Консерваторы пришли в ужас от предложений Трумэна. Лидер республиканцев в Палате представителей Джозеф Мартин из Массачусетса воскликнул: «Теперь ни у кого не должно оставаться никаких сомнений. Даже президент Рузвельт никогда не просил так много за один присест. Это просто случай переиграть „Новый курс“».[340] Мартин был консервативным и пристрастным законодателем, который участвовал в факельных шествиях Уильяма Маккинли в конце 1890-х годов и подружился с Калвином Кулиджем во время работы с ним в законодательном органе Массачусетса. Он выступил бы против большинства этих программ, независимо от того, насколько осторожно они были представлены. Но другие, в том числе лояльные демократы, также были ошеломлены широкими запросами Трумэна. Они ворчали, что Трумэн требует слишком многого и слишком быстро, ожидая, что Конгресс выполнит его просьбу, и готовясь обвинить его, если он этого не сделает. Вряд ли таким образом можно было наладить гармоничные рабочие отношения на всей Пенсильвания-авеню.
Жалобы, подобные этим, преследовали Трумэна все семь лет его президентства, в течение которых наблюдались необычайно антагонистические отношения между Белым домом и Конгрессом. За семь лет Трумэн наложил вето на 250 законопроектов, уступив лишь Рузвельту, который наложил вето на 631 законопроект за двенадцать лет, и Гроверу Кливленду, который наложил вето на 374 законопроекта за восемь лет.[341] Двенадцать его вето были преодолены, что является самым большим показателем с тех времен, когда Эндрю Джонсон бросил вызов радикальным республиканцам из-за Реконструкции. Трумэн, однако, вел себя так, будто эти жалобы его не беспокоили. «Что нужно стране в каждой области, — говорил он, — должен был сказать я… и если бы Конгресс не отреагировал, что ж, я бы сделал все, что мог, прямым путем».[342] Он был немного неразумен, когда говорил так бесцеремонно, и потому, что члены Конгресса были возмущены его позицией, и потому, что им было трудно отличить то, чего он действительно хотел, от того, что он требовал. Трумэн, как и многие, кто последовал за ним в Овальный кабинет, не всегда определял свои приоритеты.
Однако маловероятно, что ловкость президентского руководства произвела бы большое впечатление на консервативную коалицию или на устоявшиеся группы интересов, доминировавшие на Капитолийском холме. Сенаторы-южане устроили филибастер против законопроекта FEPC, в итоге не допустив его рассмотрения. Особое влияние оказали интересы бизнеса, который стал мощным во время войны. Нефтяные компании и политические лидеры штатов настаивали на законопроекте о «прибрежных землях», который передал бы штатам богатые нефтью «подводные земли» у их побережья; законопроект дважды принимался во время президентства Трумэна, дважды на него накладывалось вето, и наконец он был принят, когда Эйзенхауэр подписал его в 1953 году. Лобби электрических компаний возглавило успешные усилия против новых федеральных властей в долинах Миссури и Колумбии. Интересы железных дорог настояли на принятии законопроекта, который освободил бы многие из их практик от антимонопольного преследования. Позднее этот законопроект также был одобрен Трумэном.[343] Судьба идеи Трумэна о создании национальной системы медицинского страхования наглядно продемонстрировала силу особых интересов. Его предложение было довольно консервативным и предусматривало финансирование медицинского обслуживания за счет налога в размере 4 процентов на первые 3600 долларов личного дохода. Общие государственные доходы должны были помочь многим бедным. Мощное медицинское лобби во главе с Американской медицинской ассоциацией (АМА) осудило этот план как социалистический, и консерваторы в Конгрессе согласились с ним. План так и не был принят.[344] Вместо этого АМА поддержала так называемый законопроект Хилла-Бертона, который Конгресс одобрил в 1946 году. Он предусматривал федеральную помощь на строительство больниц, тем самым удовлетворяя интересы строительных компаний, а также лидеров медицины. В период с 1946 по 1975 год на реализацию этой программы было выделено около 4 миллиардов долларов федеральных средств, что в конечном итоге привело к значительному избытку больничных коек. От закона Хилла-Бертона в основном выиграли врачи, администрация больниц и растущая сеть медицинских страховщиков, таких как Blue Cross-Blue Shield.[345]
