Свист!

Осколок влетел прямо в эпицентр сгустка. Раздался не взрыв, а глухой хлюп, как будто лопнул огромный нарыв. Сгусток тьмы расплылся в воздухе, превратившись в безвредный черный туман, который быстро рассеялся. Вой прекратился.

Снаружи наступила тишина. Потом — сдержанный шепот, звук поспешных шагов… отступающих.

— Ушли? — удивленно спросил Штарк, выглядывая в брешь. В конце коридора мелькнули удаляющиеся тени плащей.

— Похоже, что да, — сказала Ферн, опуская посох. Ее световой щит погас. Она была бледна, но браслет на ее запястье светился ровно. — Твой… осколок. Он попал?

— Попал, — подтвердил Сайтама. — Но не убил, кажется. Просто… спугнул. Как ос. — Он бросил оставшиеся черепки. — Теперь можно спокойно поужинать? И подумать, как нам в эту Цитадель идти. И что взять с собой. Может, там холодно? Надо теплые носки. И запасная щетка для Камешка. На всякий случай.

Фрирен опустилась на пол, прислонившись к пьедесталу. В одной руке она сжимала светящийся кристалл с координатами пути в самое пекло, в другой — древний щит-диск. Она смотрела на Сайтаму, который уже рылся в своем рюкзаке в поисках сухих пайков. Их спасением от серьезной атаки слуг Мастера стал глиняный черепок и абсолютно невозмутимое отношение Сайтамы к апокалиптической тьме.

«Объект «С» демонстрирует высокую эффективность в нейтрализации угроз с использованием подручных средств (глиняный осколок)», — мысленно записала она, чувствуя, как научный азарт борется с глубочайшей усталостью. — «Тактика «Аккуратненько» требует дальнейшего изучения… после ужина. И, возможно, теплых носков». Она посмотрела на координаты в кристалле, на символ Черной Цитадели. Путь на север и в самое сердце Пустошей казался безумием. Но с Объектом «С», его черепками и неизменным вопросом о щетке для пса, даже безумие выглядело… управляемым. Они пережили осаду. Они получили ключ. И у них был план, как минимум, на ужин. Это уже было что-то.

Архивы Теократии, некогда наполненные гулом защиты и шелестом знаний, теперь дышали тишиной и пылью. Группа собралась у входа в Зал Защит. На столе лежали тщательно упакованные артефакты: браслеты-стабилизаторы, несколько уцелевших щитов-дисков, поврежденный кинжал Штарка (как напоминание), свитки с расшифрованными ритуалами и, главное — светящийся кристалл-накопитель с координатами Ритуала Заката. Воздух вибрировал от напряжения. Путь назад был отрезан не только слугами Мастера, но и обвалом — мощный взрыв тьмы одного из сгустков обрушил часть свода в главном коридоре. Оставался один путь — вглубь, к потайному выходу, отмеченному на карте Фрирен в древнем гримуаре. Но он лежал через зал Эха.

Зал Эха был огромным и пугающе пустым. Пол выложен черными мраморными плитами, отражавшими тусклый свет их светильников как ночное небо. По краям зала стояли статуи. Не богов или царей, а воинов и магов Теократии в полном боевом облачении. Каждая — шедевр реализма: лица, застывшие в решимости или скорби, руки на рукоятях мечей или сжимающие посохи, доспехи с мельчайшими деталями чеканки. Казалось, они вот-вот оживут. В центре зала, на возвышении, лежал массивный камень неправильной формы — Ключевой Камень Преткновения, испещренный рунами управления. От него тянулись едва видимые линии энергии к каждой статуе.

— Это не просто памятники, — прошептала Фрирен, ее голос гулко отдавался в тишине. — Это… стражи. Запечатленные эхом лучшие защитники Теократии. Камень — их активатор и источник силы. Он связан с защитным полем всего комплекса. Если его потревожить…

— Они проснутся, — закончила Ферн, сжимая новый, меньший щит-диск, подобранный в арсенале. Его руны слабо светились в ответ на ее прикосновение.

