В этот момент на макушку мне опустилась громадная пятерня, обхватила верхнюю часть головы и беспардонно повернула в сторону Стуна. Собственно, это была именно его пятерня. Сделав так, чтобы я видел его лицо, великан проговорил, отчетливо артикулируя губами, давая понять, что я слышу именно его голос:

- На спину вали Блестящего! Крылья заблокируются, голову и руки беру на себя, Вы втроем – держите ноги!

Сказано – сделано! Налегаю всем весом, ребята берут пример с меня и совместными усилиями, чудом избежав зубов и когтей, мы кантуем монстра и обездвиживаем его в соответствии с планом Стуна.

Наш Голиаф надежно фиксирует верхнюю часть тела, улегшись на его груди, я удерживаю одну нижнюю лапу, Хрюн с Флином стараются не дать вырваться второй.

Рина же что-то шепчет себе под нос и делает пассы руками в непосредственной близости от зубастой пасти монстра.

Не знаю, ощущают ли это остальные, но горгулья дергается все слабее и слабее пока, наконец, совсем не успокаивается. Это даже странно видеть на только что безумной кровожадной морде намеки на умиротворение и даже блаженство.

- Заговор от колик в животе, - слышу я в голове голос Рины.

Не знаю, она ли это произносит, или заклинание вновь взялось за меня, поэтому никак не реагирую, а на всякий случай еще надежнее удерживаю вверенную мне конечность.

И снова пятерня на моей макушке.

Вот наш великан знает, как в таких ситуациях нужно общаться. Немного оскорбительно, конечно, когда твоей головой вертят в разные стороны, зато исключительно практично и дает возможность получения достоверной информации.

- Поднимаем, грузим мне на спину и несем! – командует Стун.

Ну что ж, инициатива наказуема! Вот и посмотрим, устают ли камни. Спустя минуту легкого бега я выяснил, что не только устают, но еще и потеют! Еще бы, этот монстр даже на глаз весит не меньше тонны…

- Все! Да, все, вам говорят! – слышу я сверху приятный голос, сопровождаемый странным настойчивым постукиванием. – Из вас же засранцев никто даже и не думает вверх посмотреть! Как вы намерены понять, что все закончилось?

И точно! Лежа кверху брюхом на почти что горизонтально расположенной спине Стуна, горгулья активно хлопает во все четыре ладони!

Ну, вот пришла и моя очередь!

Пылающий огнем возмездия я забегаю наперед беру лицо Стуна в ладони, направляю на свое и тоже отчетливо и коротко описываю ситуацию.

Силач со вздохом всемирного облегчения сваливает с себя оживший и уже даже жизнерадостный груз и сам тут же валится с ног.

Падая, здоровенная горгулья в миг превращается почти что в идеальный шар, катится по земле и, как детская игрушка с позабытым мною названием в одно мгновение снова превращается в красавца-монстра с радостным оскалом на морде!

- Спасибо, внучата, дружище, самородок, и ворюга музыкальных инструментов! Всем спасибо! Вы красавцы, орлы и герои!

В Бродяге сейчас легко виден именно человек. Причем, не простой, а тот, кто уже на полном серьезе распрощался с жизнью, но по каким-то независящим от него обстоятельствам, не погиб. Практически заново рожденный человек!

- Ну, ты, внучка и даешь! – продолжает выплескивать из себя радость новорожденный. – Меня успокаивать, как младенца! И ведь смогла! Сколько же ты энергии потратила?!

- Почти всю, - устало улыбается Рина, - самую малость оставила, чтобы самой совсем не потухнуть.

- Это нам повезло, что магия крови работает здесь как надо! – продолжает скалиться Бродяга в теле монстра. – Иначе нипочем бы этот фокус тебе не удался. Где я, и где младенцы?!

Подняв уродливую голову вверх, Блестящий облегченно и радостно расхохотался.

Не думал я, что долгоживущие существа так держаться за возможность продолжения своего существования. Скучно же, наверное…

Хотя, если между разными мирами то и дело ходишь, да еще и тела меняешь, может, и весело.

Меж тем этот не слишком уместный хохот всерьез встревожил Хрюна.

