Выборы стали главным образом личным триумфом президента. Он привлек на свою сторону широкий круг сторонников, в том числе большинство голосов чернокожих в десяти северных и двенадцати южных городах, что угрожало жизнеспособности будущего демократической избирательной коалиции.[771] Но он не увлек за собой свою партию. Демократы сохранили контроль над Конгрессом, получив по одному месту как в Палате представителей, так и в Сенате. Эйзенхауэру предстояло противостоять Палате представителей, в которой демократы имели перевес над республиканцами 233 к 200, и Сенату, в котором они имели большинство 49 к 47. Впервые с 1848 года кандидат в президенты победил, не проведя за собой ни одну из палат Конгресса.
Конечно, победа такого масштаба может быть объяснена множеством причин. Среди них, по мнению многих экспертов, были неэффективная кандидатура Стивенсона, а также экономика (которая процветала и, следовательно, помогала действующему президенту). Но все сходились во мнении, что избирателям по-прежнему нравился Айк. И что им особенно нравилось, помимо его привлекательной личности, так это его послужной список в военных и дипломатических делах. Контраст между настроениями 1952 года, когда нация погрязла в Корее и маккартизме, и 1956 года, когда Соединенные Штаты наслаждались тремя годами мира, был резким и удовлетворительным. Если Айк и Даллес и упустили шансы ослабить напряженность холодной войны, если они иногда проводили провокационную политику, то, тем не менее, им удалось избежать серьёзных промахов. Прежде всего, им удалось обеспечить процветание и уберечь страну от войны. Неудивительно, что избиратели были им благодарны. 11. Самый большой бум на сегодняшний день Широко распространенные слова и фразы свидетельствуют о динамизме и стремлении к «веселью», которыми были отмечены удивительно оживлённые годы середины 1950-х, особенно для все более многочисленного и стабильно богатеющего среднего класса. Вот некоторые из них: gung ho, cool jazz, hot rod, drag strip, ponytail, panty raid, sock hop, cookout, jet stream, windfall profit, discount house, split-level home, togetherness, hip, hula hoops, Formica, и (в 1959 году) Barbie Dolls.[772] Весь мир, как казалось многим американцам в 1957 году, перевернулся в угоду особому, благословенному Богом поколению — и его детям, — которое победило депрессию и фашизм, которое рано или поздно победит коммунизм и которому суждено жить долго и счастливо (ну, почти) в сказке о здоровье, богатстве и счастье. Конечно, не у всех были такие грандиозные ожидания. От нищеты и дискриминации по-прежнему страдали миллионы людей, особенно чернокожие, мексикано-американцы и индейцы. Проблемы холодной войны, включая ядерные испытания, по-прежнему вызывали беспокойство. В 1958 году на страну обрушилась рецессия, на время омрачившая атмосферу. К тому времени ряд групп населения — чернокожие, некоторые молодые люди, женщины, то тут, то там — были открыто неспокойны. Тем не менее, середина 1950-х годов казалась почти прекрасной, особенно в материальном смысле, для миллионов людей, стремящихся вверх по карьерной лестнице. Корейская война уходила из памяти, «красная угроза» ослабевала, Эйзенхауэр твёрдо стоял у руля, а культура потребления — каким чудом она казалась! — казалось, была на пути к смягчению социальных противоречий.[773] Об этом говорят несколько цифр, которые особенно радовали в середине десятилетия.[774] ВНП вырос в постоянных долларах 1958 года с 355,3 миллиарда долларов в 1950 году до 452,5 миллиарда долларов в 1957 году, то есть на 27,4 процента, или почти на 4 процента в год. К 1960 году он вырос до 487,7 миллиарда долларов, или на 37 процентов за 1950-е годы в целом.