Степан вот честно не верит, что получиться — с фига ли? Если уж башку этот архимаг отрастил, то с чего бы какой-то кислоты испугался?

Вампир встает и тут же падает снова, сбитый с ног телом дракона, которого швырнул ему под ноги чернокнижник. Голова звенит, в глазах на пару секунд темнеет. А, нет, это не в глазах — просто архимаг свое заклинание закончил.

— Идеи есть? — глухо уточняет у валяющегося рядом герцога. Тот рычит, держась за рваную рану на боку, и отрицательно мотает головой, — Чудесно. — тухло вздыхает вампир и осторожно вытаскивает ноги из-под раненого дракона, — Я попробую отвлечь его, а вы пока у кардинала подлечитесь. — достает из пространственного хранилища концентрат того ядерного зелья, открывает пробку, закашлявшись от резкого запаха, и вливает туда светлую магию. Что б уж не мелочиться.

Эрним спешит к герцогу, но Степана сейчас куда больше заботит сработает ли зелье, и не задохнуться ли остальные ненароком? Впрочем, не попробует, не узнает! И швыряет склянку в черного мага.

Зелье и правда чистит пол — капли, стекающие с чернокнижника, дырами разъедают магический круг, почти сжирая его, а маг корчится, уже совсем не так, как раньше, когда смеха ради бить себя давал. Хрипит беззвучно, упав на колени, раздирает дикой чесоткой кожу, а Степан понимает, что он, похоже, все же бездушная скотина, потому что голову озаряет гениальная и неповторимая в своей жестокости идея.

Но да плевать, попаданец ведь изначально роль антагониста и отыгрывал, на героя он, как ни глянь, не тянет, так что и думать нечего. Достает ещё одно зелье, так же густо вливает светлую магию и решительно идет прямо к чернокнижнику.

Чужая сила и остатки огромного заклинания неприятно жгут даже сквозь подошву сапог, вызывают болезненный зуд, разъедают дыхательные пути, и вампир рукавом стирает кровь из носа. Рывком хватает темного архимага за волосы, запрокидывая голову того назад, и насильно впихивает открытую склянку в рот.

Черный маг вырывается, пытается выплюнуть зелье и захлёбывается, хлещет темной силой, голыми руками царапает, оставляя широкие кровавые полосы, Степан шипит, ему от чужой силы сейчас так же больно, как и архимагу от светлой магии. Ибенир, прикрытый магическим куполом, пинает чернокнижника в живот, тот давится и остатки зелья заливается в легкие.

Дракон чуть отталкивает вампира, отбрасывает пустую склянку в сторону и зажимает рот темному архимагу. Придавливает к полу что есть мочи, вжимает в мраморную плитку до хруста костей, кардинал тем временем, шумно выдохнув, заканчивает подготовку и начинает безостановочно вливать светлую магию напрямую в тело чернокнижника.

Степан сидит на полу рядом, обессилев, зажимает глубокие кровавые царапины рукой и кидает маленькие заклинания в архимага. На что-то масштабное его не хватит — голова кружится, перед глазами плывет, и вампир в этом болезненном мареве забывает даже, что это так черная магия, которой он надышался, влияет. Жмурится от острой рези в глазах, пока Керналион и кардинал добивают архимага.

— Умер. — минуту спустя облегченно произносит Эрним, опуская дрожащие руки. Весь резерв исчерпал, теперь ещё сутки лихорадить будет после столь резкого выброса силы.

— И как ты до зелья додумался? — сипло спрашивает герцог, пока тонкая пленка заклинания, покрывающего весь зал, исчезает. Попаданец зажимает пальцами кровоточащий нос и косо смотри на дракона, мол, вам нормально на мёртвом чернокнижнике и дальше сидеть?

Керналион встает, протягивает руку вампиру, помогая подняться, и дает носовой платок.

— Когда у Фегажских с черным магом впервые столкнулся, у меня тогда ещё не было… магии. — поясняет попаданец, — Веце с испуга швырнул в того мага зелье экспериментальное, тогда сработало, спугнуло. — пожал плечами, мол, а сейчас-то вариантов особо и не было.

— Подлечить кардинал нас не сможет, а жаль. Придется вызывать священника и лекаря. — прицыкивает герцог, оглядывая себя и графа Вальдернеского, — Ты как, полчаса ещё подождешь? — зашедшие слуги уводят взбудораженных предобморочных министров, настежь открывают окна, чтоб проветрить, и свежий чистый воздух приносит небывалое облегчение.

