Трупов было очень много.

Граф Слав прибыл в город на следующий день, а с ним две сотни Пограничного легиона и еще полсотни Морской стражи.

Мне представили сентимала Пограничной стражи, барона Ромия. Полноватый молодой парень, роста среднего, лицо приятное, в легкой кольчуге и шлеме, с неожиданно внимательными глазами. Глянул на меня цепко, а потом бухнулся на колени и быстро принес клятву «служить и защищать». У моряков начальника не нашлось, мне представили четверых их децималов, которые быстро последовали примеру барона Ромия. Недолго думая, я передал всех моряков в подчинение к Грошеву, пусть он разбирается.

Также я предложил Грошеву и графу Славу подумать о том, что пора бы быстро восстановить отряд Морской стражи в прежнем составе, ибо наемников у нас теперь нет, а пути-дороги морские охранять надобно. Короче, из воды тридцать три богатыря, а кто-то из вас двоих их новый дядька Черномор.

Надо были видеть, как загорелись глаза у Грошева! Небось, прикинул кое-что к носу и решил, что это хороший повод еще раз выслужиться. А я себе пометку сделал. Если будет правильно выслуживаться, то оставляю на этой же должности, а если нет, то почетная пенсия Спасителя короны, или как его там, и главной новой Морской стражи станет граф Слав. Уж устав-то морской пехоты я ему из своего мира принесу.

С пограничниками было чуть сложнее. Передать их под руководство Морской стражи – это не самая лучшая идея, в общем-то! Непременно начнется то, что называется «недопонимание». У каждого легиона своя гордость!

Первым заданием для барона Ромия было избавиться в городе от рыцарской сотни и гвардии. Толку-то от них было чуть, а вреда много. Рыцари никак не желали жить спокойно, напивались в три горла и устраивали драки и скандалы с патрулями.

Барон справился с честью. Рыцарей и гвардейцев выкинули из города в их загородный замок, именем короля. Пограничники оказались опытными и умелыми воинами… И некоторые из них знали децимала Пограничной стражи барона Седдика. Чтобы обеспечить временную лояльность изгнанников к новой власти, я приказал доставить из города в замок пару бочек вина. Здоровенных, одна бочка – один воз. Рыцари жест оценили и перепились вусмерть.

Еще ко мне постоянно пытались пробиться на прием куча дворян, а еще не меньшая куча умотала по поместьям, забрав с собой своих людей. Какие-то дворяне собрались в «Похотливом овцебыке», напились вдрызг и послали мне петицию, что верны королю и на все готовы ради его величества.

Барон Алькон выкарабкивался. Порубили его сильно. Настоящих воинов среди вольных стрелков было не так много, они же там через одного крестьяне вчерашние, к луку привычные, а к топору уже не очень. Но два десятка человек, знавших, каким концом меч рубит, наравне с Морской стражей и выдержали основную тяжесть столкновения с врагами, пока остальные закидывали наемников стрелами издалека. Наемников смяли, но порубили вольных стрелков знатно, раненых не было почти, множество убитых. Сам граф тоже пострадал, он бился в первых рядах, и его сильно потрепали.

Вот теперь в покоях замка выздоравливал. Антибиотики вроде бы не требовались. К нему постоянно заходили вольные стрелки, несли караул у его спальни тоже они.

Виктор выздоравливал, уверенно шел на поправку. Коротыш тоже приходил в себя.

Барона Седдика, его жену и мать похоронили на их небольшом фамильном кладбище в поместье.

Я лично бросил горсть земли на их могилы, Лана зашлась в истерике, жена мастера Виктора ее успокаивала, гладила по голове, Лана потихоньку затихла. А вечером попыталась украсть гранаты… Хотя почему попыталась, все вышло у нее хорошо. Про два десятка гранат, хранившихся у барона Седдика, мы просто забыли сгоряча, а она вот помнила и знала, где они хранятся.

Я и Ждан въехали в разоренное поместье как раз тогда, когда Лана навьючивала переметными сумками с бомбами бока чудом уцелевшей лошадки. Лана обернулась, заметила нас и, не долго думая, вскочила верхом и дала шпоры. Лошадка ее ловко просочилась между мной и Жданом и резво уцокала дальше по улице, только мы ее и видели.

