— Я повторять не буду. — припечатала внучка, завершая лечение.

— М-может, лучше Кифена? Где же я достану такую редкость, да ещё и столько? — со слабой надеждой уточнил старейшина. Концентрат маны и тысячи золотых стоить может, а Кифен вот он: бесплатный и обездвиженный, то бишь не убежит даже.

— Я принесу! У меня есть концентрированная мана, только прекратите меня продавать! Хоть три литра, хоть десять! — прокричал Степан, боясь, как бы его снова не проигнорировали. Вдруг предприимчивый Иршар нового «покупателя» найдет, пока попаданец тут беспомощно валяться пару недель будет?

— Так этот что ли Кифен? — с какой-то брезгливостью прищурилась вампирша, — Да на нем живого места нет, побитый, как пес. И вот это ты мне подсунуть пытался, дед⁈ — и так рассердилась, что алые глаза как-то по-особенному зловеще заблестели. Это вот его старейшина ей только что сватал? Потрепанного, побитого, едва живого, почти женатого мужика в розыске! Да дед окончательно выжил из ума!

— Зато у него замок свой. И титул. — попытался оправдаться Иршар, пятясь.

— И невеста тоже своя имеется. Постыдитесь хоть немного! — прошипела Овеша зло, и перевела взгляд уже на Степана, — Сколько у тебя концентрата? — спросила уже куда спокойнее, но с такой жесткой нотой, что граф интуитивно понял: или концентрат маны, или его тушка. Одно из двух.

— А сколько надо? — уточнил попаданец, уловив, что тут можно хорошо навариться, — Десять литров, как и сказал, могу дать клану в качестве благодарности за свое спасение. По остальному… о цене можешь договориться с моим помощником, Веце. — уж пацан точно максимум из сделки выжмет, поэтому это лучше поручить ему.

— Мы можем поставлять бочками, бутылками, каплями и на разлив в вашу тару. — деловито вклинился Веце, уже подсчитывая прибыль. Неизвестно, откуда господин собрался достать концентрат маны, но коли уж поручил продать, значит имеется этой ценности у него в избытке.

— Десять литров. — выпав из реальности, прошептал шокированный Иршар.

Это ведь ужасно много, да на такие деньги можно покрыть расходы клана на ближайшие пять лет, закупить новые шатры и постельное для лазаретов, оборудование для лабораторий, сырье для зелий и лекарств, после купить ещё рабов-врачей и… ах, даже та услуга, о которой Иршар собирался попросить, кажется сущей мелочью по сравнению с щедростью графа Вальдернеского!

— Кстати, — стрельнул глазами Степан, — пока вы снова не попытались меня кому-нибудь продать, — произнес попаданец с упреком, — давайте обсудим, что вы хотели попросить. Чтоб у вас больше не было крамольных мыслей, что мое лечение не окупится и принесет убытки.

— Ах, да, разумеется. — в неловком замешательстве кивнул Иршар, прекрасно понимая, что просить о большем уже вопиющая наглость. Но коли дают, грех отказываться! Да и когда подобный шанс ещё подвернется, — Я слышал, вы знакомы с Иваном Грозным? Могли бы вы организовать нам встречу или хотя бы помочь связаться? Нам необходимо купить больше врачей в лазареты, рабочих рук сейчас остро недостает. И ещё… — отвел глаза, потому что Овеша косилась на него слишком уж явно, осуждая столь неуместную бесстыжую жадность, — позвольте нам собирать травы в ваших лесах для изготовления лекарств.

— Организовать встречу будет трудно, — рассудил Степан, — мне и самому не всегда удается с Иваном увидеться, он человек занятой. Но могу письменно за вас поручиться, тогда купить рабов вам будет куда легче. Что касается трав… я не против, но не приближайтесь к территории клана. — за адекватность Вальдернеских Степан поручиться не мог, а потерять поддержку от Лишьенских в его положении довольно боязно.

У попаданца, откровенно говоря, из поддержки сейчас имелись лишь Лишьенские, да Веце — но с ним все немного сомнительно, поэтому тех немногих, на кого можно положиться, лучше поберечь.