— Жить буду. — хрипло отозвался вампир. И словно в опровержение своих слов опасно пошатнулся, не упал лишь потому, что его придержал дракон, — Голова кругом. — сердито процедил Степан, кося негодующий взгляд на поверженного чернокнижника.

— Вот и нет у короля больше министра здравоохранения. — заключил герцог, проследив за взглядом попаданца, — Хорошо же он о здоровье народа пекся! — процедил Ибенир уже язвительно. Граф хохотнул, мда, вот вам и честная открытая политика Рипанниса, в министрах целый темный архимаг засел. Типа, ничего личного, только жертвоприношения после работы и маленькие ритуалы в обеденный перерыв.

Керналион бросил взгляд на посеревшего вампира, совсем плох, и как только на ногах стоит? Видать, отменяется сегодня просмотр первой партии освящённого оружия. Дракон потер лоб, и какой в тех мечах теперь вообще смысл, если они почти бесполезны в реальном бою?

И зельями графа Кифена тоже на всех не затаришься — во-первых, потому что вампир столько не наварит, а просить рецепт после этой почти подставы с оружием низко до одури, а во-вторых… Керналион посмотрел на медленно регенерирующую кожу ладони, все, чем он касался черного мага, знатно разъело от зелья.

Да, во-вторых, такую ядреную смесь на поле боя применять опасно, только если для дальних атак, но опять же, слишком много «но» — такая гадость ещё и воздух портит, а убить и своих, и темных одним махом явно не та победа, на которую герцог рассчитывал. Вон, даже графа с высокой устойчивостью к ядам, как подкосило, едва стоит, глаза уже закатываются.

Из мыслей Ибенира вывел граф, грохнувшийся в обморок.

— Что ж, это было вполне ожидаемо. — кивнул Керналион, закидывая вампира, словно мешок, на плечо. Священники скоро прибудут, а пока он с графом как раз до госпиталя у казарм дойдет.

Поручать кому-либо транспортировку ценного груза теперь было немного боязно — если уж среди министров чернокнижник завелся, то где гарантия, что и среди слуг дракона таких предателей нет?

— И что же вы теперь делать будете, Ваша Светлость? — спросил кардинал, красноречиво поглядывая на бессознательную тушку переселенца, — Такое скрывать нельзя. Тем более, в преддверии грядущих событий. — да, нельзя, но дракон же не последний урод, чтоб Степана ещё и на страну заставить батрачить в нынешней ситуации.

— Оставьте его. — ответил герцог чуть резко, — Ни войск, ни оружия на его земли выделено не будет, он там единственный, кто хоть что-то сделать может. И чем мы тогда от чернокнижников отличаться будем, если я силой его заставлю на передовой в своих войсках биться, пока его земли уничтожают?

— Прежде чем он на передовой этой окажется, его земли уничтожат. — напомнил Эрним так, словно это было уже вопросом давно решенным, но дракон лишь кисло поморщился. И все же как противно, что кардинал прав, в одиночку Кифену будет невозможно выстоять.

— Вы его плохо знаете. — мотнул головой герцог, отгоняя непрошеные мысли, — За свое, если уж оно ему дорого, он всеми зубами вцепится и никому не отдаст. Думаю, наслышаны уже, у графа в клане невеста, он, паршивец, только ради нее титул вернуть согласился. Так что он уж скорее сдохнет, чем позволит чернокнижникам свои земли разграбить.

Впрочем, в то, что просто сдохнуть такому магу позволить нельзя, понимали и герцог, и кардинал. Только вот что делать-то, чтоб такого буйного сберечь?

Вон, взять даже сегодняшний бой с темным архимагом, кто просил вампира напролом идти, вперед всех бросаться, даже план выслушать не успел, сразу на врага кинулся, как кошка на колбасу. Дикий и непослушный, не вассал, а зверь лесной!

— Какой ерепенистый, однако ж. — тихо усмехнулся Эрним, — Поэтому вы его и прячете ото всех?

— Ваше Святейшество, я дракон. — широко улыбнулся герцог, — Всё что блестит, всё, что представляет хоть какую-то ценность, с другими я делить не желаю. Будь то золото или талантливые подчиненные. И, будем честны, — переложил вампира на другое плечо, — сами видите, он существо не социализированное, в высшем свете в одиночку не выживет. Так что пусть лучше мне служит, чем там его на кусочки растащат. Я его хотя бы защищу.