Эфир радио Интернационал – Россия.

Москва готовилась встретить Новый Год, как всегда шумно и «с огоньком», чему многочисленные гости вовсе не мешали. Основная волна покупателей в Китеже схлынула, а текущий поток всего лишь в полтора раза превышал обычные показатели. В основном иностранцев интересовала русская экзотика – храмы, монастыри, музеи и всё такое. Ну и временами они забредали на разные спектакли и представления, но не очень, потому как язык знали немногие, а уж понять идиомы и обороты, способен лишь человек крепко погрузившийся в изучение русской культуры.

К двадцать восьмому декабря Никита полностью рассчитался со всеми делами. Сдал пакет зимних экзаменов в Ясеневской Академии, провёл все отчётно-выборные заседания в полку, подготовил кучу отчётов, и написал доклад на 12 страницах о перспективах развития ситуации с порталами для Совета Обороны.

Не решённым оставался вопрос со спутницей на новогоднем балу в Кремле, но и это в итоге решилось просто. Он подошёл к своему куратору в Ясенево, и поделившись проблемой, сразу же приглашён в кабинет, где Дроздов, открыл альбом с фотографиями, и толкнул его по столу в сторону Никиты.

- Выбирай. В связи с тем, что большая часть операций за рубежом, свёрнута до худших времён, у нас перекомплект сотрудников. Кто-то соглашается сидеть на окладе и матпомощи, в ожидании задания, кто-то работает в наших структурах, а кто-то устроился в нархозе[1].

- Однако. – Никита листал плотные картонные страницы альбома, любуясь совершено фантастической красотой девчонок, подготовленных Первым Главным Управлением КГБ, для операций за границей, и удивлялся. Да, в России огромное количество очень красивых женщин. Славяне вообще красивая раса, но он видел нечто что и на этом фоне выделялось.

Фамилий и даже псевдонимов рядом с фото не стояло, а лишь учётные номера.

- А это? – Никита залип на девице такого нежного вида, что фанаты аниме, просто умерли бы от счастья и повернул альбом к Дроздову.

- А… Эфочка. – Руководитель ПГУ улыбнулся. – Ну, да. Девица выдающихся статей. Но учти, характер у неё резковат. Чуть не списали. Прошла полную подготовку по программе «Л», три операции, старший лейтенант.

- Ликвидатор…

- Ага. – Юрий Иванович, кивнул. – Но так-то, товарищ надёжный. Сдохнет, но сделает.

- А за что пытались списать? – Никита закрыл альбом вполне определившись с выбором.

- Убрала одного из инструкторов. – Дроздов негромко рассмеялся. – Причём так, что мы едва раскрутили это дело. Вроде несчастный случай, но, когда стали потихоньку разматывать, за ним выяснилось много такого, за что у нас отправляют на тот свет. Ну и попутно вскрыли и историю его смерти. С одной стороны, она конечно права, но с другой, мы же не сами по себе. Так что она еле удержалась. Хотя, вот тоже вопрос, а девать-то её куда с таким набором навыков? – Генерал нагнулся к селектору и не глядя нажал на кнопку.

- Евгений Борисович?

- Слушаю, товарищ генерал-полковник.

- Вызови мне сто пять десять.

- Эфа? – Уточнил секретарь.

- Она самая.

- Слушаюсь.

Пока Никита пил чай в буфете, девицу где-то отловили, привели в порядок, и через полчаса касавица с натуральными белыми волосами, стояла перед генералом, во вполне приличном платье, белых туфельках, и со слегка влажными волосами. Лицо у девушки свежее и яркое не нуждалось в косметике, его лишь чуть тронули пудрой, для придания бархатистости кожи.

- Товарищ генерал-полковник. Лейтенант Эфа, по вашему приказанию прибыла.

- Садитесь. – Дроздов показал на стул. – Товарищ Калашников, наш будущий выпускник, и член Совета Обороны, получил приказ, явиться на новогодний вечер в Кремле, обязательно со спутницей. С одной стороны, для вас – это снижения уровня скрытности, но, а с другой, получение задания в ближайшее время маловероятно.

- Это приказ? – Уточнила девушка.

