Импульс к созданию четкой антирабовладельческой партии проявился ещё в 1840 году в партии Свободы и достиг больших масштабов в движении «Свободная почва» в 1848 году. Нативистские партии также начали возникать на местном уровне в 1830-х годах, но ни одна из них не превратилась в общенациональную организацию. В то же время ряд неполитических организаций, таких как Американское библейское общество и Американское трактатное общество, становились все более антикатолическими по своим целям и, следовательно, нативистскими по влиянию. Особый интерес представляет Орден звездно-полосатого знамени — тайное общество, основанное, по-видимому, в Нью-Йорке в 1849 году, но ставшее политической силой после избрания Пирса, когда оно приобрело ярлык «Не знаю ничего».[422]

Таким образом, после 1852 года многие нативистски настроенные виги и многие антирабовладельческие виги были одинаково готовы покинуть свою партию ради новых политических союзов, если таковые удастся организовать. Закон Канзаса-Небраски привел в действие эти импульсы, заставив многих демократов, выступавших против Небраски, покинуть Демократическую партию и тем самым сделать себя доступными в качестве потенциальных союзников. Таким образом, прорабовладельческая мера (закон Канзаса-Небраски) не только нанесла серьёзный ущерб прорабовладельческой партии, которая её спонсировала, но и ещё больше навредила конкурирующей организации вигов, поскольку предложила антирабовладельческим вигам новый набор потенциальных союзников, поддержку которых они могли бы получить, покинув партию вигов.

Когда виги, выступающие против рабства, и виги-нативисты увидели, что люди, выступающие против Небраски, откололись от Демократической партии, они сразу же отреагировали на это шагами по созданию новых политических организаций. Весна и лето 1854 года стали свидетелями быстрых перемен и интенсивной политической деятельности. Усилия антирабовладельцев, конечно, были относительно более заметны, чем усилия нативистов, поскольку реакция на билль о Небраске была антирабовладельческой реакцией. В каждом свободном штате эта реакция оказала значительное влияние на структуру партий. В некоторых штатах, таких как Мичиган и Висконсин, Индиана и Мэн, где виги изначально были слабы, можно было с относительной легкостью и быстротой сформировать полностью интегрированную новую партию, основанную в основном на борьбе с рабством. Но темп перехода был неодинаков в двух штатах. Там, где организация вигов была сильна, как в Нью-Йорке, или где соседство с рабовладельческими штатами способствовало снисходительному отношению к рабству, как в Пенсильвании и Нью-Джерси, организации вигов оказались живучими, и антирабовладельцам пришлось довольствоваться слабыми коалициями. В Нью-Йорке проницательный босс вигов Турлоу Вид понимал, что должен привести вигов к новой организации. Но он собирался сделать это по-своему и в своё время, и только после того, как обеспечит безопасное избрание Уильяма Х. Сьюарда ещё на шесть лет в Сенат. В Иллинойсе группа людей, чье антирабовладельческое рвение доходило почти до аболиционизма, объявила о планах создания «Республиканской» партии и попыталась включить Авраама Линкольна в свой центральный комитет. Он отклонил это предложение и решил баллотироваться в законодательное собрание штата от партии вигов. Линкольн не был равнодушен к антирабочему делу, но в 1854 году он надеялся сделать партию вигов антирабочей партией, по крайней мере в Иллинойсе.

При таком большом различии от штата к штату в процессе, в ходе которого антирабовладельческие виги тяготели к новой антирабовладельческой организации, партийные модели представляли собой обескураживающее разнообразие, а изменения происходили под запутанным разнообразием ярлыков. Термин «республиканец» был предложен в Рипоне, штат Висконсин, в феврале 1854 года; он был одобрен на встрече тридцати конгрессменов в Вашингтоне в мае; и был принят на съезде штата в Джексоне, штат Мичиган, 6 июля. Но антирабовладельцы сплотились под знаменем Народной партии в Огайо и Айове, а в некоторых штатах они использовали термины «партия слияния» и «партия против Небраски». Терминология имела меньшее значение, чем то, что происходило. Уже через несколько недель после принятия закона Канзас-Небраска в Вермонте, Массачусетсе, Огайо, Индиане, Мичигане, Айове и Висконсине образовались новые антирабовладельческие партии, и в каждом северном штате началось брожение, которое привело к созданию подобных партий.[423]

Архитекторы новой антирабочей партии достигли апогея своей деятельности 13 июля, в годовщину принятия Северо-Западного ордонанса, когда они провели съезды одновременно в Вермонте, Огайо и Индиане, всего через неделю после того, как съезд в Мичигане принял название республиканцев.[424] Но антирабовладельческие виги были далеко не одиноки в своём стремлении создать новую партию. Нативисты тоже были в деле. Через четыре дня после трех одновременных антирабовладельческих собраний Орден звездно-полосатого знамени провел в Нью-Йорке съезд делегатов из тринадцати штатов, чтобы создать национальную организацию. Они учредили Большой совет ордена с иерархией подчинённых ему советов штатов и местных советов; установили тайный ритуал, включавший множество заманчивых приспособлений, например, договоренность о том, что собрания будут созываться раздачей бумажек в форме сердца — в обычное время белых, но при угрозе опасности — красных; и приняли клятву, в которой члены обещали отказаться от партийной верности и никогда не голосовать за кандидатов на пост президента, родившихся за границей или в Римской католической церкви. Члены также обязались хранить всю информацию об Ордене в тайне, а при расспросах говорить: «Я ничего не знаю». Политически они причисляли себя к Американской партии, но неизбежно их называли «Незнающими».[425]

В общем политическом брожении пятидесятых годов антирабовладельческий и нативистский движения были не единственными новыми силами. Существовало также мощное движение за воздержание, которое добилось принятия в штате Мэн в 1851 году закона о запрете продажи спиртных напитков.[426] К 1854 году сторонники умеренности организовали политическую деятельность в других штатах и поддерживали кандидатов на многих выборах. Таким образом, избиратели в 1854 году столкнулись с ошеломляющим набором партий и фракций. Наряду со старыми знакомыми демократами, вигами и свободными почвенниками, здесь были республиканцы, члены Народной партии, антинебраскайты, фьюженисты, ноу-ноттингс, ноу-сометингс (нативисты, выступающие против рабства), мэнские законники, сторонники умеренности, ромовые демократы, серебристо-серые виги, индусы, демократы в твёрдой оболочке, в мягкой оболочке, в полуоболочке, усыновленные граждане и многие другие.

Историкам, пишущим после того, как пыль осела, кажется, что появление Республиканской партии было центральным событием во всём этом сложном процессе политической дезинтеграции и реинтеграции. Но в 1854 году результаты выборов, хотя в некоторых отношениях и неоднозначные, казалось, указывали на возможный триумф скорее «Незнайки», чем антирабовладельческой партии. В этот момент появилась вероятность того, что вопрос о католиках или иммигрантах заменит вопрос о рабстве в качестве основного вопроса американской политической жизни.[427]

В мае 1854 года, ещё до того, как «Незнайки» создали свою национальную организацию, они продемонстрировали свою нежданную силу, получив большинство в 8000 голосов на выборах мэра Филадельфии. К июлю стало очевидно, что нативизм может стать доминирующим национальным вопросом, и Стивен А. Дуглас, хотя политическая кровь все ещё кровоточила от ран, нанесенных антирабовладельцами во время дебатов по Канзас-Небраске, начал нападать на «Знающих», а не на антирабовладельческие группы, как на главную опасность для Демократической партии.[428]