Продолжающийся «бэби-бум» способствовал экономическому прогрессу, хотя и неравномерно.[781] Население Америки выросло со 151,7 миллиона человек в 1950 году до 180,7 миллиона человек в 1960 году. Это был рост на 19,1%, самый высокий показатель за все десятилетия (за исключением 1900-х годов) в двадцатом веке.[782] Прирост населения на 29 миллионов человек стал самым большим в истории Америки за все время. Бум, начавшийся в конце 1940-х годов в строительстве домов и школ, застройке пригородов, производстве бытовых устройств, автомобилей, телевизоров, детской одежды и игрушек, усилился в 1950х и начале 1960-х годов.
Федеральные агентства и частные производители способствовали росту, энергично поощряя людей тратить свои деньги. Как и в конце 1940-х годов, Федеральная жилищная администрация и администрация по делам ветеранов предлагали кредиты под низкий процент, чтобы облегчить покупку жилья и расширение пригородов. Розничные торговцы и производители («Купи сейчас, заплати потом», — призывал GM) предлагали заманчивые планы рассрочки. В 1950 году кредитная карта, выпущенная компанией Diner’s Club, стала историческим событием; эти и другие карты подстегнули огромный рост заимствований. Так же как и реклама: в 1950 году было продано рекламы на 5,7 миллиарда долларов, а в 1960 году — на 11,9 миллиарда долларов. Это была одна из самых известных областей роста 1950х годов. Задолженность частных лиц за десятилетие выросла со 104,8 до 263,3 миллиарда долларов.[783] Пожилые люди, которые экономили, особенно во время Депрессии, удивленно смотрели на готовность людей влезать в долги, чтобы оплатить бытовые гаджеты, большие новые автомобили, бассейны, кондиционеры, спортивные мероприятия, питание, путешествия и покупки в «супермаркетах» — ещё одной важной области роста того времени. Культура потребления устремилась вперёд, посягая на ценности бережливости и экономии времен депрессии и соблазняя миллионы людей, стремящихся вверх по карьерной лестнице, постоянно растущими ожиданиями относительно хорошей жизни.
Зрительский спорт расцвел, как никогда, в этом более богатом мире. Бейсбол по-прежнему оставался самым популярным: в 1953 году шестнадцать парков высшей лиги привлекли 14,3 миллиона человек. В 1958 году «Нью-Йорк Джайентс» и «Бруклин Доджерс», воспользовавшись развитием Запада, переехали в СанФранциско и Лос-Анджелес, что послужило толчком к последующим перемещениям спортивных франшиз на запад и привело в 1960-х годах к резкому расширению высшей лиги.[784] Около 2,3 миллиона человек посетили баскетбольные матчи в 1953 году, а 8 миллионов смотрели футбол в колледже. По оценкам, общая посещаемость футбольных матчей на всех уровнях в том году составила 35 миллионов человек. Как бы в подтверждение такого роста, в августе 1954 года впервые появился журнал Sports Illustrated, издание Люса. Журнал провозгласил, что в спорте наступил «золотой век».[785]
Феноменальный финансовый успех «Доджерс» в Лос-Анджелесе зависел не только от миграции на запад (в 1965 году Калифорния обогнала Нью-Йорк как самый густонаселенный штат страны), но и от возможности людей добираться до бейсбольной площадки на машине, поскольку рост Лос-Анджелеса опирался на мегастроительство многополосных автострад. Строительство дорог, значительно расширенное Законом о межштатных автомагистралях 1956 года, оказало значительное содействие нефтяной, автомобильной и строительной промышленности и наделило нацию тиражируемой культурой передвижения по дорогам, включающей мотели и фастфуд. В августе 1952 года между Мемфисом и Нэшвиллом открылась первая гостиница Holiday Inn; к 1960 году Holiday Inns превратились в чрезвычайно успешную сеть франшиз. В апреле 1955 года Рэй Крок, пятидесятидвухлетний бизнесмен, построил первый McDonald’s в современном стиле — со знаменитыми золотыми арками — в Дес-Плейнс, штат Иллинойс. В нём гамбургеры продавались за пятнадцать центов (цена не поднималась до 1967 года, когда она выросла до восемнадцати центов), кофе — за пять центов, а молочные коктейли — за двадцать центов. Семья из четырех человек могла поесть на 2 доллара или меньше и при желании сделать это в своём автомобиле. К 1960 году насчитывалось 228 франшиз McDonald’s, а годовой объем продаж составлял 37 миллионов долларов.[786]
Автомобильные производители получили огромную прибыль от этих изменений. Продажи легковых автомобилей подскочили с 6,7 миллиона в 1950 году до рекордных 7,9 миллиона в 1955 году. В том же году GM, которая продала примерно половину этих автомобилей, стала первой американской корпорацией, заработавшей более 1 миллиарда долларов. Активы GM были больше, чем у Аргентины, а доходы — в восемь раз больше, чем у штата Нью-Йорк. (Министр обороны Уилсон не зря говорил, что «то, что хорошо для нашей страны, хорошо для General Motors, и наоборот»).
