Прохладное отношение к отделению населения в графствах с низким процентом рабов могли представлять угрозу для сецессионистов в долгосрочной перспективе, но в первые два месяца 1861 года их беспокоили не местные разногласия. Это была холодность верхнего Юга.

Фактически, с принятием постановления об отделении Техаса импульс к отделению был исчерпан. Хотя семь рабовладельческих штатов вышли из состава Союза, восемь других не вышли. Рабовладельческие штаты были далеки от создания политически единого Юга, и хотя Южная Каролина не была брошена на произвол судьбы, Конфедерации на побережье Персидского залива не хватало населения, ресурсов и богатства рабовладельческих штатов, которые все ещё оставались в Союзе. С самого начала сторонники сецессии столкнулись с дилеммой, что любой штат может оказаться бессильным, если будет действовать в одиночку, или парализованным, если будет ждать совместных действий с другими штатами. Когда 4 февраля штаты Персидского залива собрались в Монтгомери, чтобы образовать конфедерацию, не было никакой уверенности в том, что они избежали опасности бессилия, хотя их было семь, а не один. Конфедерация на побережье залива никого особо не впечатляла. Никто не был уверен, что она будет экономически или политически жизнеспособной.

Однако 4 февраля сецессионисты все ещё надеялись привлечь на свою сторону другие штаты в течение месяца, поскольку с 12 по 29 января законодательные органы ещё пяти штатов назначили выборы для съездов: Арканзас 12 января для выборов 18 февраля; Вирджиния 14 января для выборов 4 февраля; Миссури 18 января для выборов 18 февраля; Теннесси 19 января для выборов 9 февраля; и Северная Каролина 29 января для выборов 28 февраля. Однако все эти меры накладывали ограничения на предлагаемый съезд: Вирджиния предоставила избирателям возможность потребовать проведения всенародного референдума по любому действию, которое может предпринять съезд; законодательный орган Миссури потребовал проведения такого референдума, не дожидаясь требования избирателей; Арканзас и Теннесси предоставили избирателям право решать, проводить ли съезд, а также выбирать делегатов; а Северная Каролина предусматривала как референдум в стиле Вирджинии-Миссури, так и решение в стиле Арканзаса-Теннесси о том, должен ли съезд собираться.

Выборы в эти съезды проходили в условиях, совершенно отличных от тех, что были на нижнем Юге. В основном, верхний Юг не был так навязчиво привержен рабству, как нижний. Из семи штатов, только в Техасе негритянское население составляло менее 40 процентов, а в пяти штатах, которые собирались выйти из состава Юга, негритянское население составляло в среднем менее 30 процентов. Кроме того, штаты верхнего Юга знали, что у них более прочные экономические связи с Севером, чем с нижним Югом, и что их разрыв может привести к серьёзным экономическим потрясениям.[952] Кроме того, у них была давняя и прочная традиция юнионизма. В 1860 году Белл и Дуглас вместе получили 234 000 голосов в пяти штатах, которые собирались вступить в союз, по сравнению с 206 000 голосов за Брекинриджа; но в штатах, которые уже отделились, Брекинридж получил 220 000 голосов, по сравнению с 171 000 для Белла и Дугласа. В Теннесси и Виргинии также были энергичные юнионистские лидеры, такие как Эндрю Джонсон, Эмерсон Этеридж, Уильям Г. Браунлоу и Джон Минор Боттс.[953] Многие умеренные в этих штатах горько возмущались поспешностью Южной Каролины, которая была «вредной ворчуньей», «в любом случае занудой», штатом, предававшимся «безумию, [которое] превосходит по глупости и нечестию все, что фантазия в её самом диком настроении ещё способна была вообразить». Газета Wilmington, North Carolina, Herald спрашивала своих читателей: «Неужели вы потерпите, чтобы в вас так плевали? Неужели вы подчиняетесь диктату Южной Каролины… Неужели вас назовут трусами за то, что вы не следуете безумной воле этого безумного штата?» Газета Charlottesville, Virginia, Review заявила, что «ненавидит Южную Каролину за то, что она спровоцировала отделение».[954]

