— Армейскими?

— Именно, — опричник кивнул, — Пять лет назад мы закупили партию австралийских рычажных карабинов для полицейских частей во Владивостоке. Шестьдесят единиц с боеприпасами. Патроны у них хитрые — такие даже в магазинах оружейных у нас не продаются. Только вот дюжину из той партии потеряли где-то во время портовой разгрузки. Списали всё тогда на хитрость бриташек, но вот сейчас они и всплыли. Все двенадцать карабинов были у этих нападавших. Все до единого. Пожалуй, только патронов не хватает, но без оружия патроны ни к чему.

— И зачем вы мне это рассказываете? — спросил я, в глоток ополовинивая стакан с коньяком, — Если интересные сказки рассказать хотите, то это не ко мне.

Мужчина толкнул ко мне листок таблицей:

— Посмотрите этот список. Здесь написаны имена всех людей, которые участвовали в нападении на архив.

Я принял листок и принялся тщательно его изучать. Мелким шрифтом было написано почти три десятка фамилий, имён и отчеств. К моему удивлению, среди них можно было увидеть не только мужские, но и женские имена, чего я раньше предположить не мог. Казалось, что в подобных самоубийственных миссиях должны были участвовать лишь мужские горячие головы.

— Никого знакомого.

— Хм, может быть, что для вас здесь никакого знакомого, но если спросить вашу жену, то ситуация может быть совсем другой, — опричник ткнул поочерёдно в две строки в таблице, — Это не просто имена людей, а сотрудников благотворительных столовых, которые организовала ваша жена. Это очень тяжкое преступление.

— Вы думаете, что моя жена пособник террористов, которые уничтожили моё же изобретение?

— Такие обвинения я бы не стал выдвигать так просто, но лучше разберитесь самолично. Всё равно все преступники вашими же силами были уничтожены, а потому у нас вообще нет никаких зацепок в расследовании.

— А вы точно опричник? — я усмехнулся, — Вы выдаёте такую важную информацию абсолютно чужому человеку? Очень сильно не похоже на человека, который работает разведчиком.

— Вы не чужой человек, а тот, кто положил очень многие часы и даже дни своей жизни на то, чтобы создать оружие, которое поможет России доминировать на полях сражений. Лучше вам бы переговорить со своей женой, а если обнаружится какая-то важная информация, то просто сообщите её нам, и мы будем дальше работать по полученному направлению.

— Это угроза?

— Это просьба, — мужчина затушил сигарету в стеклянной пепельнице, аналоги которой стояли на каждом столе в ресторане, — Если найдёте информацию, то сразу же свяжитесь со мной. — Агент вытащил из кармана плотную картонную визитку, на которой был написан десяток цифр, — Позвоните сюда и просто скажите, кто вы. Вас сразу же узнают и переправят на меня. Сейчас же я с вами прощаюсь.

Опричник поднялся со своего места и степенным шагом двинулся в сторону выхода из дома. Я же сидел, задумчиво постукивая по столешнице и смотрел на имена, которые разыскивали агенты внутренней разведки.

Выходило, что нападение было организовано очень умелым человеком, и дата выбрана просто идеально. Было очень сложно найти день удобнее, чем новый год. Праздничные дни у нашего народа всегда сопровождались массовыми распитиями разномастных горючих алкогольных напитков. Причём не везде считалось зазорным выпить разумную долю алкоголя прямо на рабочем месте. Люди работали, выпивали, радовались предстоящему празднику и наступающему новому году, сильно надеясь на то, что он будет значительно лучше, чем прошедший. Солдат и чекистов это также касалось, отчего и защита разномастных объектов сильно страдала. Неудивительно, почему тогда и охрана важнейшего городского архива была поручена десятку зелёных армейцев, которые ещё никогда не пускали крови, а потому им морально было сложно стрелять по живым людям, и вряд ли они смогут адекватно организовать оборону под атаками многочисленных нападающих.