— Разумеется, граф Кифен! Мы ведь не безумные, чтоб вблизи чужого гнезда расхаживать! — закивал Иршар, вдруг резко вспомнив, что Степан не приблуда подзаборная, которую любому встречному втюхнуть можно, а целый граф. И уважение, и трепет в голосе откуда-то появились, глаза лебезяще прищурились, и улыбка дружелюбная на лице нарисовалась сразу.

— Но в обмен вы обязаны бесплатно предоставлять лекарства графу в любых количествах! — встрял Веце, прервав свои торги с Овешей, — Все же земли моего господина велики, должна и ему быть какая-то выгода!

— Да, да, конечно! — закивал старейшина торопливо, опасаясь, что граф передумает и щедрости поубавит. Да и много ли потребует лекарств Кифен, коли у него ни армии, ни наемных войск нет? Бояться нечего.

Бояться было чего — ну, для начала того же Веце, на котором стабильно держалась плавучая экономика бедного графства. Иршару хотелось рвать на себе волосы и плакать — заключать магконтракт парализованный господин Кифен поручил именно полукровке — мелкому жадному бескомпромиссному комку меркантильности и сребролюбия.

Веце хотел в долю, трех рабов и бесплатных лекарей по любому поводу. Иршар пытался вернуть диалог в исходное русло, но тут, в кабинете, не было благоразумно неразумно щедрого графа, который к Лишьенским испытывал благодарность и отношениями их дорожил.

Полукровку вот сотрудничество, перспективы и всё, что не принесет денег сейчас, хотя бы завтра, или конкретно ему, не интересовало.

В итоге старейшине Иршару пришлось отложить заключение контракта до выздоровления графа — через две недели попаданец достаточно восстановился и заклинание обездвиживания отменили, разблокировав нервы.

Иршар чуть ли не плакал от радости, когда Степан подписал контракт, попаданец же с тихим злорадством вспоминал, как старик пытался его по дешёвке продать, и считал, что Веце отмстил за своего хозяина весьма неплохо, пусть и не специально.

— А теперь домой? Домой же? — крутился вокруг Веце, пока Степан, держась за стену, медленно шел от одного угла своей палаты к другому. Задеревеневшее тело требовало как минимум хорошей зарядки, но сейчас и ходить оказалось непросто. Увы, наращивать мышцы магия не умела, а заклинание для поддержания физической формы в его состоянии ему было противопоказано, пока он обездвижено лежал.

— Нет, лекари сказали пару дней ещё остаться. — напомнил Степан, хмурясь. Столь слабеньким и беспомощным он чувствовал себя разве что пока валялся эти две недели.

А слабость — страшный грех в этом мире для того положения, которое попаданец занял. Он граф, глава рода, и быть слабым — непростительно.

И эти мысли терзали, подгоняли, заставляли снова и снова наворачивать круги по комнате, хотя Степан едва ли мог стоять без опоры. Внутри зудело неутомимое побуждение прямо сейчас взяться за дела графства, посетить Город Звезд и закупить оружие, назначить встречу старейшине Доллиру, узнать, что там, во внешнем мире, и что полезного накопал Веце.

Но Степан все ещё блюет, стоит выпить кровь, восстанавливается медленно, и не может стоять без опоры, и Веце слезно отказывается говорить о чем-либо, кроме здоровья своего господина, опасается, что граф опять с головой уйдет в дела и так и скопытится: в кипе документов прямо на койке, в перерыве где-то между подписью важных бумаг и очередного вытошненого обеда.

Однако Веце все равно хочется домой, в родной серый унылый замок, где нет сотен незнакомых глаз, где все просто и понятно, знакомо уже до каждой трещинки, где тихо и спокойно. Тут, у Лишьенских, ему совсем не нравится — его невкусно и очень неохотно кормят, сторонятся и явно не уважают!

А дома он самый главный, после господина Кифена, и пусть, что на весь замок только он, да хозяин. Ему и так нравится!

— В родных стенах ведь лучше. — почти скулит полукровка, волоча бледного попаданца к койке, — Будете там отдыхать, лекари всякие мешать не будут и, — понизил голос до шепота, — вычитал я в одной книге про случай, похожий на ваш. Лишьенские эти нетрадиционную медицину не приемлют, поэтому тут мы опробовать это не сможем, а вот дома… — и коварно так улыбнулся.