Помимо Дарлана тут находилось еще пятеро. Трое крепких мужиков сидели рядом друг с другом, подальше от отхожего места. Судя по лицам, это были матерые разбойники, возможно, члены какой-то банды, попавшиеся при облаве. Они переговаривались, и пока даже не обратили внимания на нового соседа. Ближе к монетчику на старом плаще лежал, глядя перед собой, старик, он лишь на мгновение оторвался от созерцания потолка, чтобы посмотреть на Дарлана, а затем продолжил бессмысленное занятие. Последним был молодой парень в разорванной белой рубашке, расположившийся в соседнем от смрадной кадки углу. Обхватив колени, он еле слышно скулил. Когда их с монетчиком глаза встретились, парень запричитал, словно Дарлан осудил его лишь взглядом:

- Да не хотел я ее убивать, она сама, сама виновата, вертихвостка. Все обещала и обещала, а как до дело дошло, нет и нет… Рука сама к ножу потянулась, не хотел я. Аэстас, смилуйся надо мной, не должен я тут быть, не должен. Не хотел я ее убивать…

- Заткнись! – хрипло крикнул один из тройки, чью щеку украшал внушительный шрам. – Насрать нам тута, хотел ты иль не хотел. Не мешай разговаривать, а то мочу хлебать заставлю.

- Да он поди совсем головой поехал, - загоготал второй, с порванным ухом.

Сняв с себя плащ, любезно оставленный стражниками, Дарлан постелил его у стены напротив старика, чтобы прилечь и хоть чуть-чуть погрузиться в спокойный сон без скрипящей оси. Ни запах испражнений, ни вши, ни соседи по тюрьме его не беспокоили. Здесь можно было удобно вытянуться, пусть под спиной и не мягкая перина, а каменный пол с тонким слоем соломы. Несмотря на прохладные ночи в подвале было вполне тепло. В конце концов, здесь никто не целился в Дарлана из арбалета. Конечно, монетчик предпочел бы одиночную камеру, но выбора ему не предоставили. Заложив руки под голову, Дарлан приготовился уснуть, однако услышав, о чем зашептались разбойники, понял, что его покой вскоре нарушат.

- Слышь, Зарлин, это ж монетчик.

- Чего? Заливаешь, откуда ему тут взяться?

- Чтоб мне к демонам провалиться, я татуировку видел на лбу.

- Твою мать, Тунк, может это тот, что короля порешил?

- Думаешь? Да ну, сдался бы он? Говорят, что он в ту ночь гвардейцев что щенков неопытных раскидал, а щас, значится, без шума по лесенке к нам спустился?

- Хм, так это может ненастоящий? Нарисовал на лбу монету и попался, когда кого-то надуть хотел, а?

- Точно! Варит у тебя котелок, Зарлин.

- Эй ты, лысый! – окликнул Дарлана тот, что со шрамом. - Ты что этот, фальшивомонетчик? – Приятели хриплого дружно захохотали. Простая игра слов знатно развеселила их, но не Дарлана. Он не хотел отвечать этим душегубам, хотя понимал, что молчание тут все равно не поможет. Такие, как эта назойливая троица, никогда не останавливаются, пока не получают своего.

- Нет, я мастер Монетного двора, - безразлично произнес Дарлан, не поворачиваясь к бандитам.

- И как же ты сюда угодил? – Это уже спрашивал Тунк, с рваным ухом.

- Случайно повернул не туда на дороге.

- Мы тоже не туда свернули, сечешь? – снова раздражающий смех. – Без дня неделю уже сидим, баб не тискаем, деньгу с простофиль не выбиваем. Скукота.

- На рудниках развлечений больше будет.

- А это мы еще поглядим, - сказал Зарлин.

Их светскую беседу прервал звук открывающегося люка. Из проема показался ящик, который покачиваясь на толстой веревке, стал опускаться вниз.

- А вот и жратва пришла, парни! – радостно крикнул третий разбойник, имени которого Дарлан не еще слышал.

В желудке внезапно заурчало так громко, что монетчик от неожиданности вздрогнул. Он не ел уже сутки, чего с ним не случалось даже когда он бежал из Фаргенете. Само собой, вряд ли здешняя кухня способна похвастаться чем-то питательными. Но не голодать же, не зная сколько он еще проторчит в этом подземелье. Что ж, придется попробовать местной баланды, тем более на сытый желудок спится слаще. Дарлан поднялся, старик не пошевелился, а парень в белой рубашке, будто, даже не заметил, что открылся люк.

