Теоретически нейтралитет мало чем отличался от сецессии. «Нейтралитет!! — воскликнул один кентуккийский юнионист в мае 1861 года. — Но, господин президент, это не что иное, как объявление о суверенитете штата, это именно тот принцип, на основании которого Союз покинули Южная Каролина и прочие штаты!» На словах Линкольн согласился с этим, но на деле он, как и другие юнионисты-прагматики, понимал, что нейтралитет — это лучшее, на что правительство могло рассчитывать в данное время. Альтернативой было только фактическое отделение. В течение нескольких недель после сдачи форта Самтер демократы — сторонники Брекинриджа бомбардировали штат риторикой, касавшейся прав Юга, солидарности с братскими штатами и тому подобных материй. Тысячи жителей Кентукки отправились на Юг, чтобы присоединиться к армии Конфедерации. Хотя губернатор Магоффин формально и ответил отказом на призыв к мобилизации со стороны Джефферсона Дэвиса (как и на призыв Линкольна), в душе он поддерживал южан и тайно позволил их вербовщикам действовать на территории Кентукки. Даже некоторые кентуккийские юнионисты заявляли, что, если солдаты-северяне устроят насилие на Юге, «Кентукки немедленно достанет меч из ножен во имя того, что станет для нас общим делом». Обеспокоенный судьбой хрупкого равновесия в своем родном штате, 26 апреля Линкольн заверил юниониста из Кентукки Гарретта Дэвиса, что, хотя «он обладает неоспоримым правом вводить войска Соединенных Штатов на территорию любого штата», у него в настоящий момент нет намерения поступить так в отношении Кентукки. Если этот штат «не будет демонстрировать силу в отношении Соединенных Штатов, президент не будет вмешиваться в его дела»[608].
Линкольн сдержал свое обещание, разрешив даже интенсивную торговлю с Конфедерацией через территорию Кентукки. Лошади, мулы, продовольствие, кожи, соль и другие военные припасы, включая даже обмундирование, поступали в Теннесси через Кентукки. Многие янки осуждали такую торговлю (в то время как другие подсчитывали свои барыши). Губернаторы штатов Северо-Запада при поддержке армии вскоре стали задерживать большинство грузов, отправив в патрулирование вооруженные пароходы и расставив артиллерийские батареи вдоль реки Огайо. Однако луисвиллская и нашвиллская железные дороги продолжали везти провиант из Кентукки на склады Теннесси. Даже когда Линкольн объявил блокаду побережья Конфедерации, он не осмелился объявить сухопутную блокаду Кентукки, ибо это могло нарушить «нейтралитет» штата. Линкольн не выпускал указ, запрещавший всякую торговлю с Конфедерацией, до 16 августа, когда выборы в легислатуру штата подтвердили контроль юнионистов над Кентукки. Этот указ не смог полностью прекратить торговлю, но, по крайней мере, сделал ее нелегальной и загнал в подполье[609].
Терпение Линкольна по отношению к Кентукки воздалось ему сторицей. Юнионисты там стали выступать более открыто, а выжидавшие развития событий склонились на сторону Союза. Возникли «отряды самообороны», состоявшие из юнионистов, которые могли противостоять сочувствующей рабовладельцам милиции штата, собранной губернатором Магоффином. Агенты Союза тайно переправили 5000 ружей из Цинциннати через реку, чтобы вооружить эти отряды. Уроженец Кентукки Роберт Андерсон, герой форта Самтер, открыл вербовочные лагеря для добровольцев из Кентукки на правом берегу Огайо в ответ на появление таких же лагерей на границе Теннесси. На дополнительных выборах 20 июня юнионисты набрали более 70% голосов и получили пять из шести мест Кентукки в Конгрессе[610]. Это голосование не в полной мере отражает мнение прорабовладельчески настроенных избирателей, многие из которых отказались принять участие в выборах, проводимых под эгидой отвергнутого ими правительства. Как бы то ни было, 5 августа прошли очередные выборы в легислатуру штата, принесшие юнионистам еще более решительную победу: в палате представителей штата юнионисты получили большинство из 76 делегатов против 24, в сенате — из 27 против 11.