Конгресс также порезал либеральные версии законопроекта о занятости. В окончательном варианте закона, принятом в 1946 году, намеренно отсутствовало упоминание об обязательстве правительства обеспечить «полную» занятость, а также положения о необходимости государственных расходов в дополнение к частным расходам. Вместо этого он предусматривал создание Совета экономических консультантов из трех человек, Объединенного экономического комитета Конгресса и ежегодного президентского доклада о состоянии экономики. Закон о занятости представлял собой шаг в направлении государственной ответственности за экономическое благосостояние — принцип, который ещё в 1920е годы показался бы почти революционным. Но это был гораздо более осторожный и неконкретный шаг, чем надеялись многие реформаторы.[346] Либералы были разочарованы тем, как Трумэн решал многие из этих вопросов. Они были особенно расстроены тем, что он не осудил филистеров, выступавших против FEPC, и тем, что он согласился с изменениями в законопроекте о полной занятости. Трумэн, действительно, сосредоточился на иностранных делах и не очень эффективно боролся за внутренние программы на Капитолийском холме. Он также не проявлял особого интереса к мнению «экспертов» по экономике. Прошло шесть месяцев, прежде чем он додумался назначить людей в Совет экономических консультантов, и после этого он уделял им относительно мало внимания.
Ни одна внутренняя проблема этих лет не принесла Трумэну большего вреда, чем весьма спорный вопрос о том, что делать с ограничениями цен военного времени, которые контролировались Управлением по ценообразованию (Office of Price Administration, OPA). Бизнесмены, как правило, хотели отменить контроль, чтобы в полной мере воспользоваться огромным ростом спроса, который ожидался после войны. Консерваторы свободного рынка соглашались с этим, утверждая, что необходимо восстановить менее регулируемый мир спроса и предложения. Многие либералы горячо возражали. По их мнению, огромные сбережения, накопленные в военное время, приведут к росту спроса, превышающему возможности предприятий, в результате чего цены будут стремительно расти, а корпорации получать большие прибыли.
Трумэн в основном соглашался с либералами. Опасаясь инфляции, он, казалось, поддерживал OPA. Но Джон Снайдер, помощник консерваторов, курировавший политику реконверсии, временно отменил контроль над поставками строительных материалов, что стимулировало большой спрос среди строителей, стремившихся заняться прибыльным коммерческим строительством вместо жилищного. Тем временем Ройтер и другие профсоюзные лидеры требовали значительного повышения заработной платы. Настойчивость этих и других интересов в то время оказала бы давление почти на любого руководителя, особенно такого неопытного. Это, несомненно, сбило с толку Трумэна, которого захлестнула волна событий. Глава OPA Честер Боулз, ярый либерал, жаловался Трумэну в январе: «Стабилизационная политика правительства не такова, как вы её излагаете, а заключается в импровизации на каждый день, от случая к случаю, когда один кризис приводит к другому, короче говоря… на самом деле никакой политики нет».[347]
Вплоть до июня 1946 года, когда консерваторы в Конгрессе приняли законопроект, продлевающий срок действия OPA до 30 июня, но лишающий агентство реальных полномочий. Баркли посоветовал Трумэну одобрить его: «Гарри, ты должен подписать этот законопроект. Нравится он тебе или нет, но это лучший законопроект, который мы можем получить от этого Конгресса, и он единственный, который ты получишь». Трумэн отказался и наложил вето на законопроект. Цены и арендная плата, больше не контролируемые, немедленно взлетели вверх. Стейк подорожал с пятидесяти пяти центов за фунт до доллара, масло — с восьмидесяти центов за фунт до доллара. Газета New York Daily News вышла под заголовком: «Цены растут, покупатели страдают, козлы прыгают через луну».[348]