Сепаратисты столкнулись со всеми этими препятствиями, пытаясь распространить своё движение на верхние районы Юга, но больше всего им мешали возродившиеся надежды на уступки со стороны Севера. Сенаторы Криттенден и Дуглас возобновили своего рода мирное наступление, и 19 января, после конференции с сенаторами-республиканцами Сьюардом и Джеймсом Диксоном из Коннектикута, Криттенден отправил в Северную Каролину телеграмму, в которой выражал оптимизм по поводу перспектив урегулирования и призывал повременить. 25 января он и Дуглас отправили телеграмму аналогичного содержания в Виргинию.[955] Тем временем законодательное собрание Вирджинии вынашивало план мирной конференции. 19 января оно предложило всем штатам, как рабовладельческим, так и свободным, прислать делегатов для встречи в Вашингтоне 4 февраля и обсуждения «всех разумных средств для предотвращения» распада Союза.[956]

В декабре и начале января сепаратисты продолжали активную деятельность и заметно окрепли в Вирджинии, но обещания Криттендена и Дугласа, а также надежды на мирную конференцию и обязательство дать ей справедливый шанс как собственному творению Вирджинии — все это, как правило, обездвиживало сепаратистов. Виргинцы пришли на избирательные участки 4 февраля, в тот же день, когда в Монтгомери собрался зарождающийся Конгресс Конфедерации, а в Вашингтоне — хромающая мирная конференция, на которой присутствовал лишь двадцать один из тридцати четырех штатов. Когда были подсчитаны голоса, сепаратисты потерпели ошеломляющее поражение. Вопрос о том, должно ли любое решение конвента быть вынесено на ратификацию избирателями, рассматривался как своего рода испытание, и сецессионисты выступили против. Они потерпели поражение — 100 536 против 45 161. Кроме того, только 32 сторонника сецессии получили места в конвенте, который должен был состоять из 152 членов, когда он соберется 18 февраля.[957]

Влияние этого подавляющего большинства голосов становится более очевидным, если рассмотреть сопутствующие обстоятельства. В течение трех месяцев сторонники сецессии одерживали непрерывную череду быстрых побед. После избрания Линкольна не проходило и недели, чтобы какой-нибудь губернатор не созвал специальную законодательную сессию, или чтобы какой-нибудь законодательный орган не созвал съезд, или чтобы какой-нибудь штат не избрал съезд, или чтобы какой-нибудь съезд не собрался, или, собравшись, не проголосовал за отделение. После такой череды событий казалось великим переломным моментом, когда Виргиния, со всем её престижем «матери штатов», культурной столицы Юга, самого густонаселенного и экономически важного из южных штатов, нанесла сепаратистам такой сокрушительный удар. Поражение действительно было значительным, но даже в этом случае и сепаратисты в своём унынии, и жители Севера в своём ликовании преувеличивали его. Одна из чарльстонских газет сетовала, что «теперь Вирджиния никогда не отделится»,[958] а корреспондент Уильяма Х. Сьюарда ликующе уверял его: «Мы едва ли оставили хоть малейший след сецессии в западной части Вирджинии, да и вообще в любой части штата… Конфедерация Залива может исключить Вирджинию из своей маленькой семьи — она никогда к ним не присоединится».[959]

Со временем стало очевидно, что всплеск юнионизма в Вирджинии был не сильнее, чем надежда на компромисс и вера в мирную конференцию. По мере того как они ослабевали, ослабевал и юнионизм Вирджинии. Но по состоянию на 4 февраля многие соглашались со Сьюардом, что сецессия была временной лихорадкой, которая прошла свой апогей.[960] И действительно, четыре последующих выборов, похоже, оправдали его оценку. 9 февраля Теннесси проголосовал 69 387 против 57 798 против созыва конвента. В то же время были проведены голосования за людей, которые стали бы делегатами, если бы этот предложенный съезд собрался, и жители Теннесси насыпали соль на раны сепаратистов, отдав 88 803 голоса за юнионистов против 24 749 за сепаратистов.[961] 18 февраля сепаратисты потерпели двойное поражение. В Арканзасе избиратели высказались за созыв конвента — 27 412 против 15 826, но в качестве делегатов они избрали большинство юнионистов.[962] В Миссури юнионисты, как условные, так и безусловные, набрали около 110 000 голосов по сравнению с сепаратистами.