Шанцевый инструмент в умелых руках может быть смертоносным оружием. Кондрат сам видел, как Медведев раскроил череп коню ударом лома. Бедное животное так и рухнуло на ступени. Вместе с седоком. Тот тоже всё видел и, не тратя времени на подъем, на четвереньках рванул прочь, словно ящерица проскользнув под ногами у коней. Затем Кондрату стало не до наблюдений.

Всадник с пикой приметил офицера и тотчас вознамерился заколоть его, да еще и товарища с саблей кликнул себе в помощь. Впрочем, второму всаднику было к офицеру уже не подступиться. Он решил заехать сбоку, однако там ему заехали лопатой по голове и он отъехал в лучший мир еще до того, как его тело рухнуло на крыльцо.

Кондрат тем временем парировал саблей удары пики. Его противник знал, как обращаться со своим оружием, и Кондрату понадобилось всё мастерство графа, чтобы оставаться в живых. Пика так и мелькала над оградой туда-сюда, пытаясь ужалить. Кондрат размахивал саблей, отбивая ее, но сам его противник благодаря большей длине оружия был недосягаем. В какой-то момент Кондрат сообразил тоже отскочить подальше. Всадник, увлеченный атакой, лихо соскочил с коня прямиком на крыльцо через ограду. Еще и попытался ткнуть пикой в прыжке, но от этого удара Кондрат попросту отклонился.

— Да что ж ты такой упоротый-то? — проворчал он.

Всадник — теперь уже спешенный — рявкнул что-то в ответ, и снова ринулся в атаку. Кондрат парировал удар и шагнул в сторону. Теперь-то их не разделяла ограда и можно было более-менее спокойно маневрировать. Насколько, конечно, позволяла ширина крыльца, а она так и подталкивала в ближний бой. Всадник, осознав свою ошибку, затеял было отступать, но тут уж Кондрат насел на него всерьез, то и дело норовя зайти сбоку. Всадник уворачивался, хотя теперь длина оружия стала играть ему в минус. То тупым концом пики он стену заденет, то кого из сражающихся рядом.

Не то чтобы его всерьез беспокоило чье-то недовольство, но ведь это выливалось в потерю времени, а у Кондрата рефлексы были отточены графом до автоматизма. Парирование, ответный выпад — и сабля почти по эфес вошла в живот всадника еще до того как Кондрат-студент подумал, что он же так этого беднягу и убить может.

Убил, к слову сказать. Когда тело завалилось на крыльцо, Кондрат огляделся. Пионеры отбили атаку. Всадники, утратив первоначальный запал, отхлынули от крыльца. Те же, что не поучаствовали в атаке, тоже не загорелись желанием лезть туда, где не преуспели их более храбрые товарищи, и весь отряд поскакал прочь.

— Стрелки остались? — хрипло выдохнул Кондрат; он порядком запыхался в драке. — Заряжай!

Стрелки остались. Вдали всадники вновь развернулись. Мужчина во главе кавалькады взмахнул шапкой и всадники помчались по дороге к мосту. Когда пролетали мимо дома, тот же мужчина вновь взмахнул шапкой, и всадники открыли огонь.

— Пали! — крикнул Кондрат.

Еще трое всадников повалились на дорогу. В том числе и тот, с шапкой. Остальные пролетели через мост и без оглядки умчались прочь. Наступила тишина.

— Вроде отбились, — тихо произнес Медведев.

Выглядело, что так. Однако победа стоила им половины отряда. Будь враги понастойчивее, у них могло и получиться одолеть их. Впрочем, нападавшие и сами потеряли порядка полусотни человек, и это они еще увезли с собой всех легкораненых. Тяжелых бросили на милость пионеров. Те, конечно, их собрали и первую помощь оказали, но в походных условиях многого не сделаешь.

— Надо раненых в больницу отправлять, — сказал Евсеев. — Иначе у нас тут половина тяжелых перемрёт.

Сам он уже очухался, хотя ковылял с трудом, опираясь на Медведева. Кондрат предлагал и свою помощь, но алхимик счел неправильным виснуть на офицере.

— Местные теперь против нас, — напомнил Медведев.

Они уже успели поговорить с кое-кем из раненных всадников и те твердили одно и то же: кто-то им внушил, будто бы русские якобы планировали напасть на принца Альберта и они не придумали ничего лучше, чем покарать злодеев заранее.

