Мозес и другие, воодушевленные этими усилиями, начали планировать то, что стало известно как «Лето свободы» в Миссисипи, кампанию 1964 года по регистрации чернокожих избирателей и созданию «школ свободы» для чернокожих детей.[1378] В поисках добровольцев они приняли более 900 человек, в основном белых студентов колледжей, которые могли взять хотя бы часть летнего отпуска. Большинство из них прошли недельную или двухнедельную подготовку, прежде чем отправиться в Миссисипи в конце июня. Когда они готовились к поездке, ветераны движения предупредили их, что администрация Джонсона выступает против этой затеи и не предоставит им никакой федеральной защиты. ЛБДж опасался насилия, которое, в свою очередь, повредит единству Демократической партии в предстоящей кампании. Когда добровольцы прибыли в штат Магнолия, они столкнулись с огромной опасностью, не надеясь на поддержку со стороны правительства.

То, чего многие опасались, вскоре произошло. 21 июня двое белых активистов, Майкл Швернер и Эндрю Гудман, и один чёрный активист, Джеймс Чейни, исчезли недалеко от Филадельфии, штат Миссисипи. Когда в начале августа их тела были найдены погребенными в земляной плотине, выяснилось, что Швернер и Гудман были убиты пулями 38-го калибра через голову по одному разу. В Чейни стреляли три раза.[1379] Улики свидетельствовали о причастности заместителя шерифа округа Нешоба Сесила Прайса, который задержал трех молодых людей и передал их толпе, возглавляемой Кланом, которая убила их в бандитском стиле. Три года спустя полностью белое жюри присяжных признало Прайса и ещё шестерых человек, включая лидера местного Клана Сэма Бауэрса, виновными в «нарушении гражданских прав» Швернера, Чейни и Гудмана.[1380]

Террор в Миссисипи напугал добровольцев и возмутил людей во всём мире. Лидеры COFO тоже были в гневе — отчасти на себя за упущения в собственных процедурах предосторожности, а в гораздо большей степени на администрацию Джонсона за то, что она не обеспечила защиту. ФБР, действительно, прибыло на место происшествия только через двадцать часов после исчезновения трех человек и взяло на себя руководство поисками только через три дня. Позже, летом, Гувер, реагируя на критику, увеличил свои силы в штате, и один из его информаторов сделал возможным обнаружение тел и последующее преследование убийц. Однако лидеры и волонтеры COFO по-прежнему были в ярости на администрацию. Насилие и кровопролитие ещё больше омрачили усилия того рокового лета. С июня по конец августа противники COFO сожгли или взорвали тридцать пять домов, церквей и других зданий в Миссисипи. В тридцать пять добровольцев стреляли (трое были ранены), восемьдесят были избиты, а ещё трое убиты. Белые власти произвели более 1000 арестов работников COFO и их союзников. Кливленд Селлерс, лидер COFO, вспоминал: «Это был самый длинный кошмар, который я когда-либо переживал, эти три месяца».[1381]

Большая часть работы тем летом проходила в «Школах свободы», где тысячи бедных, преимущественно сельских чернокожих детей и их родителей участвовали в эксперименте, обещавшем многое в их жизни. Но наиболее широко освещаемой деятельностью было обеспечение равных прав для чернокожих в политике штата и страны, и COFO предприняла масштабные усилия по расширению списков своей Демократической партии свободы Миссисипи (MFDP). Проводя упорядоченный демократический процесс, они в итоге выбрали тридцать четыре делегата и тридцать четыре заместителя, чтобы представлять штат на Демократической национальной конвенции в конце августа в Атлантик-Сити. Четверо из делегатов, включая Эда Кинга, были белыми. Примерно три четверти из них были мелкими фермерами.[1382]

Таким образом, была развязана весьма спорная борьба между Джонсоном и его союзниками-либералами, с одной стороны, и воинствующими борцами за гражданские права — с другой. Делегаты Партии свободы не предполагали, что так будет. Заявив о своей лояльности президенту и либеральным идеалам Демократической партии, они рассчитывали, что их хорошо примут на съезде, где доминировал Джонсон. Конкурирующая белая делегация, выбранная завсегдатаями партии, напротив, осудила закон о гражданских правах и прямо выступила против партийной платформы. Ожидалось, что большинство этих белых поддержат Голдуотера осенью. Но Джонсон, сначала надеясь выработать компромисс, обнаружил, что белые миссисипцы покинут съезд, если MFDP получит хоть какое-то одобрение. Несколько других южных делегаций пригрозили присоединиться к ним. Если это произойдет, Джонсону грозили серьёзные последствия на выборах в Дикси.

Джонсон, контролировавший каждую деталь своего выдвижения, предвидел разногласия и подбросил информаторов ФБР, чтобы получить сведения о выскочках, которые вскоре должны были прибыть на съезд.[1383] Кроме того, он опирался на комитет по проверке полномочий съезда, который рассматривал претензии соперников, чтобы тот не голосовал за вынесение этого подстрекательского вопроса на обсуждение съезда. Тем не менее он надеялся, что давление и убеждение помогут делегатам MFDP прозреть. Некоторые из самых известных либералов страны, включая Ройтера и Хамфри, осаждали лидеров MFDP мольбами и обещаниями. Известные на всю страну чернокожие лидеры — Растин, Кинг, лидер CORE Джеймс Фармер — также, казалось, были готовы принять компромисс. Это позволило бы делегатам MFDP получить два места с правом голоса, а остальных — без права голоса, с почетным статусом. Джонсон также указал, хотя и в общих чертах, что правила съезда будут изменены таким образом, чтобы расовая дискриминация не определяла выбор делегатов в 1968 году. Комитет по проверке полномочий выполнил просьбу ЛБДж и рекомендовал сделку.[1384]

Однако пряники не смогли сдвинуть с места делегатов от Партии свободы, в основном потому, что они мало что предлагали. По словам ЛБДж, в состав двух делегатов должны входить белый и чёрный, а именно Эд Кинг и Аарон Генри. Они должны были быть посажены не как делегаты от Миссисипи — это означало бы признать легитимность их претензий на то, чтобы представлять штат, — а как делегаты «на свободе». Джонсон также сообщил, что один из самых ярых делегатов от Партии свободы, Фанни Лу Хамер, не должена быть допущена к голосованию на съезде.

Уже в Атлантик-Сити Хамер привлекла к себе необычайное внимание делегатов и репортеров. Красноречивая представительница того, каково это — быть чёрным и бедным в Миссисипи, Хамер была двадцатым ребёнком в семье обедневших, едва грамотных издольщиков. В 1962 году, когда она осмелилась зарегистрироваться для голосования, её выгнали с земли, на которой она восемнадцать лет работала в поле. Позже она была жестоко избита за то, что призывала других чернокожих зарегистрироваться. Из этих испытаний она вышла сильной и бескомпромиссной защитницей равных прав.[1385] Когда 22 августа она предстала перед мандатной комиссией, то в наглядных подробностях описала зрителям и телезрителям, что с ней произошло в тот раз: