Тень растворилась так же быстро, как и появилась. Но ощущение слежки осталось. Мастер или его слуги были здесь. В городе. Игра только начиналась. На этот раз — на их территории. Им предстояло не только идти по следу Мастера к архивам Теократии, но и защищать то, что стало для них временным домом. И первый шаг завтра — не к южным пустыням, а в сиротский приют Святой Алины. К имбирным пряникам и, возможно, важным наблюдениям.

Утро в Лангенфельде встретило группу плотным серым небом и обещанием дождя. Воздух был свежим, пахнущим влажным камнем и дымком из пекарен. Настроение после вчерашнего происшествия в архивах было напряженным, но целенаправленным. Визит в приют Святой Алины был не просто благодарностью за пряники — это был первый шаг в их собственном расследовании.

Матушка Алина встретила их у ворот, ее доброе лицо омрачилось тревогой, едва она увидела их серьезные лица.

— Герои? Что-то случилось?

— Нам нужна ваша помощь, Матушка, — прямо сказала Фрирен, минуя церемонии. — Вчера в городе пропала… важная вещь. Возможно, ее украли. Мы ищем людей, которые могли показаться чужими, странными. Вчера или позавчера. Возможно, задавали вопросы о нас, о приюте. Или просто… наблюдали.

Лицо Матушки Алины стало сосредоточенным.

— Чужих? Вчера… — Она задумалась. — Был один. Мужчина. Под видом благотворителя хотел пожертвовать старые книги. Но… глаза у него были странные. Слишком внимательные. Смотрел не на книги, а на детей, на двор. Спросил, правда ли здесь бывает «тот самый лысый герой». Я сказала, что вы наши благодетели, но не дала подробностей. Он ушел быстро, когда я позвала Ганса помочь перенести книги. Ганс потом сказал, что тот мужчина шел не как горожанин — слишком бесшумно, оглядывался.

— Описание? — спросил Штарк, рука непроизвольно легла на рукоять меча.

— Среднего роста. Плотный плащ с капюшоном, хоть дождя и не было. Лица толком не разглядела — капюшон глубокий. Руки в перчатках. Голос… тихий, без интонаций. Как будто читал по бумажке.

Пока Матушка Алина говорила, дети, игравшие во дворе, заметили гостей. Особенно Сайтаму. Скоро их окружила робкая, но любопытная стайка.

— Лысый Дядя! Ты пришел за пряниками? — спросил тот самый мальчишка, что интересовался чихом.

— Пряники были хорошие, — подтвердил Сайтама. — Спасибо. А вы тут чужих не видели? В плащах? Странных?

Девочка, подарившая куклу, дернула его за рукав комбинезона.

— Я видела! Вчера! Он стоял у забора, там, где дыра! — Она указала на дальний угол двора. — Как мышь! Тихо! А потом… фьють! Исчез!

— Как исчез? — уточнила Ферн мягко.

— Ну… повернулся за угол и нет! — объяснила девочка. — А у него под плащом… блестело что-то! Как у мамы брошка, только… черное и холодное!

Фрирен и Штарк переглянулись. «Блестело что-то черное и холодное» — очень похоже на «куски мерцающей ночи» из архивного отчета.

Сайтама тем временем раздавал оставшиеся пряники (Ферн предусмотрительно положила их в сумку). Он заметил, что мальчик, стоявший чуть поодаль, с интересом разглядывает его новый серый плащ, который он нехотя надел поверх комбинезона по настоянию Фрирен («Не выделяться»).

— Что, плащ не нравится? — спросил Сайтама.

Мальчик покраснел и потупился. — Он… скучный. А твой желтый… он веселый. Как солнце. Даже когда грязный.

Сайтама посмотрел на свой серый плащ, потом на восторженное лицо ребенка, разглядывающего знакомый желтый комбинезон под полой.

— Да, — согласился Сайтама просто. — Скучный. — Он расстегнул застежку плаща и снял его, свернув в неаккуратный комок. Желтый костюм снова был на виду. Дети заулыбались. Штарк вздохнул, но ничего не сказал. Фрирен лишь отметила: «Объект «С» демонстрирует устойчивое предпочтение исходного костюма, игнорируя социальные условности. Дети реагируют положительно. Фактор узнаваемости повышается… что может быть как плюсом, так и минусом».

Поблагодарив Матушку Алину и детей (и пообещав новый ошейник Камешку), группа направилась к месту, указанному девочкой — к дыре в заборе приюта. Двор выходил в узкий, глухой переулок.

Фрирен первой заметила странность. У стены, напротив дыры в заборе, на утрамбованной земле и пыли, был четкий отпечаток. Не след ноги. Это был странный, геометрический знак, словно выдавленный чем-то тяжелым и угловатым. Треугольник, пересеченный волнистой линией, внутри — стилизованное око.

— Это не городская метка, — тихо сказала Ферн, наклонившись. — И не магический символ, который я знаю.

— Знак «Мастера»? — предположил Штарк, озираясь по сторонам переулка. Переулок был пуст.

— Или его слуг, — добавила Фрирен. Она осторожно скопировала знак на лист пергамента из своего гримуара. — Предупреждение? Или… визитная карточка? Оставили нарочно. Чтобы мы знали — они здесь. И следят.

Ощущение невидимого присутствия стало почти осязаемым. Они вернулись в Гильдию Магов, в архивы. Кристоф, все еще переживавший за статуэтку, встретил их с готовностью помочь.

— Вы искали что-то про «Теневого Покровителя»? — спросил он, ведя их к другому стеллажу. — Я вспомнил! Есть один фрагментарный свиток… из личной коллекции магистра Вейланда. Там не о Покровителе напрямую, но… — Он достал небольшой, плохо сохранившийся кожаный свиток. — …говорится о «Слугах, носящих Знак Глаза и Волны». И о том, что они действуют там, где «стены между мирами тонки или искажены». И что их господин ищет «точки соприкосновения миров» для… «Великого Отражения».

Фрирен быстро пробежала глазами древние письмена.

— «Точки соприкосновения миров»… — пробормотала она. — Портал, через который пришел Сайтама? Или… сам Сайтама как живая «точка»? — Ее взгляд упал на спящего в углу Камешка. Сайтама сидел рядом, методично чистил псу уши. — Знак в переулке… Глаз и Волна. Это совпадает. — Она показала Кристофу свою зарисовку.

Кристоф ахнул. — Да! Совершенно точно! Откуда вы это…?

— Нам его оставили, — сухо ответил Штарк.

Вечером, в их скромном номере постоялого двора «Тихий Колодец», группа собралась вокруг стола. На нем лежала карта южных регионов, разложенная Фрирен. Была отмечена точка — предполагаемое местонахождение архивов Древней Теократии в оазисе Ал'Разим, где упоминался «Теневой Покровитель».

— Ал'Разим, — сказала Фрирен, указывая на удаленную точку в пустыне. — Два месяца пути, если идти через перевал Громовых Пиков и вдоль Соленого хребта. Климат суровый. Магия пустыни капризна и опасна. И «Мастер» явно знает, что мы идем по его следу. Его слуги будут следить, возможно, пытаться опередить или устроить засаду.

— Засады… это я понимаю, — мрачно сказал Штарк, проверяя острие своего меча. — Пустыня… это ново. Но меч есть меч, а песок… — он поморщился, — он везде лезет.