«Ни я, ни вы, — говорил партийный оратор, — ни сами демократы не могут ответить, является ли их программа мирной или военной… Говоря в общем, они стоят и за мир, и за войну, причем за мир с мятежниками и за войну — с собственным правительством»[1361].
После промедления в долине Шенандоа Филип Шеридан вскоре стал присылать обнадеживающие известия. Помня о предписании Гранта преследовать Эрли «до полного уничтожения», Шеридан не забывал и о долгой полосе неудач северян в долине. Вот почему его армия в течение полутора месяцев выясняла намерения южан и не оттесняла их на юг дальше Уинчестера. Донесения разведки о прибытии к Эрли четырех дивизий от Ли (в действительности он получил лишь две) усилили небывалую осторожность Шеридана. Воспользовавшись этим ослаблением обороны Питерсберга, Грант в конце августа перерезал железную дорогу, связывавшую город с Уилмингтоном — прибежищем кораблей, прорывавших блокаду. Вынужденный растянуть фронт для прикрытия обозов, которые пришлось отправлять в обход перерезанного участка, Ли отозвал одну дивизию из долины Шенандоа. Узнав об этом от Ребекки Райт, учительницы-квакерши из Уинчестера, сочувствовавшей северянам, Шеридан решил действовать. 19 сентября 37 тысяч «синих мундиров» атаковали 15 тысяч конфедератов в Уинчестере. Обоз одного из союзных корпусов заблокировал движение другого, и наступление, не успев начаться, практически захлебнулось, однако Шеридан, энергично и не выбирая выражений, восстановил порядок и возглавил неотразимую атаку. Важную роль сыграла кавалерия с ее скорострельными карабинами; две кавалерийские дивизии даже пошли в старомодную сабельную атаку и взяли в плен две тысячи мятежников на левом фланге Эрли. «Мы заставили их крутиться волчком вокруг Уинчестера, — в броском газетном стиле телеграфировал начальник штаба Шеридана, — и завтра собираемся их преследовать»[1362].
Потеряв четверть своей армии, Эрли отошел на двадцать миль к хорошо укрепленной позиции на холме Фишерс-Хилл к югу от Страсберга. Шеридан действительно «собирался их преследовать». 22 сентября два корпуса провели демонстрацию против укреплений, в то время как третий (состоявший преимущественно из уроженцев Западной Виргинии и Огайо, сражавшихся в этой гористой местности уже три года) пробирался по козьим тропам вверх, чтобы смять левый фланг южан. Вынырнув из толщи деревьев в лучах заходящего солнца, они смели ошеломленных конфедератов как сухую листву. Шеридан вновь заставил Эрли «крутиться волчком», отступая к югу на протяжении 60 миль, пока конфедераты не достигли прохода через Блу-Ридж, где смогли наконец передохнуть.
«Шеридан обрушил золото и Дж. Б. Макклеллана в придачу, — писал один республиканец из Нью-Йорка. — Первое упало [в первый раз с мая] до 200, а второй — бог весть куда»[1363]. Грант возобновил нажим на оба фланга армии Ли к югу и к северу от реки Джемс. Хотя союзным войскам не удалось совершить прорыв, они продвинулись еще на две мили к юго-западу от Питерсберга и захватили важный форт всего в шести милях от Ричмонда. Столицу Конфедерации охватила паника, военная полиция отправляла на рытье окопов всех трудоспособных мужчин, кто только попадался в ее поле зрения, включая двух негодующих членов правительства[1364]. Однако ветеранам Ли удалось остановить янки до того, как те вышли к внутренней линии укреплений. Тем не менее северные газеты преподнесли эти события как блестящую победу, хотя по сравнению с триумфом Шеридана она выглядела бледно.
