— Святые печеньки, что ты со мной делаешь, Джерк Хилл? — прошептала она застенчиво.

Да у неё раздвоение лисичности. Минуту назад я солнечные бури в её глазах засек. А сейчас это двойная нежная заря. Какая хитрая вайфу!

— Ревалоризирую. — попытался выразить свои махинации.

Мне кажется так это называется, хотя термин довольно условный. Как могут дорожать еще больше неоценимые ценности?

— Ты меня лапаешь! — самодовольно сказала лисодевочка.

— Сыт не будешь одним смехом, надо лапать хвостик с мехом. — согласился я.

Неизвестно куда нас завел бы этот кутёж чувств, но из соседней комнаты неразборчивое бормотание приобрело истеричный характер и лишние децибелы.

— Я простой приспешник на побегушках, ваше высочество, это всё мне известное о Безумном Маге, смилуйтесь!

Мой вопросительный взгляд Кае, был встречен легким вздохом.

— Боюсь он не врет. Даже Гортам Затарийский, знал Безумного Мага под прозвищем Глобус, как лидера шайки разбойника из западных лесов Шайна и о большем никак не догадывался. Кавас был связным: информация, продовольствие, редкое посредничество в выкупе ненужных ему, но состоятельных людей, захваченных сектой. Больших дел натворить секта и Гортам не успели: всё же прошлый наместник пробыл на должности всего полгода. Но связь крепла, потому после обнуления наместника, Кавас кинулся в лес. Точку контакта он знал, браслет маскировки имелся. Приспешники Безумного Мага подобрали Каваса на точке, отвели на базу. Через неделю появился Дрэвен, поржал над его историей, раскрыл настоящее имя, взял клятву приспешника и провел кровавый ритуал Одарения. Всё, день назад Кавас увидел его во второй раз.

Проведя краткую выжимку из курса «Злоключения жадного барыги» Кая продемонстрировала мне браслет маскировки.

— Вполне качественный по его словам. — добавила лисодевочка. — На рассвете второго дня в лесу, открыв глаза, Кавас увидел нависающую над ним тушу беорнинга. От страха он потерял сознания, а пришел в себя от струйки теплой жидкости, капающей на него. Помочившись, беорнинг упрыгал с чувством выполненного долга.

Кровавый ритуал Одарения меня заинтересовал больше, чем проявленное беорнингом неуважение к ренегату. По словам Каваса, Дрэвен проповедовал, что «В каждом человеке есть зачатки Дара. Они могут никогда не пробудиться, но взять их у него — наша задача».

Последняя часть фразы надругательство над нашим славным биологом Иваном Мичуриным. «Дрэвену Ориону это непременно аукнется», — пообещал я про себя, — «пусть только посмеет возродиться.»

— Ритуал выглядел изощренным убийством. Дрэвен уложил на мана-стол захваченного пленника, вынул ридиевый стержень из обруча, воткнул в тело жертвы, приказал взяться за конец Кавасу и вывернул ограничитель до упора. Ограничитель представлял собой, по словам допрашиваемого, надетое на стержень, регулируемое кольцо из легированного сплава серебра и неизвестного металла.

— Даже спрашивать не хочу, что произошло после этого. — пожаловался Кае.

Лисодевочка понимающе погладила меня по щеке мягкой ладошкой.

— Кровь брызнула горячим потоком из тела жертвы. Кавас плакал и орал, но не смел отпустить стержень. Температура быстро росла, пленник иссыхал на глазах. Наконец тело несчастного взорвалось кровавым фонтаном не в силах противостоять давлению. Руку Каваса пронзила немеющая боль, от влетевших в неё серебряных капель Дара. Так он стал мистиком крови. На него спихнули отряд жаболюдерцов, с которым он ходил по округе, осуществляя предварительную разведку, собирая мелких монстров, дрова, готовя еду сектантам.

— Принеси-подай, как и его магический класс. — сказал я в задумчивости.

Мистики крови — редкий класс магов поддержки. Непопулярный и малоиспользуемый. Больше присущий разным извращенцам. Кому понравится резать себя, даже во имя настоящих друзей, одаряя пати баффами? Это потом, на хайлевелах они ого-го: манипулируют чужой кровью, высасывают силы, ману — да вплоть до навыков оппонента. Только до такого они не дорастут: крыша поедет, свои же кореша и прихлопнут.