- Женя, может, все-таки его хотя бы стреножить, что ли? Ведь он один может нас всех убить просто взмахом крыла. Помнишь, как он делал это с мертвецами? Очень глупо подвергать себя опасности, Хорошо, что в этот раз мы были готовы к неприятностям, а что, если подобное случится внезапно?

- Умник! – два увенчанных когтями-бритвами указательных пальца верхних лап (скорее всего указательных, так как их всего на лапах по три) уставились на мастера библиотекаря. – Я ведь тебя тоже слышу! Кто же знал, что мое заклинание окажется способным к саморазвитию? Вон ожившие латы, что так вас напугали, были глупы как пробки. А тут я, видимо, расстарался…

- Ты сам создал эту преграду? – удивился я. – Для чего?! Точнее, почему именно такую?!

- «Именно такую?!» - кривляясь, передразнил меня Бродяга. – Ты хоть понимаешь, какую именно? Она, дружище, для всех разная. Каждому бьем в самое больное место! Все помнят первую преграду, когда каждому из вас пришлось заново пережить травмирующие душу моменты? Так вот, то была часть этого заклинания. Преодолевая первую преграду, вы открыли себя для последней атаки. Новый удар мог совсем не касаться воспоминаний, он мог быть направлен на вас, как на человека пережившего все невзгоды и деформировавшегося из-за них. Меня, например… Нет, этого вам знать не нужно. У каждого в душе есть темный уголок, каждый мог бы оказаться на моем месте. Простите меня. Я действительно мог бы вас всех убить. И, скорее всего, убил бы.

- Я, наверное, постарался бы никому не навредить, но и чинить башню помешал, - признался я, рассматривая пыльные носки своих ботинок.

- Не нужно, - поднял вверх лапу Бродяга, привлекая к себе всеобщее внимание, - ничего хорошего никто бы из нас не сделал. Гордится нужно тем, что вы смогли подавить в себе зло. Вы молодцы. Осталось только выбрать самого ментально здорового и стабильного среди вас. Я, по понятным причинам, для этого не подойду.

- Расскажи уже толком, дедуля, что конкретно нужно сделать! – кладя ему руку на плечо (для чего лично мне бы пришлось стать на носочки), устало попросил Стун.

- Хорошо, - согласился Бродяга, - теперь, когда лишняя информация не нанесет вам вред, поскольку головоломная преграда уже позади, можно полностью раскрыть карты. Дальше все очень просто. Один из нас проходит коридором адекватности, забирает в его конце мое законсервированное тело и тащит его сюда. Здесь мы все вместе приводим его в порядок, я переношусь обратно на, так сказать, малую родину и веду вас смотреть на то, как я, единственный и неповторимый, феерично возвращаю в мир правильную магию!

- А «коридор адекватности» это потому что ты тогда был почти полностью сумасшедший? – уточнил Хрюн. – А как ты сам его покидал? Или коридор работает только в одну сторону? Коридор наверняка длинный, а твое тело достаточно тяжело для меня, Флина или Рины. Допустим, что сильный разумом, но не мышцами кандидат возьмет с собой веревку, остальные смогут вытащить тело из коридора?

- Ты знаешь, умник, кажется, у меня появилась кандидатура на звание героя-добровольца… - почесывая квадратный подбородок кончиком когтя, задумчиво проговорил Бродяга. – Первый рубеж ты прошел сам и сделал это легко и быстро. Ребята, как он справился на последнем?

- Держался молодцом, - сказал я за всех, - но не он один…

- Нет! Тебя я туда не пущу. С твоим прошлым не все так просто. Я совсем не уверен, что коридор не самоуничтожится вместе с тобой и с моим телом. Помнишь, что стало со стражниками, лишившимися части экипировки и посчитавшими это непорядком? Они зациклились. Я не хочу, что бы ты попал в бесконечный коридор и веками шел вперед, не чувствуя течения времени.

- И что велика вероятность? – с сомнением уточнил я. – В принципе, всегда с удовольствием пользовался случаем и совершал пешие прогулки!

- Только не в том случае, когда на кону стоит мое прекрасное тело с чудесными бровями! – почти что прорычал Бродяга, явно изо всех сил мечтающий покинуть тело горгульи.

- Я бы еще мог поставить на хромоногого, но по нему до сих пор видно, что последний рубеж он сам бы не преодолел. Мне даже понятно, чем конкретно его выбило, поэтому, выбор невелик.