Выдвижение Голдуотера, ликовали либералы, было лучшим, что могло случиться с Демократической партией. Его ревностные сторонники, однако, были счастливы и полны надежд. Консерваторы Юга полагали, что он может победить Джонсона в регионе, и убедили Уоллеса снять свою кандидатуру. Уоллес так и поступил, оставив для GOP хороший шанс — впервые со времен Реконструкции — одержать крупный триумф в Дикси. Политические обозреватели готовились к тому, что кампания будет сосредоточена на политике региона и расы.
КОГДА РЕСПУБЛИКАНЦЫ выдвинули Голдуотера и Миллера, Джонсон и его советники сосредоточились на том, чтобы собрать всех, кроме правых, в большую и радостную коалицию, которая принесёт ему ошеломляющую победу. Он организовал съезд демократов в Атлантик-Сити в конце августа, который прошел по его сценарию, включая выбор Хамфри в качестве своего кандидата. Однако ещё до его окончания расовые столкновения обнажили трещины в американском обществе, которые, хотя и были в конечном счете безобидны для ЛБДж в 1964 году, впоследствии расширились, разнеся его партию и изменив характер американской политики.
Некоторые из этих трещин уже обнажились с появлением яростных антибелых активистов, связанных с «Нацией ислама». Чёрные мусульмане, как их называли, образовались в 1930-х годах. Отвергая христианство как религию рабовладельцев, они также отвергали расовую интеграцию и призывали чернокожих отделиться и создать свои собственные общины. Члены организации должны были самосовершенствоваться, отказываясь от выпивки, наркотиков, табака, азартных игр, сквернословия и внебрачного секса. Мужчины должны были носить белые рубашки и костюмы, женщины — длинные платья, покрывать голову и не краситься. Глубоко отчужденные от белых, мусульмане не принимали ни межрасовое движение за гражданские права, ни «коррумпированное» и «злое» белое общество. Они сами были расистами, воспринимая белых как «дьяволов», которые были обесцвечены в годы после сотворения мира, и предвидя судный день, когда Аллах победит белых и отомстит чёрным через расовое разделение. Их идеи опирались на популярные среди чернокожих версии апокалиптической религии святости, а также на исторически устойчивые традиции чёрного национализма.[1370]
Хотя мусульмане пользовались растущей популярностью, в основном среди наиболее обездоленных людей в гетто крупных северных городов, таких как Чикаго, Детройт и Нью-Йорк, они приобрели относительно небольшое количество полноправных новообращенных. По оценкам, в начале 1960-х годов насчитывалось от 5000 до 15 000 активных мусульман, 50 000 верующих и значительно большая группа сочувствующих.[1371] Когда Малкольм Икс, один из самых популярных мусульманских лидеров, назвал убийство Кеннеди случаем, когда «цыплята вернулись домой, чтобы прогневаться», он вызвал горькие эмоции. Элайджа Мухаммад, лидер «Нации ислама», отругал Малкольма за его невежливые высказывания, тем самым обострив раскол, который уже усилился между этими двумя людьми. В марте 1964 года Малкольм Икс отделился от «Нации» и возглавил свою собственную группу, Организацию афро-американского единства.
Взлет Малкольма Икса (урожденного Малкольма Литтла; буква «Икс» обозначала африканскую фамилию, утраченную во время рабства) за оставшиеся одиннадцать месяцев его жизни был впечатляющим.[1372] За это время он совершил две поездки в Африку, углубленно изучая учения ислама. Постепенно он отказался от самых крайних форм антибелого расизма, которых придерживались чёрные мусульмане, склонившись (или так казалось) к более светской, квазисоциалистической платформе, которая предусматривала некоторое приспособление к бедным и рабочим белым. В то же время он оставался чёрным националистом и настаивал на том, что чёрные должны помогать себе сами, применяя насилие, если их будут провоцировать, если они надеются выжить в условиях пороков белой цивилизации. «Не может быть революции без кровопролития», — провозглашал он.[1373] Он отверг лидеров движения за гражданские права как лакеев белого истеблишмента: Кинг был «предателем», «чурбаном» и «дураком». (Кинг ответил, что Малкольм — «вспыльчивый радикал с опасной эмоциональной привлекательностью»). Малкольм обладал необычайным самообладанием, был артистичен, быстро соображал и часто шутил. Он говорил смело и с контролируемым, но очевидным страстным гневом. В 1964 году он привлек к себе растущее внимание и поддержку городских чернокожих.
