- А давай! – Виктор Горелов, смахнул с головы фуражку и пристроив её куда-то на полку, сел в кресло, и проследив глазами как обтекают тело привязные ремни, бросил короткий взгляд на командира, довольно уверенно приподнявшего кораблик над полом ангара, и плавно двинул его к воротам.

Миновав створ дверей, Сервал на антигравах выплыл в начало взлётки, и замер.

- Здесь борт Сервал сто пять, на стартовой позиции полосы три. Предполётная проверка связи.

- Сервал сто пять, Жуковский – руление, слышимость пять.

- Двигатели в режиме вертикального взлёта. К взлёту готов.

- Экий ты шустрый, Сервал. Взлёт разрешаю. Получен ответ на запрос на пролёт по системе «Струна». Набирайте 2100, работайте Москва-Купол, 220,2

- Принято. – Никита двинул штурвал от себя, постепенно продавливая правую педаль, и машина послушно взмыла в небо. Для полётов над городом погода стояла не самая лучшая. Низкие плотные тучи, и сыпал мелкий снег, поэтому доложившись диспетчеру ПВО, Никита сразу повёл кораблик вверх, к солнцу, и пробив облачный покров, стал забираться всё выше и выше, пока бортовой ассистент, не отметил прохождение границы атмосферы.

- Это что, мы в космосе выходит? – Горелов покрутил головой, глядя на землю с высоты.

- Когда сядем, надо будет подать документы на присвоение звания лётчик-космонавт. – Пошутил Никита, но судя по взгляду начштаба, идею он воспринял вполне серьёзно. Люди в форме вообще очень трепетно относились к знакам всяческих достижений, а такое, не стыдно и маршалу носить.

Никита, увидев всю эту немую пантомиму, лишь хмыкнул, выводя на экран показания гравирадара, чтобы не снести ненароком спутники связи, и чем чёрт не шутит свою же станцию «Мир» где сейчас работали четыре человека.

Стёкол у Сервала не имелось, но панорамные экраны отображали внешнюю обстановку ничуть не хуже. Мелкими искрами проносились спутники, и их неожиданно для Никиты оказалось довольно много, а где-то впереди, в большом круге, с данными траектории приближалась станция Мир.

Сервал двигался достаточно ходко, да и космическая станция летела почти навстречу, поэтому же через несколько минут сканер Сервала обнаружил волну связи станции, и улучив паузу в радиообмене, Никита дал команду автопилоту на сближение со станцией и включил передатчик.

- Сервал запрашивает Мир.

- Мир на связи.

- Сервал, со штатным иконописцем отряда космонавтов на борту.

- Никита, ты? – Раздался вполне узнаваемый голос Виктора Пацаева.

- Так точно. – Никита пристроился в полукилометре и чуть ниже от траектории Мира. – Вот технику новую решили опробовать.

- Центр управления полётами. Сервал, отойдите от станции, и вообще покиньте орбиту.

- А то что? – Никита в голос рассмеялся. – Всё, парни, я ухожу. Если что, обращайтесь, мне до вас минут десять всего.

- Удачи!

Сервал клюнул носом, и понёсся к земле, окутываясь светящимся коконом плазмы. А на земле его уже ждал срочный вызов на заседание малого Совета Обороны.

Кроме председателя правительства, министра обороны, глав КГБ, МВД, и генерального секретаря КПСС, на стульчике, чуть сбоку сидел полноватый, краснолицый и отдышливый мужчина в форме военного лётчика, и как только заседание началось, он сразу встал и понёс жечь глаголом. Там присутствовало и безответственное поведение Калашникова, и создание аварийной ситуации, и неуважительный тон в радиопереговорах, и даже занятие волны, не предназначенной для него, и нарушение норм секретности. В общем какой-то унылый ворох несвежих тряпок. Даже терпеливый генерал Игнатов, морщился выслушивая речь главы Комитета по освоению космического пространства Иванцова.

- Что скажете, Никита Анатольевич?