GM и другие автопроизводители с особым успехом убеждали американцев сдавать или выбрасывать свои старые модели — в 1950-х годах ежегодно утилизировалось около 4,5 миллионов автомобилей — и покупать гладкие, разноцветные, бензиновые, инкрустированные хромом транспортные средства, оснащенные (после 1955 года) размашистыми и нефункциональными хвостовыми плавниками.[787] Водитель за рулем этих аляповатых, но мощных чудес был королем дороги, обладателем кусочка американской мечты. К 1960 году почти 80 процентов американских семей имели хотя бы один автомобиль, а 15 процентов — два и более. Тогда было зарегистрировано 73,8 миллиона автомобилей, в то время как десятью годами ранее их было 39,3 миллиона.[788]
Многие современные критики осуждали вульгарность этих автомобилей. По словам одного из них, новые машины похожи на приезжающих девушек из хора и улетающие истребители. Другой сравнил автомобили с музыкальными автоматами на колесах. Но эти критики упустили главное: миллионы американцев влюбились в автомобили, причём чем больше и ярче, тем лучше. Автомобильный дизайн — самый яркий в период с 1955 по начало 1960-х годов — выражал динамичные и материалистичные настроения эпохи. Дизайн намеренно напоминал линии реактивных самолетов и создавал обтекаемое, футуристическое ощущение, которое было подражаемо во многих других продуктах, от тостеров до садовой мебели и новых кухонь, оснащенных всеми видами изящных электрических удобств. (Многие из этих кухонь вели в гостиные в колониальном стиле, но американцы, похоже, не возражали против такого контраста). Аэровокзал авиакомпании TWA в Нью-Йорке, спроектированный Ээро Саариненом, отражает эту оживленность. Аэропорт Даллеса в Вирджинии, также спроектированный Саариненом, и другие новые здания с парящими крышами-бабочками, смелыми консолями и устремленными вперёд фасадами.
«Барочный изгиб» современного дизайна, как объясняет историк Томас Хайн, выявил «неприкрытую, совершенно вульгарную радость», которую испытывали многие преуспевающие американцы от того, что могут жить так хорошо. Именно такую гордость выражал вице-президент Никсон в 1959 году, когда на выставке в Москве, которую New York Times назвала «пышным свидетельством изобилия», он нагло хвастался сверкающими американскими кухонными принадлежностями, чтобы напомнить Хрущеву (и всему миру) о фантастическом экономическом потенциале американского образа жизни.[789]
Все эти события породили грандиозные ожидания, особенно среди образованных представителей среднего класса, относительно возможностей дальнейшего научно-технического прогресса. Этот оптимистический дух — ощущение, что у прогресса нет пределов, — определил руководящий дух эпохи и со временем вызвал все более мощное давление со стороны населения, требующего расширения прав и возможностей. Многие современники говорили, будто не существует почти ничего, чего бы не смогла достичь американская изобретательность в науке, промышленности и т. д. Инженеры и ученые совершенствовали метеорологические спутники, ракеты, солнечные батареи и атомные подводные лодки. Атомные вещи продолжали казаться многообещающими до невероятности. Ученые из Брукхейвенской национальной лаборатории на Лонг-Айленде рассказывали о создании новых чудесных гибридов гвоздик в своём радиоактивном «Гамма-саду». Исследователи из Аргоннской лаборатории под Чикаго проводили эксперименты с картофелем, хлебом и хотдогами, чтобы показать, что облучение сохраняет продукты свежими и без микробов. National Geographic пришёл к выводу, что «атомная революция» «сформирует и изменит нашу жизнь так, как сегодня и не снилось, и обратного пути уже не будет».[790]