Что мог бы сделать Малкольм Икс, если бы остался жив — враги из «Нации ислама» убили его в Нью-Йорке в феврале 1965 года, — сказать невозможно.[1374] Большинство политически активных чернокожих американцев в то время оставались приверженцами учения Кинга или лидеров других организаций по защите гражданских прав. Эти лидеры считали Малкольма Икса диким и непрактичным оппортунистом, жаждущим личной славы. Осмелился бы он говорить так смело, если бы ему пришлось жить и работать на Юге, где активисты буквально рисковали своими жизнями? Чего, спрашивали они, он на самом деле добился, кроме того, что разжег недовольство в городах и тем самым разрушил видение межрасового прогресса? «Что он вообще сделал?» спрашивал Тургуд Маршалл много лет спустя. «Назовите хоть одно конкретное дело, которое он сделал».[1375] Другие критики задавались вопросом, как чернокожие, составляющие в основном бедные и относительно бесправные 11% населения, могут надеяться на продвижение в американской жизни, если они отвергают белых людей и белые институты.[1376]
Это хорошие вопросы, и они свидетельствуют о том, что в 1964 году Малкольм Икс был далеко не той вдохновляющей фигурой, которой он стал впоследствии, приняв мученическую смерть, для большого числа чернокожих в Соединенных Штатах. Тем не менее, Малкольм начал вселять гордость во все большее число афроамериканцев, некоторые из которых в ярости граничили с бунтом. 18 июля 1964 года в Гарлеме вспыхнули беспорядки. Длившиеся неделю, они сопровождались драками между чернокожими и полицией, а также поджогами, грабежами и нападениями на белых. Когда беспорядки утихли, на севере штата в Рочестере вспыхнули другие волнения. Кинг, Рэндольф, Уилкинс и другие чернокожие лидеры призывали к миру, но в августе беспорядки потрясли Патерсон, Элизабет, Нью-Джерси и Филадельфию. По сравнению с другими городскими беспорядками в американской истории и с беспорядками более позднего десятилетия эти беспорядки были относительно незначительными, и в сентябре они прекратились. Но они показали приближение «огня следующего раза», о котором Болдуин пророчествовал в 1963 году. Казалось, что принятое Джонсоном законодательство о гражданских правах, в первую очередь касающееся юридических прав чернокожих на Юге, практически не помогло унять ярость чернокожих в гетто.
Расовая конфронтация на Юге в большей степени угрожала надеждам президента на спокойную и успешную кампанию 1964 года. Миссисипи, как это часто бывало в истории движения за гражданские права, оказался главной ареной конфликта. Там CORE, SCLC, NAACP и SNCC ранее создали Совет объединенных организаций (COFO), целью которого была мобилизация чернокожего населения, особенно для получения права голоса. Роберт Мозес, все ещё рискуя жизнью в штате, выступал в качестве программного директора этих усилий, которые активизировались в 1963 году. В то время ему помогала группа из восьмидесяти белых студентов, большинство из которых учились в Йеле и Стэнфорде. Их набрал Аллард Лоуэнштейн, тридцатитрехлетний белый активист из Нью-Йорка, который был глубоко вовлечен в движение. В октябре 1963 года они поддержали активиста NAACP Аарона Генри и капеллана колледжа Тугалу Эда Кинга, белого мужчину, в качестве кандидатов на пост губернатора и лейтенанта губернатора от партии свободы.[1377]