[775] К 1960 году медианный доход семьи составлял 5620 долларов, что на 30% выше по покупательной способности, чем в 1950 году. В 1960 году на долю собственников приходилось 61,9% домов по сравнению с 43,6% в 1940 году и 55% в 1950 году. Отчасти благодаря бюджетной сдержанности администрации Эйзенхауэра цены оставались стабильными после инфляционных лет Корейской войны (почтовая марка для обычных писем стоила три цента до 1958 года), а безработица (за исключением рецессии 1958 года, когда она составила в среднем 6,8%) была удивительно низкой, достигнув минимума между 4,1 и 4,4% в период с 1955 по 1957 год.[776] Выпускники колледжей и университетов были особенно благословенны в эти годы. Рожденные в период депрессии, когда рождаемость упала до рекордно низкого уровня, эти молодые высокообразованные мужчины были относительно дефицитным и ценным товаром. Корпоративные рекрутеры стекались в университетские городки, иногда бронируя места за год вперёд, чтобы быть уверенными в наличии места для собеседования. (Рекрутеры не проявляли особого интереса к талантливым женщинам, которых считали подходящими для роли жены и матери). К середине 1950-х годов средний заработок молодых людей через несколько лет после окончания колледжа приблизился к заработку мужчин значительно старше. Сомнительно, что эта группа, пользующаяся повышенным спросом, получила более строгое образование, чем предыдущие поколения выпускников университетов. Напротив, бурный рост школ и колледжей, в которые принимался все больший процент старшеклассников, в сочетании с другими событиями привел к долгосрочному «отупению» американского среднего и высшего образования во многих населенных пунктах. Такова была цена демократизации образования, ускорившейся в послевоенной Америке. Кроме того, дети меньшинств и бедных слоев населения, как правило, получали неполноценное школьное образование. Тем не менее в 1950-е годы образование процветало как одно из многих процветающих предприятий.[777] Как никогда раньше, диплом колледжа буквально окупался.[778] МНОЖЕСТВО СИЛ способствовало этому процветанию, которое ещё больше ускорилось в «золотой век» 1960-х годов: в 1966 году ВНП в долларах 1958 года достиг 658,1 миллиарда долларов, что на 35 процентов больше, чем в 1960 году. Главными среди этих факторов были все ещё значительное конкурентное преимущество Америки над пострадавшими от войны европейскими и японскими экономиками; постоянное наличие дешевой нефти — источника энергии, который значительно стимулировал промышленный и коммерческий рост; и все более крупные инвестиции в исследования и разработки. НИОКР способствовали впечатляющему прогрессу в науке и технике, что привело к скачку производительности труда и реального дохода на душу населения. В 1950-е годы особенно быстро развивались электронные и электротехнические компании, предприятия по производству табака, безалкогольных напитков и продуктов питания, а также химическая, пластмассовая и фармацевтическая промышленность. IBM расцвела как лидер в компьютерном бизнесе, который вскоре стал путеводной звездой американской экономики. Транзисторы, разработанные после войны, приобрели коммерческое значение, начиная с 1953 года с их использования в слуховых аппаратах. Самолеты и авиакомпании также переживали бум, обогнав железные дороги по количеству перевезенных пассажиров к 1957 году. В 1958 году американцы могли летать на пассажирских самолетах Boeing 707. Два года спустя Эйзенхауэр был ошеломлен скоростью и комфортом Air Force One, первого президентского самолета.[779]
В 1950-е годы экономическому росту способствовало ещё несколько факторов. Одной из них были государственные расходы на оборону, которые сильно выросли во время Корейской войны и оставались значительными, несмотря на экономию Эйзенхауэра, на протяжении всего десятилетия. Конечно, в какой-то мере расходы на военные товары искажали приоритеты, обделяя гражданские сектора экономики. Тем не менее, оборонные заказы, которые в среднем составляли около 10% ВНП с 1954 по 1960 год, стимулировали многие корпорации и обеспечивали занятость большого числа рабочих. Отчасти благодаря поддержке представителей и сенаторов Юга и Запада, расходы на оборону особенно стимулировали экономический рост на Юге и Западе — регионах, которые ранее отставали в развитии американской экономики.