— И будут драться, — добавил Штарк, проверяя крепление древнего, но прочного меча, найденного рядом с кинжалом. Его лицо было сосредоточенным. — За свой дом. Даже если это лишь эхо.

Сайтама подошел к ближайшей статуе — молодому войну с решимым взглядом и мечом наготове. Он постучал костяшкой пальца по каменной кирасе. Звук был глухим.

— Крепкие, — констатировал он. — И спят крепко. — Он посмотрел на Камень Преткновения. — Может, не будить? Аккуратненько обойти? Как паука в углу. Главное — не наступать.

Но обойти было невозможно. Потайная дверь — едва заметная панель в дальней стене — находилась прямо за камнем. Чтобы до нее добраться, нужно было подняться на возвышение.

— Активация, вероятно, сработает на приближение к камню или попытку его тронуть, — сказала Фрирен, изучая руны. — Магия очень тонкая, живая… Она реагирует на намерение. На агрессию.

— Значит, надо идти без злых мыслей? — съязвил Штарк, но без злобы. Он был серьезен.

— Или очень-очень быстро, — вздохнула Ферн.

Они двинулись. Медленно, осторожно, ступая так, словно шли по тонкому льду. Фрирен шла первой, ее посох был опущен, гримуар засунут за пояс — жест мира. Штарк и Ферн — сзади, оружие в ножнах и за спиной, но руки свободны. Сайтама шел последним, неся Камешка, чтобы пес не побежал вперед. Пес притих, чувствуя напряжение.

На середине зала Ферн невольно споткнулась о неровную плиту. Ее щит-диск, висевший за спиной, **звякнул** о застежку плаща. Звук был негромким, но в гробовой тишине он прозвучал как удар гонга.

Камень Преткновения вспыхнул мягким золотым светом. Руны на нем заструились, как жидкое золото. Линии энергии к статуям вспыхнули ярко. И статуи… вздохнули. Не физически, но пространство наполнилось звуком глубокого, коллективного вдоха. Каменные головы повернулись. Пустые глазницы наполнились холодным, золотистым светом. Оружие в каменных руках поднялось. Они не двигались с постаментов, но их эфирные проекции — полупрозрачные, сияющие золотом и серебром копии статуй — сошли на черный пол зала, образуя непроходимый строй между группой и камнем.

«Чужаки…» — прозвучало в сознании, не голосом, а эхом множества мыслей, слитых воедино. «Архивы… священны… Уходите… или примите вызов Эха!»

Штарк шагнул вперед, его рука легла на рукоять меча, но не вынимала его.

— Мы не враги! — крикнул он, его голос дрожал, но был тверд. — Мы ищем знания, чтобы остановить Тень! Ту самую, что вы знали!

«Слова… ветер…» — ответило Эхо. Золотые воины сомкнули строй. Маги подняли посохи, на которых зажглись призрачные, но жаркие языки пламени. «Докажите силу духа… или умрите!»

Бой начался мгновенно. Не физический, а битва эфирных сущностей против воли и мастерства.

Штарк встретил призрачного мечника. Их клинки — сталь и чистая энергия — сошлись с искрами. Штарк не старался убить — он парировал, уворачивался, демонстрируя навыки и уважение к мастерству давно умершего воина. Его новый меч звенел, отражая удары, казалось, впитывая ярость Эха и смягчая ее. «Я не ваш враг! Я защищаю! Как и вы!» — мысленно кричал он, и Эхо воина отвечало чуть менее яростным натиском.

Ферн встала против двух магов. Ее щит-диск вспыхнул ярко, создавая купол света, который гасил огненные шары и ледяные шипы. Она не атаковала. Она держала оборону, ее воля была сосредоточена на защите группы, на чистоте ее намерений. «Мы ищем свет! Чтобы прогнать тьму!» — ее мысленный посыл бился, как сердце, о золотые проекции. Щиты магов дрогнули.