— Возникло такое поверье в народе. — шепотом передала мне Рина. — Если поклясться перед Син сделать три справедливые вещи в мире, получишь силу и возможность защитить любимого человека в опасный момент. Его прозвали Благословением Спасительницы.

Узнаю наш народ, какие расплывчатые формулировки — справедливые вещи. У аристо они одни, у разбойника другие, у серва третьи. Очень удобно. Сентенция «живи достойно и помоги, кому не повезло» куда ёмче и социально приемлемее. Еще не национальная идея, но фундаментально хороша. Син бы понравилась.

— Тебе Син и без клятвы благословение выдала. — намекнул волкодевочке на близкие отношения со Спасительницей.

— Надеюсь. — пробормотала Рина, и внесла уточнение. — Я сама буду работать так, чтобы опасный день никогда не наступил.

Гроулз повернулась к нам.

— Моя жизнь до вчера состояла из боли и терпения. — призналась она. — Моим верным спутником была усталость. Часто в одиночестве я задавала себя вопрос «почему?». Сегодня я нашла ответ. «Пылает юность заревом рассвета»? Я буду жечь добром!

И пока Гроулз, срывающим голосом, обнажала перед нами свою душу, над ней начало формироваться серебристое облачко. С окончанием речи юной неофитки, мягко осевшее на каштановую голову.