- Тащи все сюда, Серлих, - небрежно сказал хриплый, поймав взгляд Дарлана. – А ты что пялишься? Там твоей порции нет, осел. Тот чокнутый ничего не жрет, дед за жизнь живот не раз набил, а ты еще не заслужил. Или думал, монету нарисуешь, так сразу уважение получишь? Все, видят боги, по справедливости складывается – нам по две порции на брата.

- Кажется от твоей справедливости несет дерьмом, Зарлин. – Монетчик проводил глазами Серлиха, который ловко подхватил шесть дымящихся мисок на подносе. Ящик тут же медленно начал подниматься наверх. Слышавшие перепалку стражники решили не вмешиваться. Когда люк снова загремел, Дарлан продолжил:

– Я очень голоден, советую не совершать глупость.

- Голоден? Поди да пожуй из кадки, господин якобы монетчик, - осклабился разбойник под хихиканье подельников.

Задержав дыхание, Дарлан слегка разогнал эфир по телу. Не то чтобы у него зачесались кулаки, но последний день не на шутку его разозлил. Клевета, путешествие в неудобной клетке, сверлящий до мозгов скрип телеги. Упрямый капитан алгертских воинов был вне досягаемости, так почему бы не отвести душу в этой провонявшей темнице? Монетчик медленно сделал шаг в сторону троицы разбойников, чтобы дать им возможность встретить его. Пусть думают, что у них есть шанс. Первым на него бросился Тунк. Чуть пригнувшись вбок, Дарлан поймал его за предплечье, а потом потянул так, что затрещали кости. С воем полным боли Тунк вынуждено наклонился вперед, и тогда, свободной рукой схватив сзади здоровое ухо разбойника, Дарлан резко дернул его за мочку. Брызнула кровь, а вой тот же час обернулся протяжным визгом. Швырнув Тунка на пол, монетчик обернулся к его приятелям. Те успели сообразить, что по одиночке нападать опасно, поэтому обходили Дарлана слева и справа. Сложив руки возле груди, монетчик ждал атаки, однако будущие каторжники не спешили. В их глазах читалась явная неуверенность, но скорее не из-за того, что они убедились в том, что перед ними мастер Монетного двора, ведь Дарлан не продемонстрировал ничего из своего обширного арсенала способностей. Когда они разом прыгнули на него, чтобы схватить и повалить, монетчик скользнул назад, так что Зарлин с Серлихом оказались рядом. Быстрое движение – и хриплый уже на полу от неуловимого удара по колену. Пока Серлих пытался понять, что вообще происходит, кулак Дарлана угодил точно ему в нос. Хрустнуло так, что монетчик сам изумился. Голова разбойника откинулась назад, и он рухнул прямо на Зарлина. Не переусердствовать бы. Убивать этих лихих людей Дарлан не собирался, только проучить.

Не глядя на лежащих разбойников, Дарлан забрал с их места три миски. Одну поставил возле старика, вторую перед обезумевшим парнем. Тот лишь снова запричитал, что невиновен в убийстве. Усевшись на плащ, монетчик обнаружил, что в миске плескалась вполне сносная похлебка. Даже небольшой кусочек сала плавал вместе с морковкой и зеленью. Здоровье заключенных, судя по всему, берегли для рудников. Пока Дарлан ел, поверженные разбойники, постанывая от полученной взбучки, побрели в свой угол. На монетчика они старались не смотреть. Однако он чувствовал, что на это еще ничего не кончилось. Как только Дарлан уснет, они попытаются отыграться.

Подкрепившись, монетчик оставил миску в сторону. Интересно, где сейчас Таннет? Добрался ли до Зимнего города? Дарлан надеялся, что иллюзионист не додумается до подкупа стражи, иначе в темнице станет на одного обитателя больше. Вновь растянувшись на плаще, монетчик быстро провалился в сон. Он не знал, сколько успел проспать прежде, чем побитые разбойники решились на месть. Его чуткий слух уловил тихое шуршание соломы, и когда троица головорезов подкралась еще на пару шагов ближе, Дарлан поднял руку и вытянул указательный палец, чтобы предупредить их. Смачно выругавшись, разбойники зашаркали обратно на место. Слава богам, на это у них ума хватило.

В следующий раз Дарлан очнулся от того, что его звали сверху: