— Просто заткнись. — бросил Степан, вставая. Для кого-то это просто забавные фантазии, а для него жизнь и дерьмо, с которым приходится каждодневно иметь дело, и это совсем не весело, — Давай продолжим. — стянул перепачканную в крови рубашку и швырнул в сторону, мокрая ткань слишком отвлекает.

Мариэль осклабился, растянул рот в хищной улыбке, изучающе оглядел вампира. В целом, не так уж все и плохо, ещё час можно погонять, а после подлечить.

— Голова не кружится? — уточнил на всякий случай.

— Черные маги меня о таком не спрашивали. — ответил граф, буквально говоря: не надо меня жалеть.

— Верно. — согласился Мариэль, — Активируй артефакты-утяжелители. Сегодня доведем тебя до предела, ты должен иметь представление о том, на что способен.

Закончили только через два часа, Степан уже не мог стоять ни на ногах, ни на четвереньках, лежал на голом каменном полу в крови и кашлял все той же кровью и желчью.

Мариэль сидел неподалеку, перебинтовывал рану на руке и тяжело дышал.

— Сам лечись! — буркнул негодующе на красноречивый взгляд вампира, — Действие зелий уже закончилось. — да, у графа вот мана снова вернулась, а он, Мариэль, всю истратил, чтоб этого вампирьего гада вымотать. Выносливый, зараза. И учится быстро, что вроде и хорошо, но сейчас отчего-то злило.

— Как бесчеловечно жестоко. — прохрипел вампир сквозь кашель, — Я думал, вы хоть немного поможете. — приподнялся на локте, мышцы сводило от слабости, и столь простое действие требовало невероятного напряжения и усилий.

Если верить дроу, то за время тренировок Степан раскрыл примерно процентов тридцать своего потенциала — это и радовало, и удручало. Впрочем, увидеть результат было нетрудно: герцог Ибенир себе не изменял и все так же дергал попаданца на рейды, а граф с каждым разом возвращался все целее и целее с них, а в последний раз и вовсе толком не вымотался.

Однако же продолжить ещё год в таком же темпе Степан бы категорически отказался — физически он не сдохнет, а вот морально…

— Вот ещё. — ощетинился Мариэль, — Давай, работай над выносливостью. Тебе ещё есть куда расти. — темный эльф вытащил артефакт связи и маякнул Веце, пуст пацан придет и поможет им добраться до столовой, Мариэль ужасно хотел есть.

Граф стиснул зубы, пальцы мелко вздрагивали, не слушались, плести заклинание выглядело как минимум неразумным, но не мог же Степан показаться Маниэр в еще более удручающем виде, после всех своих слов, что он глава рода, и вообще все нормально с ним будет.

О, получилось. Магия активировалась, и раны начали постепенно затягиваться, правда кровь с кожи это не стирало, придется ополоснуться перед возращением. Но от мысли, что нужно будет ещё и очищающее заклинание сплести, или тащиться до купальни, хотелось разве что взвыть.

— Вау. — дохло удивился Мариэль, потому как сил на нормальное удивление попросту не было, да и как-то устаешь удивляться, когда месяц-другой живешь под одной крышей с графом-попаданцем, — Светлая магия. Да ещё и заклинание клана Лишьенских. А я уж думал, что ты только с документами возиться умеешь, да тварям головы сносить.

— А как же артефакты и алхимия? — сипло усмехнулся вампир. Хочешь выжить, нужно уметь все: и денег заработать, и яд сварить.

— Господин, вы закончили? — Веце заглянул в тренировочный зал, — Закончили. — констатировал, увидев вымотанного Мариэля, — Встать можете? — открыл двери шире и зашел. Граф лежал на спине, отказавшись уже ото всякой надежды осилить ещё одно заклинание, пялился в потолок и едва ли не засыпал, накатила резкая усталость, — Не можете. — вздохнул полукровка, уже привыкший, что хозяин чуть ли не ползком покидает тренировки. Или и вовсе, даже ползти не может, как сегодня.

Ледяной пол прожигал разгорячённую пылающую кожу, раздражал своей неровностью и шероховатостью, остро впивался в не до конца затянувшиеся раны, и только эта притуплённая боль, смутно мелькающая на краю сознания, мешала окончательно уснуть. Степан медленно моргнул.

