Сайтама спал. Спокойно, почти безмятежно, его дыхание ровное. Его тень под слабым светом луны была обычной, скучной полосой на песке. Но Фрирен видела в ней теперь нечто иное — спящий вулкан, потенциал, грозящий уничтожить саму ткань восприятия.

Утро принесло не облегчение, а Песчаную Казнь. Не просто ветер. Стена бурого, кипящего песка, движущаяся с воем, как разъяренный зверь. Видимость упала до нуля. Воздух стал густым, едким, пропитанным мельчайшим абразивом, выжигающим легкие. Даже дышать было мучительно. Идти — невозможно. Они едва успели укрыться под навесом скалы, втянув за собой Камешка, которого Сайтама прикрыл своим телом.

Три дня. Три бесконечных дня буря ревела за пределами их крошечного убежища — естественной расщелины в скале, едва защищавшей от безумства стихии. Песок просачивался внутрь, покрывая все тонкой, вездесущей пылью. Запасы воды таяли, несмотря на экономное использование и магию Фрирен, замедлявшую испарение. Штарк молча точил меч, его лицо было каменным. Ферн пыталась поддерживать порядок в их скудном лагере, но песок сводил все усилия на нет. Камешек лежал, слабо виляя хвостом, когда Сайтама тер ему уши влажной тряпицей.

Фрирен использовала время. Она изучала обломок устройства при свете магического кристалла. Его структура под лупой поражала — не ковка, не литье, а что-то вроде молекулярного выращивания. Сложнейшие схемы, вытравленные на наноуровне. И крошечные, едва заметные кристаллики неизвестного минерала, впаянные в узлы схемы. Они слабо пульсировали тусклым лиловым светом, когда она подносила к ним обломок черного камня от колодца.

— Энергия искажения… — бормотала она. — Они ее… собирают. Как питание. Или как ключ… — Она вспомнила слова Сайтамы о колодце: «скрипит». Может, эти устройства «слышат» этот скрип? Или… усиливают его?

Сайтама большую часть времени молчал. Он сидел, прислонившись к камню, его взгляд был устремлен в песчаную мглу за пределами убежища. Казалось, он не страдает от духоты и песка, как остальные. Но в его глазах была не скука. Была… отстраненность. Глубокая, как пропасть.

На вторую ночь бури Сайтама уснул. И увидел сон. Необычайно четкий, болезненный.

Он стоял на улице. Но не в пустыне. В городе. Огромном, чужом, подавляющем. Башни из стекла и металла, режущие серое небо. Провода, как паутина. Рев машин, гул толпы, резкий запах выхлопов и чего-то химического. Знаки с незнакомыми иероглифами и кричащими лицами на рекламных щитах. Его мир. Город Z. Но… разрушенный.

Здания были скелетами, обгорелыми и покореженными. Стекла выбиты, из трещин в стенах сочилась какая-то черная слизь. Улицы были завалены обломками, ржавыми остовами машин. Ни людей. Ни птиц. Тишина стояла гнетущая, нарушаемая лишь скрипом металла на ветру и далеким, глухим гулом, похожим на стон земли. Над руинами возвышалась гигантская, зловещая тень… чего-то бесформенного, пульсирующего темной энергией. Она закрывала полнеба.

Сайтама шел по руинам. Он знал эти улицы. Здесь был его дом. Теперь — груда битого бетона. Там — супермаркет, где он покупал дешевый рамен. Теперь — провал в земле. Он чувствовал… пустоту. Не печаль, не гнев. Глубокую, всепоглощающую пустоту, как после долгого, бессмысленного боя. И одиночество. Чудовищное, вселенское одиночество.

«Почему?» — прозвучал в его голове голос. Не его собственный. Глубокий, резонирующий, как скрежет металла. «Почему ты существуешь? Зачем такая сила… в этом ничтожестве? Ты — ошибка. Разрыв в ткани. Мы… исправим.»