— Думаю, это всё же не местные, — медленно произнес Кондрат. — Если бы их было так легко науськать на нас, против нас бы уже всю Рулитанию подняли. Нет, это Икорман. Он служит баронессе фон Рут, а та — Фламербаху.

— Опять он, — проворчал Медведев. — Что ж ему, поганцу, надо?

— Ну-у, — протянул Кондрат. — Если я правильно понял, то вся игра ведется вокруг того, кто тут в Рулитании будет вторым после принцев. А учитывая, что они еще мальчишки — то фактически первым. Я могу поломать всю игру. Я не собирался этого делать, но Фламербах, похоже, не хочет рисковать. Что ж… Я вижу только один способ прекратить это. Надо действительно развалить ему весь этот чертов план до основания. Тогда у него не будет причин охотиться на меня.

— Возможно, вашсвет, тогда он захочет убить вас просто из мести, — подсказал Евсеев.

— Ну-у, по крайней мере, это будет за дело, — ответил Кондрат, и тяжко вздохнул. — Собирайтесь!

В путь выступили сразу, едва только похоронили павших. Кладбище за домом заметно разрослось. Смотритель пообещал за ним присматривать. По крайней мере, пока сам туда не переедет. Наверное, это была шутка.

В ходе боя лошадей погибло заметно меньше чем их седоков, и большую часть пионерам удалось поймать. К сожалению, нападавшие не догадались прихватить к ним еще и несколько повозок, но голь на выдумки хитра. Всех лошадей поставили попарно, и между ними повесили сооруженные из плащей гамаки. Они были не столь вместительны, как телеги, зато раненым там было даже комфортнее путешествовать по здешним ухабам, а путешествие вышло хоть и спокойным, но неспешным. В Мариебахе были уже ближе к полудню.

Встречные местные жители поглядывали на их караван больше удивленно, чем враждебно, да и ворота бахштадта оказались гостеприимно распахнуты, но пионеры всё равно держали оружие наготове. Кондрат ехал впереди на рыжей лошадке. Навстречу ему по той же улице и тоже верхом ехал давешний оратор — Икорман. Его тоже сопровождали несколько вооруженных всадников.

На полпути к главной площади две процессии встретились.

Встреча была неожиданной для обеих сторон. Икорман даже рот разинул от удивления. Кондрат среагировал быстрее, сказалось графское хладнокровие.

— Здравствуйте, господин Икорман, — в неспешной графской манере произнес он. — Смотрю, вы уже собираете новый отряд против меня. Старый-то оказался не слишком эффективен.

Новый, к слову, тоже не блистал подготовкой. Пионеры взяли его на прицел еще до того, как ополченцы вообще протянули руки к оружию.

— Что… Что вы сделали с моими людьми? — выдохнул Икорман.

— Если бы вы командовали ими самостоятельно, как и положено благородному человеку, вы бы уже сами знали ответ на свой вопрос, — ответил Кондрат. — Но проблема в том, что вы — не благородный человек. Я, как граф, даже не могу вызвать вас на дуэль и убить, хотя именно этого вы и заслуживаете.

Икорман побелел.

— Вы ошибаетесь, — резко заявил один из его спутников; высокий мужчина в охотничьем костюме. — Род Икорманов может и не графский, но благородный и очень древний.

— Род — возможно, — небрежно парировал Кондрат. — Вот только этот простолюдин не имеет к нему никакого отношения. Не так ли, господин Икорман? Или как вас там на самом деле зовут? Вот ведь незадача! Я знаю, кто вы, кому служите и даже кто накачивает вас стимуляторами, чтобы вы могли соответствовать образу настоящего Икормана, а имени так и не узнал…

Дальше он собирался предложить своему оппоненту назваться, перед тем, как они всё же перейдут к насильственным методам разрешения разногласий между ними, однако у Икормана оказались иные планы. Соскользнув с лошади, он со всех ног бросился бежать.

Тут опешили вообще все, что позволило Икорману выиграть какое-то время.

— Стой! — опомнившись, закричал Кондрат.

Он пришпорил было лошадь, да что толку?! Спутники Икормана вместе с его лошадью стояли поперек улицы, полностью ее перекрывая. Люди ошарашено глядели на своего предводителя. Да, пожалуй, верхом он бы тут и не развернулся, по крайней мере — быстро, так что определенный смысл в пешем бегстве был. Другое дело, что сама идея бегства сильно подорвала веру ополченцев в своего предводителя.