- Да много что могу сказать. – Никита покачал головой. – Для начала, я хотел бы попросить военнослужащего советской армии, генерал-майора Иванцова, обращаться ко мне, как это регламентирует устав внутренней службы, без всяких эпитетов вроде, зарвавшегося мальчишки, и прочих. Конечно дуэли отменены, но я уверен, что у меня есть масса возможностей, сделать так, чтобы товарищ генерал-майор пожалел о сказанном.

Далее перейдём к самой ситуации. Приобретённый мной за личные средства летательный аппарат зарегистрирован в соответствии со всеми требованиями, и разрешение на полёт получено. Хочу пояснить присутствующим, что станция Мир, это по сути летающий кирпич. Изменить его траекторию очень сложно и затратно, и сверхманевренный корабль планетарного класса, конечно же куда более безопасен, чем станция, представляющая собой летящую в пространстве бочку, забитую топливом и людьми. Я бы мог, запросить у генерал-майора Иванцова список научных открытий, сделанных на орбите, но мне проще подарить отряду космонавтов учебник «орбитальные технологии производства» стоящий тысячу единиц в магазине, чем доказывать расточительность и убыточность такого способа продвижения науки. Ну и последнее. Не будь в отряде космонавтов лично мне знакомых и очень хороших людей, я бы уже сейчас послал весь Комитет по освоению денег, простым маршрутом, но уверен, что эти консервные банки ещё дадут нам гари в смысле аварийности, и спасать людей будет кто? Да всё тот же зарвавшийся мальчишка, позёр, и кто там?... Ах, да, никчёмный болтун, корабль которого нужно конфисковать для передачи комитету по освоению космоса.

Как член Совета Обороны, я на следующем заседании поставлю вопрос, о замене председателя комитета по освоению космического пространства на более вменяемого, договороспособного и информированного человека. У меня всё.

- Что-ж. Позиции высказаны прямо, и откровенно говоря, мнение Никиты Анатольевича кажется мне понятным, разумным, и куда более возвещённым чем простите выпад товарища Иванцова. – Агуреев спокойно посмотрел на главного специалиста по космосу в СССР. – У вас есть что добавить, товарищ генерал-майор?

- Мне нет нужды, что-то доказывать этому… - Иванцов попытался изобразить уничтожающий взгляд, но Косыгин, покачав головой, поднял руку, останавливая генерала.

- А мы, значит, уже не в счёт. Люди, которых вы сорвали с плановых задач, заставили бросить всё и приехать в Кремль, в качестве третейских судей, вами ни во что не ставится? Я вас понял, гражданин. Спасибо, вас поставят в известность, о принятом решении. Вы свободны. – Глава государства небрежным жестом отпустил генерала, и когда тот вышел, Косыгин повернулся к Никите. – Ну. выкладывай, что ты там себе приобрёл.

Естественно, ни ругать ни уж тем более наказывать Никиту никто не стал. Он не нарушил ни одного писанного или неписанного правила, и мало того, держался на безопасной дистанции, что и подтвердил вызванный на совещание предшественник Иванцова на должности, генерал Береговой.

- А напомните мне товарищи, почему вообще мы решили поменять известного специалиста в космических делах, на какого-то непонятного Иванцова? – Спросил Косыгин.

- Так, у Берегового три инфаркта подряд, Алексей Николаевич. – Устинов развёл руками.

- Ну неужели ничего нельзя сделать? – Косыгин посмотрел на Калашникова.

- Да я хоть сейчас. – Никита развёл руками. – Вон, можем в буфетную отойти…

- Займитесь, пожалуйста Никита Анатольевич. – Косыгин кивнул. – А мы с товарищами тут кое-что решим.

Что решали и решили, Никита так и не понял, но через полчаса, все загрузились в вертолёт, и полетели смотреть на Сервала, а после ещё и прокатились каждый по разу.

По поводу секретности, подтвердили решение Никиты не городить лишнего, так как аппарат всё равно увидят очень многие, а в таком рваном мешке ничего не утаить. Больше всех радовался резко помолодевший Береговой, разом избавившийся от всех старческих болячек, и уже готовился сносить горы одним взглядом.

[1] Allied Command for the Repulsion of External Aggression. - Союзное Командование Отражения Внешней Агрессии - СКОВА