- Конечно нет. – Дроздов удивился. – Насильно мил не будешь, но мне бы не хотелось, чтобы вы, одна из лучших выпускниц нашей школы, просто сидели в ожидании задания. У Никиты Анатольевича весьма бурная жизнь, и врагов кстати вполне достаточно, так что вы не станете лишней. Пока просто совместный выход на мероприятие, а там посмотрим. Никаких вводных не будет, равно как и рекомендаций. Побудете спутницей товарища Калашникова.

- Разрешите вопрос? – Эфа чуть нагнула голову. – Полно же девчонок, для кого такое задание просто за счастье?

- Товарищ Калашников выбрал вас. – Дроздов развёл руками. – Но если есть сомнения, то мы всё тут же переиграем. В этой ситуации, требуется спокойное, и уверенное согласие, с выбранной ролью. Как вы правильно заметили, у нас полно других кандидатур. Но… Нина. Если сможешь войти в его ближний круг, считай, что жизнь удалась.

Девушка задумалась.

- Я… согласна.

- Отлично. – Дроздов кивнул. – Тогда поднимайся в буфет. Товарищ Калашников ждёт там.

Нина Рубахина всегда отличалась резким и неуживчивым характером, не перенося никакой несправедливости. И в силу того, что она не могла махать кулаками, в совершенстве освоила искусство разных тихих подлянок, которыми усеивала жизнь разных неприятных персонажей. Сломанные тормоза у физрука, любившего лапать девчонок, что едва не стоило ему жизни на скользкой дороге, платье, приклеившееся к стулу у русички, обожавшей унижать учеников и оскорблять их родителей, и совершенно без счёта охамевшие соученики, решившие проехаться на счёт красивой, но вроде бы такой беззащитной девчонки.

Но начальник первого отдела в институте Стали и Сплавов, мгновенно вычислил того, кто устраивал несчастные случаи хамовитым и зарвавшимся преподавателям, что и предопределило перевод девушки в Краснознамённый институт КГБ, а после получение весьма затейливой специальности по устранению разных личностей.

Первым её заданием стал перебежчик, сдавший много важных секретов, и проживавший тихо и мирно на вилле во Франции. Но охрана из опытных наёмников, не смогла уберечь предателя от чашки кофе, поданной красавицей – барменшей, и двое суток, бывший подполковник выблёвывал и высирал собственный организм пока не сдох.

Следом закончил жизнь авторитетный наркоторговец, отдыхавший в Дубае. И его нукеры не смогли защитить своего хозяина от привычки оставлять обувь перед дверью, и поносив ботинки буквально полчаса, Абу Селим, впал в кому, откуда вышел совершеннейшим идиотом.

Последним скончался адмирал Истербрук, очень сильно любивший малолетних девочек. Он умирал дольше всех, видя, как его тело превращаемся в полужидкую гниль, оставаясь в рассудке до самого конца, когда инопланетная плесень сожрала мозг.

Но ветры истории в очередной раз переменили направление, и выполнив всего несколько заданий, Нину отозвали, и сначала она проходила разные курсы доподготовки, а после помогала в учебном процессе, совершенно не видя себя в мирной жизни в качестве работника какого-нибудь министерства и ведомства. Тем более что с её модельной внешностью, она практически со стопроцентной вероятностью, попадала в плотные ряды секретуток – затейниц, вплоть до потери товарного вида, после чего следовало списание на непыльную должность.

Предложение сделать «пробный подход» к самому Калашникову, о котором ходили слухи один другого краше, она восприняла… странно. Конечно понимая, что для Службы, она сейчас явный пассив, и шансов на получение задания по специальности практически нет, но она могла работать шифровальщицей, и вообще кем угодно. Поэтому так нервно реагировала на все попытки пристроить её в народное хозяйство. Хотела даже перевестись в войска, но оставила этот вариант на крайний случай.

Самый молодой полковник в СССР, герой Советского Союза, орденоносец, знаменитый художник, с не менее знаменитыми гонорарами, самый высокоранговый воин на Земле, и член Совета Обороны, сидел на четвёртом этаже здания, поедая вкусный гороховый супчик, и судя по взгляду куда-то в пустоту, думал о чём-то своём.