Эти выборы ознаменовали собой начало конца нейтралитета Кентукки. Военные приготовления вдоль границ штата вскоре вынудили новую легислатуру провозгласить лояльность Союзу. Несколько полков северян были расквартированы в Кейро (Иллинойс), стоящем у места слияния Огайо и Миссисипи. Равные по численности войска Конфедерации заняли северо-западную часть Теннесси и стояли менее чем в пятидесяти милях от северян. Ключом к контролю над Миссисипи был высокий утес близ железнодорожной станции Колумбус (Кентукки). Оба командующих противоборствующими силами поглядывали на Колумбус, и каждый из них опасался (и справедливо), что его оппонент намерен захватить и укрепить эту высоту.
Конфедератами командовал рослый, с военной выправкой, закончивший Вест-Пойнт в числе лучших кадетов отпрыск прославленной южной фамилии Леонидас Полк. В 1827 году он вышел в отставку, принял духовный сан и через какое-то время стал епископом англиканской церкви. Когда грянул 1861 год, он сменил церковную одежду на мундир генерал-майора. Будучи офицером с превосходной репутацией, Полк, тем не менее, не оправдал возлагавшихся на него ожиданий и погиб в одном из сражений. Северяне же находились под началом сутулого, с абсолютно мирной внешностью, неродовитого Улисса Гранта, закончившего к тому же Вест-Пойнт одним из последних в своем выпуске. В 1854 году он с позором был изгнан из армии за пьянство, после чего не преуспел и в гражданских делах. В 1861 году он предложил свои услуги союзной армии. «Я чувствую себя в силах принять командование полком», — скромно сообщил Грант в своем письме от 24 мая 1861 года на имя генерал-адъютанта армии Союза, на которое не получил ответа[611]. Чин полковника и последующее производство в бригадные генералы Грант получил усилиями конгрессмена от своего избирательного округа и губернатора Иллинойса, которые буквально «скребли по сусекам», пытаясь найти офицеров для организации беспорядочной массы иллинойских добровольцев. Поначалу не имевший никакой репутации и перспектив, Грант получит чин генерал-лейтенанта, станет командующим всей армией Союза, а затем и президентом Соединенных Штатов.
Первым шаг по захвату Колумбуса сделал Полк. 3 сентября его войска вторглись на территорию Кентукки и оккупировали город. Грант ответил оккупацией Падьюки и Смитленда в устьях стратегически важных рек Теннесси и Камберленд. В Кентукки вторглись обе стороны, однако, сделав это первыми, конфедераты получили клеймо «агрессоров». Юнионизм легислатуры штата перестал быть индифферентным и превратился в воинственный. 18 сентября над зданием легислатуры взвился флаг Союза, а ее члены соотношением 3 к 1 приняли постановление, что штат Кентукки был «захвачен силами так называемых Конфедеративных Штатов… и захватчики должны быть изгнаны»[612]. Губернатор Магоффин и сенатор Брекинридж подали в отставку и связали свою судьбу с Конфедерацией. За ними последовали и некоторые другие кентуккийцы. 18 ноября конвент, состоявший из двухсот делегатов, принял ордонанс о сецессии и сформировал временное правительство, которое признал Конгресс в Ричмонде, 10 декабря принявший Кентукки в состав Конфедерации тринадцатым штатом. К концу года 35-тысячная армия конфедератов заняла юго-западную часть Кентукки, где им противостояли 50 тысяч федералов, контролировавших остальную часть штата.
Война наконец пришла в Кентукки. В этом штате она, более чем в каком-либо другом, могла по праву называться братоубийственной. Четыре внука Генри Клэя сражались на стороне Конфедерации, три других — на стороне Союза. Один из сыновей сенатора Джона Криттендена стал генералом армии северян, а его брат имел то же звание в южной армии. Даже у жены президента Соединенных Штатов, родившейся в Кентукки, на стороне Конфедерации воевали четыре брата и три зятя; один из них в чине капитана погиб при Батон-Руж, а другой, генерал, был убит при Чикамоге. Кентуккийские полки сражались друг против друга в нескольких битвах, а в сражении при Атланте кентуккиец Брекинридж, воевавший на стороне янки, взял в плен своего брата-сепаратиста.