Веце цокнул, ясно, придется разбираться самому. Присел на корточки рядом с вампиром и сплел заклинание — минута, и граф чистенький и свеженький, только вот… Полукровка бросил укоризненный взгляд на Мариэля, эльф сегодня, похоже, совсем не сдерживался. Веце графа отмыл, а тот не сильно лучше выглядит: гематомы, синяки, рваные раны и порезы, следы от боевой магии и ожоги.

— Ты же знаешь, как хозяин плохо ест, брат! — возмущенно протарахтел Веце, — Его регенерация не может справляться с такими травмами каждый день. Он у меня слабенький, и глупый. Что, если ты его и вовсе дураком сделаешь? — и с претензией взглянул на Мариэля.

Темный эльф шумно выдохну через нос. И по чьей это просьбе, интересно, он тут? Кто писал слезные письма, умоляя поднатаскать Кифена, иначе сдохнет вместе с вампирами погаными?

— Обучение бесплатно. Но если хочешь, чтоб я слушал твой скулеж, плати. — категорично заявил дроу. Что за день такой? Сначала вампирша, теперь вот Веце… Мариэль это всё вообще ради кого делает?

Веце обиженно поджал губы, принимая правоту эльфа, насильно усадил господина и перебинтовал почти всего. На кухню тащил уже магией, потому что хозяин отключился с открытыми глазами и мыслить, а уж тем более идти, не мог. Мариэль доплелся сам, держась за стеночку, запах еды, тонко витающий в коридорах, придавал сил и помог добраться самому, несмотря на подгибающиеся ноги.

Маниэр встретила их на кухне молча, не скрывая встревоженного взгляда. Сидела, каменная, сцепив руки до боли, и неотрывно следила за Кифеном. Полукровка поправил чуть задравшуюся рубашку на господине и уложил вампира на диванчик у стены.

— Он в порядке, просто устал и немного проголодался. — повернулся к ней Веце.

— Цел. — облегчённым шепотом сорвалось с губ.

— Пусть поспит часик, — бросил полукровка, доставая из пространственного хранилища одеяло, — после разбудим и накормим. — Маниэр бесшумно встала и как-то незаметно оказалась рядом, мягко дернула на себя одеяло и мимолетно встретилась с Веце глазами.

— Я сама. — попросила полушепотом. Полукровка всё понял, выпустил одеяло и пошел накрывать на стол. Маниэр и господину приходилось непросто, и Веце было вовсе не сложно пойти на столь маленькую уступку, если вампирша того желает.

Маниэр укрыла графа, подоткнула края одеяла, осторожно поправила подушку и столь же тихо и естественно села у него в ногах на край дивана, мягко похлопывая. В горле стоял ком, она боялась, что будет ему мешать, когда и без того непросто решиться на что-то столь тяжелое. Боялась, что из-за нее он начнет колебаться и только растянет душевные муки, и очень-очень хотела помочь ему хоть чем-то, просто держать за руки, согревая своим теплом, улыбаясь и подавая походный плащ, когда он уходит в рейды.

Но сейчас все это было для них недоступной роскошью, и Маниэр с трепетом мечтала о том дне, когда они будут видеть друг друга по утрам, дарить друг другу легкие поцелуи, провожать закаты, ужинать и разделять тяготы.

— Котлеты! — просипел Мариэль в голодной ярости, наконец добравшись до кухни, — И клецки, даже капуста… — шумно сглотнул и по стене прошел внутрь. Веце скептично приподнял брови, мол, неужто опять этот голодный припадок? Впрочем, когда всю ману истратишь, и не такое выкинуть можно, есть-то хочется дико.

Маниэр замедлено хищно повернула голову, испепеляя шумного дроу взглядом. Может и этого на часик уложить?

— Ты это, потише. — тут же пришикнул Веце, сориентировавшись. С вампиршей не то что шутки плохи, с ней вообще шутить нельзя! — Граф спит. — и красноречиво стрельнул глазами в сторону Маниэр, мол, хочешь чтоб эта тебя прям тут порешала?

И хотя Степан не проснулся, кричи эльф во весь голос или притащи он сюда весь дворцовый оркестр, соблюдать меры безопасности остро необходимо, когда под одной с вами крышей женщина-вампирша, охраняющая своего любимого.

Впрочем, Мариэль Веце уже не слушал, добрался до стола и был обезврежен сытным ужином. Это же ужин, не обед? Хотя какая разница, главное, что много и вкусно!