[780] вернуться Steven Lawson, Black Ballots: Voting Rights in the South, 1944–1969 (New York, 1976), 256–57; Whitfield, Culture of the Cold War, 17. вернуться См. John Updike, Newsweek, Jan. 4, 1994; J. Ronald Oakley, God’s Country: America in the Fifties (New York, 1986), 428. Были и другие, менее радостные новые слова и фразы, такие как «апартеид», «обратный отсчет», «выпадение», «взрыв», «жесткая продажа», «спам», «косяк», «встряхнуться» и «обкуриться». вернуться О «буме» 1940-х годов см. главу 3. Многие писатели подчеркивают изобилие 1950-х и особый блеск середины 1950-х; названия книг раскрывают их точку зрения. Среди них William O’Neill, American High: The Years of Confidence, 1945–1960 (New York, 1986); John Diggins, The Proud Decades: America in War and Peace, 1941–1960 (New York, 1988); and Thomas Hine, Populuxe (New York, 1986). Дэвид Хальберстам, чья книга называется просто The Fifties (New York, 1993), называет эти годы «эпохой поразительного материального изобилия» (jacket). См. также Harold Vatter, The American Economy in the 1950s (New York, 1963); and David Potter, People of Plenty (Chicago, 1954), вдумчивая оценка роли достатка в истории Соединенных Штатов. вернуться За исключением этого параграфа, большинство статистических данных в этой главе — а их очень много — будет приведено в сносках. Источником большинства из них является Statistical History of the United States, from Colonial Times to the Present (New York, 1976). Статистические данные о социально-экономическом развитии в 1940-х годах см. в главе 3.. вернуться ВНП вырос с 227,2 миллиарда долларов в 1940 году до 355,3 миллиарда долларов в 1950 году, то есть на 56,3%, но все это произошло в период с 1940 по 1945 год; в 1950 году ВНП составлял 355,3 миллиарда долларов, то есть почти точно такой же, как в 1945 году. Рост в 1960-е годы, в значительной степени опирающийся на технологические достижения 1940–1950-х годов, оказался особенно впечатляющим: ВНП в 1970 году составил 722,5 млрд долларов, что на 48,1% больше, чем в 1960 году. ВНП на душу населения составлял 1720 долларов в 1940 году, 2342 доллара в 1950 году, 2699 долларов в 1960 году и 3555 долларов в 1970 году. Все цифры приведены в постоянных долларах 1958 года. вернуться Базовая трехцентовая марка существовала с 1932 года. В 1958 году она подорожала до четырех центов, а в период с 1963 по 1968 год — до пяти центов. После этого цена росла ещё быстрее, до тридцати двух центов в 1995 году. вернуться Среднедневная посещаемость школ выросла с 22,3 миллиона в 1950 году до 32,3 миллиона в 1960 году, а число учителей (и другого не руководящего персонала) — с 914 тысяч до 1,4 миллиона (две трети из них — женщины). Процент 17-летних, окончивших среднюю школу, вырос за эти годы с 57,4 до 63,4% (и до 75,6% в 1970 году). Общее число студентов колледжей и университетов, желающих получить степень, увеличилось с 2,3 миллиона в 1950 году (14,2 процента людей в возрасте от 18 до 24 лет) до 3,6 миллиона (22,2 процента) в 1960 году (и до 7,9 миллиона, 32,1 процента, в 1970 году). вернуться Richard Easterlin, Birth and Fortune: The Impact of Numbers on Personal Welfare (New York, 1980), 21. О критике образования в то время см. Diane Ravitch, The Troubled Crusade: American Education, 1945–1980 (New York, 1983), 43–80. вернуться Alfred Chandler, Jr., «The Competitive Performance of U.S. Industrial Enterprise Since the Second World War», Business History Review, 68 (Spring 1994), 1–72; John Brooks, The Great Leap: The Past Twenty-Five Years in America (New York, 1966); Stephen Ambrose, Eisenhower: Soldier and President (New York, 1990), 490. вернуться Kirkpatrick Sale, Power Shift: The Rise of the Southern Rim and Its Challenge to the Eastern Establishment (New York, 1975), 29–35. |