Почти уничтожив Эрли, Шеридан приступил к выполнению второй части приказа Гранта, а именно к превращению «долины Шенандоа [в] пустыню… где даже вороны, пролетающие над ней, вынуждены будут нести пропитание с собой»[1365]. Помимо функции плацдарма для вторжения на Север, долина также служила источником провианта для армий южан в Виргинии. Уничтожение на корню урожая лишало долину Шенандоа обеих этих функций, и Шеридан как нельзя лучше подходил для выполнения этой задачи. По его словам, «населению не останется ничего, кроме как сокрушаться об ужасах войны». Союзная кавалерия опустошила долину как саранча. 7 октября Шеридан рапортовал о том, что «уничтожил свыше 2000 амбаров, заполненных зерном, сеном и сельскохозяйственным инвентарем, свыше 70 мельниц с мукой и пшеницей, реквизировал для армейских нужд свыше 4000 голов скота и забил для полевых кухонь не менее 3000 овец». И это было только начало. Шеридан обещал, что к моменту его ухода из Шенандоа «вся долина, 92 мили от Уинчестера до Стонтона будут опустошены до такой степени, что там не смогут жить ни люди, ни звери»[1366].
Северяне были настроены весьма решительно — они не делали различий между фермерами, поддерживавшими мятежников, и теми, кто клялся в верности Союзу. И у тех и у других пшеницу и фураж забрали бы конфедераты или партизаны, рыскавшие в тылу и на флангах федералов и стремившиеся наносить им уколы побольнее. Так, они перерезали горло одному из адъютантов Шеридана, застрелили врача и убили другого любимого солдатами командира уже после того, как тот сдался. Разъяренные этими происшествиями, «синие мундиры» вымещали злобу на гражданском населении, которое они подозревали в укрывательстве «бродяг». Один союзный офицер заявлял, что тактика выжженной земли Шеридана наконец-то «очистила» долину Шенандоа от партизанских формирований: «Как говорят наши парни: „Мы сожгли осиное гнездо дотла“»[1367].
Это была жестокая война, но вскоре она стала еще более жестокой, особенно в Джорджии и Южной Каролине. Между тем мятежники решили, что не могут уйти из долины Шенандоа без еще одного сражения. Ли послал Эрли пехотную дивизию и кавалерийскую бригаду, что заставило Шеридана отложить запланированное возвращение 6-го корпуса под Питерсберг. Оставив свою армию в лагере близ Сидар-Крик в 15 милях к югу от Уинчестера, Шеридан 16 октября отбыл в Вашингтон, чтобы принять участие в совещании о дальнейшей стратегии войны. В его отсутствие Эрли решил последовать примеру своего наставника — «Каменной Стены» Джексона — и предпринять внезапную атаку. В ночь с 18 на 19 октября четыре дивизии конфедератов скрытно вышли на позиции, позволявшие атаковать две дивизии левого фланга северян. Фактор внезапности сработал. Толком не проснувшиеся федералы дрогнули и увлекли за собой две другие дивизии, началась общая паника, и вся армия Шенандоа бежала на четыре мили вниз по долине, потеряв 1300 пленными и 18 орудий.
Эрли был уверен, что одержал безоговорочную победу. Так же считали и его голодные солдаты, которые разбрелись с целью поживиться припасами из вражеских обозов. Однако было всего десять часов утра. Союзная кавалерия и 6-й корпус не обратились в бегство, а задержали остатки разбитых дивизий. К тому же на поле боя возвратился и Шеридан. Он прибыл в Уинчестер накануне вечером, и за завтраком его весьма удивила стрельба, слышная с юга. Он вскочил в седло и поскакал к месту событий. Прибытие Шеридана вошло в легенду. По мере того как он приближался, ему встречались бежавшие солдаты, которые узнавали и приветствовали его. «Черт бы вас побрал, не надо меня приветствовать! — закричал им генерал. — Если вы любите свою страну, поворачивайте обратно!.. Вам предстоит еще много боев! Вперед, черт бы вас побрал, вперед!» Десятками, а затем и сотнями солдаты последовали за ним. Поведение Шеридана в этот день стало самым ярким примером проявления личных лидерских качеств полководца в этой войне. Ветеран 6-го корпуса вспоминал: «Видеть такое зрелище, как возвращение Шеридана, и чувствовать такой душевный подъем доводится лишь раз в жизни»[1368].
