Через три недели Конгресс принял ещё один законопроект, который восстановил OPA, но опять с урезанными полномочиями. На этот раз Трумэн подписал его, но все понимали, что это было слишком мало и слишком поздно, поскольку цены взлетели, а новые меры контроля были неэффективны. Некоторые остряки прозвали OPA OCRAP — Office for Cessation of Rationing and Priorities.[349] Когда OPA попыталось сдержать рост цен на мясо, фермеры и владельцы ранчо отказались поставлять свою продукцию на рынок. Потребители разразились возмущением, в основном направленным против правительства. Газета Washington Times-Herald отразила эти чувства в заголовке: ДО РОЖДЕСТВА ОСТАЛОСЬ ВСЕГО 87 ДНЕЙ БЕЗ МЯСА. В частном порядке Трумэн был в ярости от «безрассудной группы эгоистов», которые сопротивлялись контролю. Он подготовил гневную речь, в которой обвинил американский народ в том, что тот пожертвовал «величайшим правительством, которое когда-либо было задумано, ради куска говядины, ради ломтика бекона». Бизнесмены и лидеры рабочих, добавил он, жадно наживались «на крови и жертвах храбрецов, подставивших грудь под пули».[350] Президент, однако, потом раздумал делать такие зажигательные заявления. В середине октября он уступил давлению и отменил контроль над мясом. К концу года OPA была мертва.[351]

Вопрос о контроле был лишь одной из многих внутренних проблем, которые повредили отношениям Трумэна с либералами в 1946 году. Но дефицит и контроль затрагивали людей особенно лично, и Трумэн сильно пострадал от критики во время язвительных избирательных кампаний 1946 года. Шутки отражали настроение народа. «Хотите пива „Трумэн“? Ну, знаете, то, которое без головы». «Ошибаться — это по-трумановски». Вспоминая Рузвельта, люди спрашивали: «Интересно, что бы сделал Трумэн, будь он жив». Республиканцы подытожили своё послание широко используемым лозунгом: «Надоело? Голосуйте за республиканцев». Они одержали победу, впервые с 1930 года взяв под контроль обе палаты Конгресса: 245 против 188 в Палате представителей и 51 против 45 в Сенате. Отрицание лидерства Трумэна было настолько решительным, что сенатор от Арканзаса Дж. Уильям Фулбрайт, демократ, предложил Трумэну проконсультироваться с республиканцами по поводу кандидатуры нового государственного секретаря, уйти в отставку и позволить новому секретарю занять этот пост. (Такова была в то время установленная линия преемственности президентов). Трумэн, естественно, проигнорировал непрошеный совет «Полбрайта»,[352] как он его называл. Но он не мог скрыть очевидного: избиратели отвергли его администрацию.

МАЛО ЧТО ИЗ ТОГО, что произошло в следующие несколько месяцев, обещало улучшить политические перспективы президента. В конце декабря сторонники Уоллеса объявили о создании организации «Прогрессивные граждане Америки» (PCA), которая изложила амбициозную прогрессивную внутреннюю программу и призвала к всемирному разоружению и немедленному уничтожению всего ядерного оружия. Это была советская позиция. Было очевидно, что PCA надеялась выставить Уоллеса против Трумэна в 1948 году, что, как казалось, должно было разделить голоса демократов и, скорее всего, перебросить выборы на сторону республиканцев.

