что организованным. Накапливающиеся у практически отвесных стен беглецы, оборачивались и пытались занять круговую оборону. Особо отчаянные головы даже пытались подбить товарищей на контратаку, но таких быстро выявляли и старались вывести из строя стрелами с затупленными наконечниками. Однако, если быстро это сделать не удавалось, то не стеснялись и ранением или убийством, действую по принципу меньшего зла.

Ну, а потом подтянулись менталисты и вообще все проблемы с подобными активистами быстро сошли на нет.

И вот, когда последние пятки перестали мелькать в темноте провала, туда по одной закатили все телеги с раненными, а потом в дело вступили… кто бы вы думали?

Бродяга и Хрюн!

Наш маэстро в сопровождении своего блестящего лысиной секьюрити, помахивая той самой дудкой, которой разжился в Башне, торжественно углубился в недра маготворной пещеры.

Уже минут через десять из пробоины высунулась безволосая голова и деловым взглядом оперативно отыскала мою скромную персону.

— Чего стоишь, уважаемый? Помогать иди, а то у нас уже силы слабые!

Шутить изволит, и голос, вроде бы, не слишком серьезный — это обнадеживает.

Стоял я не в первых рядах, так что народ быстренько расступился, пропуская вперед новое действующее лицо.

— Тут такое дело, — начал вводить меня в курс дел Бродяга, — эти засранцы научились с камнем работать. Гарр с магами научников какое-то время удерживали сознание шамана, что управляло диверсантами из состава бежавших пленников. Так вот я его допросил, пока была возможность. Город они штурмовали не только потому, что не хотели оставлять за спиной противника. У них еще была задумка из него, пользуясь защитой стен, медленно, но верно пробивать еще одну такую дырень к себе на родину. С помощью верховного шамана они бы это сделали в считанные дни. Теперь же им понадобятся десятилетия. Если вообще не откажутся от подобной затеи.

— А этот пробой откуда взялся?

— Череда совпадений, думаю. Шаманы нелюдей им и так интересовались и понемногу тренировались на нем работать с камнем. Тут у них еще и раньше времени верховный появился, у нас потоки магии забили ключом по голове. Хрюн мощный разрушительный артефакт использовал, в мирных целях, из ничего создавая камень, защищенный от магии. Где-то из ничего сделали камень, где-то камень превратился в ничто. И этой крупинки, видимо, хватило, чтобы заплатка начала расползаться. Шаманы это почувствовали, поднажали и прорвались к нам. И, как водится, совершенно случайно в этот момент рядом сразу три одры кочевало… Теперь нам нужно сделать такую категорическую заплатку, чтобы больше не подводила ни при каких обстоятельствах.

— А от меня-то что нужно?!

— Мастер Хрюн! — вглядываясь в темноту провала, позвал Бродяга. — Уважаемый Женя спрашивает, чем он может быть полезен при создании непробиваемой магической стены.

— Все очень просто! — произнес Хрюн, выныривая словно бы из ниоткуда прямо перед моим носом. — Процесс запущен творческий, для вдохновения мастеру требуется, чтобы перед глазами был кто-то такой же простой, незамысловатый и абсолютно непробиваемый, как возводимая стена!

— Он это серьезно? — уточнил я у Бродяги, не имея лишних сил на то, чтобы злиться или возмущаться тому, что он снова заводит свою заезженную пластинку.

— Нет, конечно! Просто мстит за те моменты, что мы с тобой над ним издевались. Энергия нам нужна. Причем именно твоя — природная. Она как раствор пойдет для кирпичной кладки. Смотри, стена делается послойно. В самый первый слой энергию вложил я. Дальше Хрюн справлялся сам. Теперь твоя очередь. И дальше пойдем в таком же ключе. Сделаем триединую стену, где перемешаются энергии местного мастера, иномирянина (то бишь тебя) и ходока между мирами красивого и с шикарными бровями. Такую преграду и десяток верховных на пару с великими шаманов не разобьют. А если саму гору сверлить начнут — любой из нас троих почувствует: это я в свои слои заложил, пропитал нитью энергии камень.

Так мы и трудились, как проклятые, пока не начали валиться с ног, а слои, вместо того, чтобы нарастать, стали, наоборот, словно бы истончаться и таять…

— Нет, братишка, я так прикинул, что, все-таки, мы не в расчете! — послышался сзади голос Экуппы, — дай-ка ушастый мне эту дудку! Да не цепляйся ты за нее — отдам, как дело доделаю!

Что ж, пришлось иномирянам жертвовать дармовой энергией умерших шаманов, достраивая и укрепляя стену.

С ростом заплатки мы то и дело вынуждены были продвигаться к выходу из провала, радуясь, что помощь подоспела вовремя.

Однако и заемная энергия имеет свойство заканчиваться: Экуппу мы с бродягой, шатаясь, выносили на руках вдвоем.

И когда настал черед последнего слоя, Экуппу унесли к Метре, Бродяга и я уже стояли снаружи, шатаясь, но не падая — поддерживали нашего маэстро морально и магически. Тот тоже едва держался на ногах, но продолжал раздувать вновь онемевшие щеки, пучить глаза и зажимать пальцами непослушные губы на искусанном мундштуке, материализуя последние метры каменной заплатки.

— Все! — едва ворочая языком, выдохнул Хрюн.

И после этого как по команде подкосились три пары ног.

Народ вокруг волновался, но подходить к нам первым никто не решался: все видели, что мы в сознании и лица, в общем-то, довольные.

Наконец, к нам, не без помощи Стуна, пробились Гарр и Рина. Девушка тут же начала оказывать нам помощь.

— Коне-е-ечно, — попытался улыбнуться Хрюн, — сразу к первому к Жене побежала!

— Он просто сидел ближе всех! — оправдывалась зардевшаяся Рина, накладывающая на меня легкое восстановительное заклинание.

— Само собой! — продолжал иронизировать библиотекарь.

— К тому же, вас сейчас легко спутать, — хитро блеснула глазами красотка, — выражения лиц одинаковые!

— Да оно у меня просто онемело от постоянной работы! — чуть было снова не вскочил на ноги оскорбленный до глубины души Хрюн.

Его искреннее возмущение стало последней каплей. Мы снова, как по команде дружно рассмеялись. Напряжение последних дней уже давно и настойчиво требовало выхода и вот плотину нашего терпения прорвало.

Вытерев слезы, набежавшие от искреннего смеха, я увидел веселящегося Флина.

— Откуда планеры взялись? — выдохнул я, все еще периодически всхлипывая.

— Да какие там планеры! — махнул он рукой. — Детвора моя понаделала игрушек — все, с кем последние годы возился, пришли на помощь: одни мастерили что угодно, лишь бы оно летело, другие воздушный поток организовывали, третьи — иллюзии накладывали. Да такие, что даже я не распознал! Представляешь? Мелюзга пузатая наспех такого качества иллюзии делает, что мне и не снились! Растет смена…

— Дети — это хорошо! — сказал Бродяга, подходя и обнимая сзади за плечи меня и Рину, поочередно заглядывая нам в глаза. — Правда же?!

Эпилог.

С празднованием победы пришлось обождать. Сначала посмертно награждали и хоронили павших защитников города научников. Потом долго и нудно рыли могилы для санитарных захоронений трупов вторженцев. Естественно, среди них обнаружилось сразу несколько тяжелораненых, но все же живых. Их снова взяли к себе степняки.