Сайтама не ответил. Он просто сжал кулаки. Во сне. И руина перед ним… рассыпалась в пыль. Бесшумно. Не от удара. От его воли. От его пустоты. Тень на небе дрогнула, издав звук, похожий на яростный рев.

Он проснулся. Резко. В темноте убежища. Песчаная буря все еще выла. Его кулаки были сжаты. На лбу выступила испарина. Не от страха. От… напряжения? От ярости? Он не понимал. Он видел лишь вспышку — руины, тень, голос.

— Плохой сон? — тихо спросила Ферн, сидевшая рядом на дежурстве. Она увидела, как он вздрогнул.

Сайтама медленно разжал кулаки. — Да… Город. Мой город. Его… сломали. — Он посмотрел на свои ладони. — И кто-то говорил. Голос… противный.

Ферн замерла. Город Сайтамы? Разрушенный? Голос? Она обменялась тревожным взглядом с Фрирен, которая уже проснулась и слушала.

— Что он говорил? — спросила Фрирен мягко, но в ее глазах горел холодный аналитический огонь.

— Что я… ошибка. Что исправят. — Сайтама потер лицо, смахивая песок. — Глупости. Просто сон. — Он встал и подошел к щели, всматриваясь в песчаный ад. — Эта буря… она тоже их работа? Чтоб мы тут сдохли?

Буря начала стихать только на исходе третьих суток. Вихрь ослабел, песчаная стена стала редеть, открывая изуродованный ландшафт. Дюны переместились, засыпая одни ориентиры и открывая другие. И когда видимость позволила, Фрирен увидела новые знаки.

Не на камнях. В камнях. На скале, образующей их убежище, там, где песок не смог добраться, были выжжены или вырезаны глубокие, ритмичные линии. Они складывались в сложный узор, в центре которого снова был Глаз и Волна, но окруженный спиралями и стрелами, указывающими… вглубь скалы.

— Это не просто отметка, — сказала Фрирен, проводя пальцем по теплому от солнца камню. — Это… схема. Указатель. Или… вход? — Она постучала посохом по скале в центре узора. Звук был глухим, но… не совсем. Было ощущение пустоты за камнем.

Штарк, собрав последние силы, подошел с топором. — Проверим?

Фрирен кивнула. Штарк ударил. Камень треснул не сразу. Он был прочным. Но на третий удар часть скалы обвалилась, открыв… ход. Темный, узкий, уходящий вниз под углом. Оттуда потянуло запахом камня, пыли и… слабым, но знакомым лиловым мерцанием.

Фрирен первой просунула внутрь магический светильник. Ход был рукотворным, грубо выдолбленным. Он вел в небольшую пещеру. И там, на каменном алтаре, лежали три кристалла. Небольшие, размером с кулак. Темно-фиолетовые, почти черные. Они пульсировали тем же тусклым светом, что и кристаллики в обломке устройства. От них исходила та же вибрация, что и от колодца, только слабее, сфокусированнее. И тот же… скрип. Едва слышный, но ощутимый костями.

— Усилители? — предположила Ферн, не решаясь войти. — Или… антенны?

— И то, и другое, — ответила Фрирен, осторожно подходя. — Они собирают остаточную энергию искажений… и транслируют ее. Туда, где слушают. — Она посмотрела на Сайтаму, который стоял у входа, его лицо было непроницаемым. — Голос в твоем сне… Он слышал этот скрип? Через тебя? Через эти кристаллы?

Сайтама нахмурился. — Не знаю. Но голос… он был как этот скрип. Противный. — Он шагнул в пещеру, проигнорировав предостерегающий жест Ферн. Подошел к кристаллам. Поднял руку. Не для удара. Просто… протянул ладонь к ближайшему камню. Кристалл замер. Его пульсация прекратилась. Мерцание погасло. Скрип стих. Затем последовали второй и третий кристаллы. Они не треснули. Просто… выключились. Стали темными, мертвыми кусками минерала.

— Ты… что сделал? — спросил Штарк, пораженный.