Что же до снабжения, то есть очень большая возможность того, что революционеры имели возможности связаться с армейцами. Если карабины и ружья можно было отыскать в обычных оружейных магазинах, вместе с боеприпасами, то дюжина необычных для России рычажных карабинов очень сильно выбивалась из этого стрелкового ряда. Да и взрывчатка? Как её можно было отыскать простым людям? Нужно было спросить об этом чекиста, но лучше подумать самому. Кто мог достать взрывчатку? Если так подумать, то список будет очень немаленьким. Помимо армейцев, доступ к взрывчатым веществам могли иметь разнообразные частные и государственные горнодобывающие и строительные фирмы. Горнодобывающие… В управлении Щербатовых были шахты, а потому и большое количество взрывчатки закупалось компаниями этого дворянского семейства. Выходило, что связь с Ольгой может быть очень оправданной.

Машина подкатила к особняку с глухим стуком колёс о замёрзшую землю, но я уже выпрыгивал на подъезд. Морозный воздух обжёг лёгкие, но я почти не чувствовал холода — внутри меня бушевало пламя, куда более жгучее, чем январский ветер. Дом, обычно такой тёплый и уютный, сейчас казался чужим, враждебным, его высокие окна с резными рамами смотрели на меня, как глаза недоброжелателя, оценивающего жертву.

Я шагнул в прихожую, и слуги, обычно спешившие навстречу, замерли, будто почувствовав грозу, витающую за моими плечами. Шубу я сбросил на пол, не дав её подхватить, и бряцание пуговиц о паркет прозвучало, как выстрелы в тишине. По лестнице, ведущей на второй этаж, я поднимался медленно, намеренно, чувствуя, как с каждым шагом гнев закипает во мне всё сильнее.

Дверь в комнату жены была приоткрыта, и я вошёл без стука, нарушив все правила приличия, которые так чтила моя жена. Она сидела в кресле у камина, её стройный силуэт выделялся на фоне огня, а длинные пальцы перелистывали страницы книги — какой-то научный труд западных учёных.

Она подняла глаза, и в них мелькнуло что-то — удивление, может быть, даже испуг, но тут же скрылось за привычной маской холодного равнодушия.

— Ты вернулся рано, — сказала она, и её голос звучал ровно, без тени волнения.

— Ты прекрасно должна понимать, что вообще произошло, — мои слова вырвались резко, как удар кнутом, — Потому что сегодня мне сообщили кое-что интересное. Это касается твоих благотворительных столовых.

— О чём ты? — Ольга нахмурилась и посмотрела на меня так, словно я был сбежавшим из дурдома.

— О том, что среди тех, кто напал на архив, опознали людей, которые работали в твоих благотворительных столовых на мои деньги, — я сделал шаг ближе, и теперь между нами было всего несколько шагов, — Они приходили работать у тебя, кормили страдальцев, а прямо в новогоднюю ночь едва не уничтожили мой проект, над которым я работал несколько месяцев. Хочешь сказать, что это были люди не из твоего политического кружка? Ещё и оружие у них нашли, которое потеряли многие года назад.

— Я ничего об этом не знаю, — Ольга оставалась спокойной и теперь стояла передо мной с уверенной прямой спиной, добавляя стали в глаза, — Мы с тобой договорились, что я прекращу активную политическую пропаганду взамен на финансирование тобой моих программ. Мне не было никакого смысла нарушать наши договоры.

— Хочешь сказать, что это была не ты? — я немного успокоился и сел на край кровати.

— Да. Ты представляешь, сколько в столице политических кружков, и далеко не все такие же спокойные, как мои. Да и оружие купить не так сложно. Поверь мне — в армии имеются контакты, которые готовы распродать очень многое с армейских складов.

— Я тебе верю, но есть одна нерешаемая проблема. — Следствие предполагает, что именно ты имеешь очень крепкие связи с теми уродами, которые организовали нападение на архив, и у них есть вполне себе логичные обоснования таких подозрений. Раз они работали в твоих столовых, то должны быть тебе знакомы.

— Думаешь, что нулевым результатом агенты будут недовольны? — Ольга посмотрела на меня и присела на мягкий пуф, — Можешь мне сказать, какие имена тебе передали?

Я протянул жене салфетку, на которой лично карандашом вывел разыскиваемые имена. Княгиня какое-то время смотрела в листок, дав волю эмоциям и закусив нижнюю губу. Затем она села за стол и стала быстро что-то писать на листке. Её рука двигалась на листке со страшной скоростью и такой лёгкостью, что приморский бриз мог позавидовать.