Догнали мы Лану уже в переулке Верхнего города, Ждан перегородил ей путь, а я сзади подъехал.

– Доброй ночи! – сказал я, с трудом удерживая дыхание. – Куда ты направляешься?

– Я просто гуляю, – сказала Лана, выпрямляясь в седле. Ждан поймал мой взгляд, покачал головой.

– А ты умеешь пользоваться вот этим, что у тебя в мешке?

– Умею, – упрямо ответила она. – Во имя моего отца, ваше величество, я прошу…

– Во имя твоего отца, Лана… – В горле у меня пересохло. – Я не допущу твоей глупой гибели. Не знаю, к кому ты тащишь это…

– Я знаю, куда! – Она сжала поводья до белизны в костяшках.

– Ты убьешь себя, и не факт, что убьешь многих из них. Поехали в замок. Нам о многом надо будет поговорить. Хорошо?

Вот так я и забрал ее в замок жить. Выделили комнаты рядом, по соседству, выставили стражу, которая «головой отвечаешь за девочку, понял?». В планах у меня выделить баронессе денег на то, чтобы отстроить поместье заново. И проследить, чтобы все у нее в жизни хорошо сложилось.

Еще к исходу семидневья видели… Ну да, кого бы это? Пиратские галеры, будь они неладны, подошли к городу на расстояние пары полетов стрелы. Мне доложили об этом с опозданием, да и пиратов-то заметили случайно.

Ну, этим-то как не показаться. Не сомневаюсь, что у них тут, в столице, агентура торчит. Рыбаки какие-нибудь или даже купец. Информация, кто и когда отправляется, да с каким грузом и какой охраной, может быть очень полезной и хорошо оплачиваемой из доли будущей добычи.

Не долго думая, свалил все это на Грошева, присовокупив обещание денег и огненного зелья. Действие его Грошев видел и проникся.

– Это же корабль можно в клочки! – качал он головой. – Ваше величество, откуда же такое?

– Древний рецепт, воссозданный по старинным книгам гением мастера Виктора, – ответил я не моргнув глазом. – Славно королевство, где таких гениев много…

– Славно, – согласился Грошев чуть задумчиво.

Куда как более задумчиво на меня из угла глядела Вера. В больных она провалялась недолго, сразу же вышла как на работу и стояла около моего трона. Стража, пограничники и моряки ее знали и пропускали. А у меня все никак духу не хватало или дать ей работу какую-нибудь, или запретить сюда приходить.

А, в конце концов, одним шпионом больше, одним меньше… Пусть будет. Вот и барон Нават тоже при дворе прижился. Даже порохом не интересовался, просто вот так проживал во дворце, иногда помогал советами.

Студенты Королевского университета в основной своей массе отношение к смене власти толком никак не выразили. Кто пошел с Виктором, так те пошли, а остальные свое отношение не стремились высказывать, что меня немного беспокоило.

С одной стороны, обучение в Королевском университете платное, что не может наталкивать на философские мысли о тщетности кусания руки дающего, а с другой – платят родители, и это может вызвать мысли, что негоже благородным дворянам сидеть без дела… И какое дело они себе придумают, кто знает? Но пока что молчат, и хорошо. Если Гондурас не беспокоит, то и нечего его чесать.

У меня тут еще жители Мойки не пристроены. А то поймут, что охраны-то на стенах нет, и полезут через стены, и что тогда делать?

Такой вот вопрос я задал командирам войсковых подразделений. Граф Нидол Лар, Грошев, барон Ромио, Коротыш, который теперь командовал вольными стрелками, пока барон Алькон в себя приходил, Виктор тоже. Ждану поручили приглядывать за производством огненного зелья.

– Да отобьем! – махнул рукой Грошев.

– Отбиться-то получится, да народу они порежут богато, – сказал граф Нидол. – Унесут-то с собой немного, конечно…

– На золотой сопрут, на сто нагадят, – задумчиво сказал я.

Все странно посмотрели на меня.

Говорили долго, но решение проблемы не нашли. Гонцы к войскам отправлены, теперь только ждать остается, пока войска в город придут. Остатки Морской стражи с осады Морского герцогства, пограничники с границы. Их тоже решили снимать, делать-то нечего!