— Много за четыре недели Кавас не узнал. — продолжила Кая. — Но постарался. Для обычного владельца таверны его профессиональные навыки высоки. Нашел шайнскую сакуру: срубил пару веток, расщепил, смешал с лесным мёдом, настоял, перегнал в самогон. Угостил корешей на славу. Только всё, что он разузнал, сводится к простым слухам, точных данных нет. У Дрэвена три-четыре базы по периметру леса и главная не так далеко: бандиты сходились во мнении, что это полтора-два дня пути. Обычно Дрэвен сидит на главной базе, раз в месяц, курируя свои форпосты. Забирает пленников, раздает указания, оценивает обстановку, приносит еду. Только уверившись в приспешнике, понаблюдав за ним долгое время, переводит самых перспективных на главную базу. Эксперименты с химерами у него по-прежнему в основном неудачны. Но работа с монстрами скакнула на новый уровень: он подчиняет молодых, мелкоуровневых боссов, выкачивает их и готовится к рейду в глубины леса, за самыми страшными.

— Это всё, что выяснила Аиша. Она старательная, умничка, не боится даже грязной работы. — похвалила Кая царственную подруженцию.

— Он там у принцессы вообще живой еще? — не мог не спросить я. — Что-то тихо стало.

— Устал держаться, потерял сознание. — равнодушно предположила лисодевочка. — Она ему вначале сразу ногу болтом сломала, для устранения лишнего недопонимания его роли в разворачивающемся действии.

Я так понимаю, роль эта второстепенная, заключается в открывании рта и поспешном излиянии всех фактов, слухов и деталей о спрашиваемом предмете. Аиша терпением никогда не отличалась.

Тут девчуля наших сплетен просунулась во внутреннюю дверь и обнаружила композицию в стиле модульного оригами из Джерка и лисодевочки.

— Быстрее к нам! — притворно возмутился я. — сколько можно ждать⁈ Между нами говоря, в простонародье тебя прозвали Пятницей!

От неожиданности она захлопала в замешательстве лазурными прожекторами, но собралась, запрыгнула в наши цепкие ручонки ласковой львицей.

Пейзаж убогой сортировочной еще никогда не выглядел столь красивым.

Сползая спиной по землистой стене пригорка, дрожа усталыми коленями, бросая жалкие взгляды на приближающихся оппонентов, я еле дыша переводил дух. В плохой истории с побежденными долго не разговаривают. Кажется, моя песенка спета.

Меня окружали горячие девчонки с холодным оружием наизготовку. Со снежками в руках.

— Страшно ли тебе сейчас, мастер кун-фу Джерк Хилл, по прозвищу Лучезарный? — задорно спросила Аиша, катая по ладони снежный снаряд.

Размером с шар для боулинга.

— Ха-ха. — сказал я хорохорясь. — Самое страшное существо на планете репчатый лук. От него бегут рыдая, даже люди с ножами. И что-то я не вижу, как твоя кожа шелушится, чтобы начинать сеанс водоизлияния.

Ночью шел снег. Бывает такое в Шайне не часто, тает он быстро. Потому детишки и взрослые относятся к нему восторженно. Можно закидать им товарища, слепить потешную фигуру: упасть в белый покров и долго лежать, глядя на звезды. Что еще нужно для счастья? Главное: не бухнуться в сугроб пьяным, за несколько часов первые две буквы могут растаять.

Выдавшийся вечер отдыха в теплице былинно убиенного Аяксом дендроида мы провели с размахом: плясками, шарадами и пиром. Потому что, если не отдыхать после такой крутой работы как обнаружение крупной секты и вынос её начальничка: будка будет улетать на свидание с белочкой.

Девчули мне втихаря признавались: при виде неуязвимости дедка в черной накидке, липкое чувство страха посетило их души. А в жизни оно как: то, что начинается страхом, заканчивается алкогольным безумием.

Я их вчера поутешал, провел сеанс ручного колебилдинга, но женское племя коварно: поймали меня на зарядке утренней и давай гонять по лесу. Ремарку внутреннего голоса «дескать сам виноват, зачем разряд света запускать в елочку с пушистыми от выпавшего снега ветками, за которой уединились подружки», я благополучно проигнорировал. Юные Снегурочки — лучшее украшение сонного утра.