Через неделю либералы создали организацию «Американцы за демократические действия» (ADA). Как и PCA, ADАвыступала за прогрессивное внутреннее законодательство, но при этом значительно дистанцировалась от Советского Союза: «Мы отвергаем любые ассоциации с коммунистами или сочувствующими коммунизму в Соединенных Штатах так же полностью, как мы отвергаем любые ассоциации с фашистами или сочувствующими им». Среди основателей ADA были Франклин Д. Рузвельт-младший, профсоюзный деятель Дэвид Дубински, либеральный экономист Джон Кеннет Гэлбрейт, историк Артур Шлезингер-младший и молодой либеральный мэр Миннеаполиса Хьюберт Х. Хамфри. В 1940-х и 1950-х годах ADA стала активной и хорошо организованной группой давления, выступающей за либеральные цели. Но многие из её членов открыто презирали Трумэна. В то время у президента не было причин радоваться её созданию.[353] Новый состав Конгресса 80-го созыва давал Трумэну ещё меньше поводов для уверенности. В его составе было несколько новичков-демократов, которые впоследствии добились известности, в том числе молодой конгрессмен Джон Ф. Кеннеди из Массачусетса. Но в состав «класса 1946 года» входили и консервативные республиканцы. Среди новых сенаторов-республиканцев были Джон Брикер из Огайо, который баллотировался в вице-президенты от республиканцев в 1944 году, и малоизвестный тогда Джозеф Маккарти из Висконсина. Среди новых конгрессменов-республиканцев был Ричард Никсон из Калифорнии. Как и другие члены его партии, он требовал от администрации искоренения левых в США и жестких действий против Советского Союза за рубежом.

Более влиятельным в Конгрессе 80-го года было старшее и в целом консервативное поколение республиканских лидеров. В Палате представителей к ним относились Мартин из Массачусетса и группа выходцев со Среднего Запада во главе с Чарльзом Халлеком из Индианы и Эвереттом Маккинли Дирксеном из Иллинойса. Эти республиканцы встали на сторону деловых кругов по большинству внутренних вопросов; многие из них также сопротивлялись внешнеполитическим инициативам, таким как план Маршалла. В Сенате возвышающейся фигурой среди республиканцев был Роберт Тафт из Огайо. Тафт был сыном бывшего президента и председателя Верховного суда Уильяма Говарда Тафта. Он был первым в своём классе в Йельском университете и в Гарвардской школе права, стажировался как обычный политик-республиканец в своём родном городе Цинциннати и вошёл в Сенат в 1939 году. Беспристрастный и трудолюбивый, он быстро поднялся по карьерной лестнице и в 1940 году смело, но безуспешно боролся за президентскую номинацию от республиканцев.

Тогда и позже Тафт выступал против значительных американских обязательств в Европе. Такая позиция навредила ему в борьбе за президентскую номинацию от партии «Народный фронт» в 1940 году и поставила его в противоречие с администрацией Трумэна. Но по таким вопросам он в основном уступал Ванденбергу, своему коллеге-республиканцу. Вместо этого он сосредоточился на внутренних делах, где его возвышающаяся уверенность в себе помогла ему обрести необычайное влияние в Сенате. Ни один консерватор его поколения не вызывал большего восхищения. Критики, среди которых был и Трумэн, в ответ рисовали его реакционером. Тафт, по их мнению, «обладал лучшим умом восемнадцатого века в Сенате».[354]

Тафт был чуть менее консервативен, чем считали его либеральные критики: к 1949 году он поддерживал либеральные законопроекты об увеличении финансирования государственного жилья и федеральной помощи образованию. Но в 1947 году он твёрдо стоял на правых позициях по основным вопросам того времени, в частности, по трудовому законодательству и налоговой политике. Он также был непреклонным партизаном, настолько, что его стали называть «мистер республиканец». В 1946 году он возглавил силы GOP в борьбе против OPA, а в 1947 году добился принятия закона Тафта-Хартли, горячо обсуждаемого сокращения налогов, от которого особенно выиграли богатые, и других мер, которые он отстаивал как способ ограничить влияние Большого правительства. Тафт действовал, потому что ему не нравился либерализм Рузвельта и Трумэна. Он также надеялся получить президентскую номинацию от GOP. Под его крайне пристрастным руководством республиканский Конгресс 80-х годов рассчитывал дискредитировать президента.

При этом республиканцы недооценили Трумэна, который после решительного поражения своей партии на выборах 1946 года предпринял энергичную контратаку. Именно тогда, в середине ноября и начале декабря, он столкнулся с Джоном Л. Льюисом и Объединенными шахтерами. Этот триумф очень оживил его и усилил его стремление к политической борьбе. Несколько месяцев спустя он решительно выступил и во внешней политике, объявив о доктрине Трумэна. На протяжении всей ожесточенной, партизанской борьбы начала 1947 года он проявлял гораздо больше рвения к борьбе, чем в 1945 и 1946 годах.